Сильвия Лайм - Баллада о королеве драконов. Часть 2

– Я ничего не помню, – зачем-то проговорила, решив рассказать этому незнакомцу то, что пугало и запутывало все мои мысли.

Мужчина подошел ближе, осторожно взяв меня за руку и заглянув в глаза. Словно яркая обжигающая молния ударила меня через это прикосновение. Серебро его взгляда растворились, поглощая, увлекая в свою глубину.

– Не бойся, ты все вспомнишь. А я не оставлю тебя, – тихо сказал он глубоким немного вибрирующим голосом, который хотелось слушать и слушать. – Никому не позволю причинить тебе вред. И, даже если весь мир начнет рушиться, я останусь рядом с тобой…

И я поверила ему. Так, словно верила всегда.

Эалингрион Закатная стояла на вершине скалы. Ее большое грузное тело неповоротливо уселось на камень, длинный, немного посеревший хвост обвил ноги. Оранжево-красная чешуя, что прежде переливалась не хуже жидкого янтаря, сейчас была молочно-тусклой. В зеркальных пластинках не плясали языки пламени, не отражался восход солнца.

Она смотрела вдаль своими большими черными глазами, и легкая грусть, смешанная с усталостью, наводнила взгляд. Там, высоко в небе кружили драконы. Пять пар грациозных тел приветствовали рассвет брачным танцем. Сегодня был большой праздник.

– Не расстраивайся, Эалин, – раздался рядом низкий голос с такими теплыми рычащими тонами.

Она повернула голову, взглянув на мужа. Серебристо-белое, как капля металла, его тело искрилось в лучах зарницы. Сильные мышцы перекатывались под твердой чешуей. Каждое движение выдавало мощь безупречного хищника.

Когда-то и ее тело было таким. Стройным, сильным, красивым. Она могла расправить свои длинные крылья и воспарить в небо, танцуя вместе со своим возлюбленным танец, славящий богов. Но уже два года ее плоть медленно слабела, превращаясь в бесполезную груду костей и чешуи.

Нет, она знала, что все это не зря. Она была готова к мукам. Но усталость брала свое.

– Не могу, Дейн, не могу. Понимаю, что нельзя предаваться унынию, ведь я должна радоваться. Но не могу, – покачала головой она, вновь глядя в небо.

Дейнерион Серая Молния подошел ближе, коснувшись мордой длинной шеи жены. Эалин закрыла глаза, наслаждаясь мимолетной лаской, и вдруг скривилась. Тело ее задрожало, каждую мышцу сковало болезненное напряжение.

– Опять? – с тревогой отстранившись, прорычал король драконов.

– Мне холодно, Дей, – прошептала королева, – мне постоянно холодно. Когда это прекратится?

Ее голос был щемяще-высоким, он резал уши Серой Молнии, разрывал ему сердце.

Дракон наполнил легкие морозным воздухом горных вершин и дохнул на жену, окутывая ту белым пламенем. Только оно могло на несколько секунд согреть ее тело. В обычное время холод не страшен детям богов. Их защищает врожденная сила, магия их бессмертных предков.

– Он забирает из тебя слишком много, – проговорил Дейн, когда поток огня угас.

– Ребенок растет слишком сильным, – кивнула королева, вновь скрючиваясь от такого непривычного и болезненного холода. – Я не могу летать, передвигаюсь так же медленно, как какая-нибудь болотная ящерица. И мое пламя больше не греет меня, – констатировала факт драконица. – С каждым днем мне становится все тяжелее. Я устала, Дейн.

Правитель опустил взгляд на огромный живот жены и нахмурился. Он был уверен, что все рассказанное Эалин – лишь часть правды. Реальность гораздо страшнее. Ее крылья уже давно беспомощно обвисли, сил не хватало даже на то, чтобы сложить их за спиной. Чешуя уже не защищала ни от солнца, ни от ледяных ветров. Король с ужасом понимал, что будущий наследник империи Райялари убивает свою мать.

Это происходило с каждой самкой, ждущей пополнения. Маленький дракон в утробе матери высасывал всю ее природную магию. Это необходимо растущему детенышу для того, чтобы развить в себе способности, отличающие детей богов от других существ. Высшая магия требовала определенных жертв.

Но почти никогда эта жертва не кончалась смертью матери. Детеныш высасывал всегда ровно столько, сколько способна отдать драконица, оставаясь здоровой и сильной.

Но не в их с Эалингрион случае.

– Скоро это закончится, моя шерралин, – проговорил король, переходя на драконий язык.

А его возлюбленная отвернулась от горизонта и медленно поплелась в зал Драконьей горы. Каждый шаг давался ей все тяжелее, пока она вдруг не остановилась, упав на холодный камень.

Король понимал – чем сильнее растущий детеныш, тем больше сил и магии он забирает у матери. И в некоторых случаях это может привести к непоправимому.

Он скрипнул зубами, садясь рядом с тяжело-дышащей женой. Нужно было принимать решение.

– Так больше нельзя, – сказал он, и вдруг рядом с огромным бледно-оранжевым драконом встал обнаженный широкоплечий мужчина. Он бесстрашно коснулся тусклой чешуи на морде жены, уверенно глядя в ее красивые черные глаза.

– Можно, Дейн, ты знаешь, что можно. У нас нет выхода, – проговорила она устало.

– Выход есть всегда, – твердо ответил король. И по его пальцам в тело королевы драконов потекла серебристая магия.

– Нет! – воскликнула королева, вдруг встрепенувшись и распахнув усталые глаза.

Но она не успела ничего сделать, вмиг обратившись в человека. Ее обнаженное беременное тело упало на распростертые руки мужа.

– Что ты наделал?.. – проговорила она с ужасом, проваливаясь в спасительный сон.

– То, что было необходимо, – спокойно отрезал правитель и понес жену в тепло золотой залы.

В человеческом теле ребенок перестает забирать магию матери. А значит, ее жизни ничто не угрожает. Оставалось только одно «но»: велением Великой Праматери драконам запрещено вынашивать и рожать детей в человеческом обличье. И каким будет наказание – не может знать никто. Но Дейн был готов взять всю вину на себя. Лишь бы жизни жены ничего не угрожало.

Дни стремительно утекали один за другим, пока не настал момент появления на свет наследника трона. Король постоянно находился рядом с женой, удовлетворенно замечая, что на женском лице играл румянец, а мертвенная бледность давно отступила.

На огромном ложе, укрытом самыми дорогими тканями поверх пуха и мягких шкур, его сын, наконец, появился на свет. Дейнерион никогда не думал, что ему придется держать в хрупких человеческих руках еще более хрупкое тельце своего ребенка. Только что родившегося ребенка.

Король сам не заметил, как на его лице заиграла улыбка радости. Маленькие пальчики малыша сжались в кулачок, случайно ухватив мужчину за колечки растительности на груди. В этот момент правитель уже решил было, что все обошлось. Что боги смилостивились над ними. Тогда, как только его жена сможет встать с постели, он обратит ее и дитя в дракона. И никто и никогда не узнает, что будущий правитель Райялари был рожден человеком…