Людмила Гурламская - Начинающая Богиня

Он приподнял меня и сделал несколько шагов назад, увлекая на кровать. Я оказалась распластанной на нем, на его твердом, горячем, мускулистом теле, с пульсирующими под кожей сосудами, учащенно бьющимся сердцем. Вспыхнула от одного касания, вцепилась в его плечи, пытаясь еще сильнее вжаться в него… и бессильно обмякла, уронив голову ему на грудь. Мне было хорошо и не хотелось больше ничего, только лежать вот так до скончания века… Я эгоистка… «Еще какая!» — в сознание ворвалось ироничное замечание Эльдара. Он тихо рассмеялся и поцеловал меня в висок, погладил по расслабленной спине и уже серьезно добавил: — «Любимая моя эгоистка…» Я едва не замурлыкала от удовольствия и потерлась щекой об него в порыве нежности… Кажется, у меня проявляются шейлины привычки, но Эльдару явно понравилось и я продолжила ластиться, миллиметр за миллиметром спускаясь ниже и ниже… А когда эльф наконец разгадал конечную цель моих маневров, дергаться было поздно…

Спустя час мы все еще не спали. Лежали, расслабленно откинувшись на подушки, периодически переплетали пальцы рук и неспешно беседовали. О всяком, в том числе о шейлиных гаданиях и их толковании, об особенностях нашей с ней связи, о пришедших на ее зов Матиссе и Снежном ветре.

— Вот и получается, что гадание не только показало Шейле суженных, но и сработало чем-то вроде маячка для них, — резюмировала я. — А Снежок являлся в разных ипостасях. Кстати, как его теперь называть-то? Снежок подходит коту, Снежный ветер дракону, а человеку?

— Веир, — не слишком раздумывая, ответил эльф.

— Веир… — повторила я, пробуя имя на звук. — А ему понравится?

— Понравится, — безапелляционно сказал Эльдар. — Это означает «ветер» на древнеэльфийском.

— Все-таки удивительно, — сказала я спустя какое-то время. — У Шейлы оказалось две родственные души в разных мирах. Вдруг и третий суженый где-то обитает, а может, он еще не родился… Хотя… там, в зеркале, кажется еще и рыжий хвост мелькал…

Эльдар приподнялся на локте и серьезно взглянул на меня, будто размышлял, стоит ли говорить мне что-то или нет.

— В тот день, когда я почувствовал твое рождение, — тихо начал он, — Ратмир тоже испытал что-то подобное.

Я несколько раз хлопнула ресницами и озадаченно села на кровати. Мысли быстро-быстро завертелись в голове, сопоставляя факты. Да, это многое объясняло, если конечно…

— А чье рождение почувствовал он? — решила все-таки уточнить.

— Твое, — рассмеялся Эльдар и, видя мое замешательство, пояснил: — Мы близнецы, хоть и не совсем правильные. Он поймал отголосок моих эмоций. Правда, выяснили мы это недавно…

— Теряюсь в догадках, каким способом вы это делали, — пробормотала я, невольно нахмурившись.

— О-о-о, мы делали это разными способами, — протянул Эльдар. — Но к результату пришли случайно. Если бы не Адель… ее появление все решило.

— Интересно, как? — полюбопытствовала я.

— Понимаешь, — эльф тоже сел и оперся спиной об изголовье кровати. — Родственные души испытывают постоянную потребность в нахождении рядом. Это как магнит… Особенно, если уже встретились хоть единожды. Ратмир что-то чувствовал к тебе, только не мог понять, что именно. Но тут проснулась Хранительница. Его восторг от этой встречи ты, наверное, помнишь?

Я закатила глаза, еще бы не помнить!

— А потом я ушел выполнять поручения Великого Дуба, — продолжил Эльдар. — Тут надо оговориться — Светлоэльфийского Великого Дуба. И так как мой брат родился с темной магией в крови, наша связь временно ослабла. Не совсем, но вполне достаточно для того, чтобы Ратмир заметил, что тяга к тебе почему-то исчезла. Да и ты не то чтобы искала с ним встреч… — на последней фразе мне подарили весьма лукавый взгляд. Да, не искала и что? Мне вообще не до того тогда было. — Зато его все больше привлекала Адель. И продолжает привлекать и сейчас…

— Зачем ты мне это все сказал? — спросила я, прищурившись.

— Хочу, чтобы ты знала… — медленно произнес он после недолгой паузы, во время которой теребил мою руку. — Когда мы с Ратмиром думали, что испытываем к тебе одни и те же чувства… мы ждали, пока ты выберешь одного из нас. — Эльдар поднял на меня глаза и серьезно добавил: — Я не готов делить тебя даже с братом. Как и он…

Ясно, это кое-кто впечатлился количеством кошкиных суженых и теперь думает, что у меня в результате связи с ней могут возникнуть подобные желания… Непрозрачный такой намек, что никаких «трех котов», только «один за всех». Кажется, я уже когда-то высказывалась на эту тему, но видимо, надо повторить. Я спокойно выдержала его взгляд, позволяя проникнуть в душу и прочесть там все, что думаю по этому поводу. Затем улыбнулась и легонько щелкнула этого собственника по носу:

— А и не надо меня делить! Я — неделимая! А еще единственная и неповторимая! — и совсем развеселившись, игриво спросила: — А вот ты, ты согласен быть единым в трех лицах — для души, для тела и для дела?

— Да я только этим и занимаюсь! — обиженно воскликнул Эльдар.

Я возвела глаза к потолку, будто что-то прикидывая в уме, затем на полном серьезе сказала:

— Продолжай в том же духе!

Он перетащил меня к себе на колени и медленно поцеловал. А потом пространственная ориентация немного изменилась…

Одиннадцатичасовой тренировочный полет дракона мы в итоге проспали. Если быть честной, то проспала только я. Эльдар ушел на рассвете. Я даже слышала, как он поднялся с кровати, почувствовала прикосновение его губ к своей щеке, затем появился легкий аромат цветов и свежей зелени, но сил разлепить глаза не было.

Немногим позже мне снился сон. Будто я проснулась, но вовсе не в своей адельтеррской спальне, а в земной квартире. Проснулась от мерно повторяющегося, назойливого стука. Вылезла из-под теплого одеяла и пошла на звук, попутно включая везде свет. Источник оказался на кухне. Точнее, по ту ее сторону. В окно билась птица. Билась, не щадя себя, со всей силы разгонялась и на полной скорости врезалась в стекло, то ли намереваясь покончить жизнь таким вот своеобразным способом, то ли все же пытаясь проникнуть внутрь. Меня поразил контраст — теплая уютная кухня, озаренная светом, и холодная тьма за окном. «Глупая, ты же разобьешься!» — прошептала я и приложила ладонь к прозрачной поверхности, надеясь хоть так показать птице, что препятствие действительно существует. Но именно в этот момент она с упрямством камикадзе снова попыталась пробить окно своей головой. Преграда и на сей раз оказалась крепче. Фатально крепче. На стекло брызнула кровь, обмякшая тушка сползла, глухо ударилась о подоконник и, отскочив от него, упала вниз, в темноту. Я отдернула ладонь и уставилась на нее, почему-то было ощущение, что кровь птицы попала и на нее. Но, естественно, на моей руке ничего не было. А когда я подняла глаза на оконный проем, никаких следов не оказалось и там…