Карина Демина - Моя свекровь и другие животные [litres с оптимизированной обложкой]

Раз и два… если считать лужи и не смотреть по сторонам.

Три и четыре. Утонуть в пустыне – что может быть нелепей? Впрочем, в смерти в принципе нет особого смысла.

Пять и шесть.

Система должна позаботиться об Агнии.

Семь и восемь.

И не только система.

Вода хлюпает, обнимает ноги, пропитывая комбез, который поглощает доступную влагу с превеликим удовольствием. И пленка его становится плотнее.

Ярче.

Жаль, от яда не избавит.

В лаборатории был бы шанс, а здесь, под землей явно гемолитической природы, нейролептики действуют иначе. Что происходит с кровью? Кровяные тельца разрушаются?

Дышать тяжело.

И теперь приходится часто останавливаться. Пора что-то делать, но что? В водяном зеркале отражается потерянная тень, будто хочет подсказать.

Если он ослабит хватку…

Остров вынырнул из темноты. Был он невелик и покоился на четырех резных столбах, в которых Нкруме привиделось нечто змеиное.

Наверх вела узкая лестница.

Ступеньки высокие.

И перила проектом не предусмотрены. Вдвоем подняться вряд ли выйдет. И айварх застывает, явно задумавшись. Ему не хочется выпускать заложницу, и все же…

Падать высоко.

У айвархов крепкие кости, а этот еще и в защитном комбезе, но сама мысль о падении неприятна. Он все-таки решается, отталкивает девочку, но, прежде чем Нкрума успевает шелохнуться, черная плеть взлетает и впивается в шею.

Больно.

Боль всепоглощающа. Оглушающа. Невыносима.

Боль родилась вместе с этим миром и собиралась уйти с ним же, прихватив с собой Нкруму.

– Думал, самый умный? – Голос этот доносился сквозь звенящую стену боли.

Кажется, Нкруму перевернули на спину.

И от души пнули по ребрам.

И наступили сапогом на горло.

– Я мог бы вскрыть тебе глотку, – доверительно произнес айварх. – Но тогда ты умрешь быстро, а это неинтересно. Поэтому просто полежи, подумай.

Черная лента хлыста скользнула на грудь, свернулась змеей. Добраться бы…

Но сил не хватает.

Ушли, как вода сквозь песок.

И вода… Она здесь. Целое озеро воды или даже море… Он был прав, он действительно слышал этот звук. Надо бы сказать Гарджо, который лишь смеялся и говорил, что галлюцинации в Древнем городе – явление обычное.

Вставать.

Не получится. Кости стали мягкими…

Я смотрела, как он карабкается, и пыталась удержать в себе ярость. Она красная и яркая, этакое маленькое солнце в груди, на которое отзывается буря. И пусть та еще далека, но…

Я смотрела.

Ждала.

Я знала, что мне делать, но этот уродец был еще так далек… И наверное, можно было поднять волну, сбить его с сотворенной мною же лестницы, а потом просто позволить водяным змеям, что обитали на дне пещеры, хороший обед.

Им здесь редко перепадают подобные.

Но я ждала.

И змеи.

Они уже зашевелились, выползли из илистых нор. Своим расслоившимся восприятием я видела длинные темные тела, изредка украшенные светящимися пятнышками. Змеи умели привлекать добычу, а здесь, глубоко под землей, не было ничего привлекательней света.

Я умею ждать.

Я зову их, детей своих, и моя собственная хранительница начинает покачиваться, отзываясь на внутренний голос.

Слышит.

И мне приходиться успокаивать ее прикосновением.

А этот… он чувствует близость цели и спешит, он перескакивает со ступеньки на ступеньку, порой нелепо взмахивая руками. И змеи следят за ним из-под воды. Они слепы на самом-то деле, но все равно видят мир кожей. Темная, гладкая, она усыпана мириадами магниточувствительных клеток, и я не хочу представлять, каков мир их глазами.

Лишние знания, как говорится… Хватит того, что я чувствую их нетерпение. Стоит, пожалуй, порадоваться, что змеи не способны покинуть водяную клетку.

Этот почти уже на вершине.

Интересно, что он рассчитывает здесь обнаружить?

Груду золота?

Драгоценные камни?

Или сверхоружие с прилагающейся инструкцией по эксплуатации? Выводок кристаллов с тайнами Древних, а заодно уж устройство, которое эти кристаллы прочтет?

Переведет.

Адаптирует к реалиям современного мира.

Я наблюдала.

И… ждала.

Я коснулась змеи, которая поняла меня без слов. Тяжелое тело ее скатилось с плеч и скользнуло вниз, туда, где умирал дорогой мне человек.

Не человек, но это уже такие мелочи, право слово.

Он не умрет.

Не здесь.

Я ведь хранительница и почти богиня. Я властвую над песками и водами, и силой, данной мне Древними… и я не позволю!

Вот возьму и не позволю.

Змеи молчали. Наверное, я им казалась такой нелепой в своих метаниях. А этот достиг-таки вершины и застыл. Я чувствовала его недоумение.

Разочарование.

Ярость.

Хорошо.

Я сделала глубокий вдох и подняла воду, вытянула, такую податливую и в то же время крепкую. Я сплела петлю, которую и накинула на шею уроду. А теперь рывок – и добро пожаловать в древние подземелья. Здесь много интересного… водится.

Боль не уходила.

Она сосредоточилась под главным сердцем, захлестнув его пылающей петлей. И оставшиеся работали на пределе.

За пределом.

Скоро откажут. А с ними и легкие. Смерть неприятна, но…

Черная петля на груди шелохнулась.

До того она лежала смирно, и Нкрума лишь остро ощущал ее, такую легкую и в то же время неподъемную. Ему удалось поднять руку.

И накрыть плеть.

Потянуть.

Сделать вдох. И выдох. И еще один вдох. Сдвинуть рукоять на полволоска, и то сил на это ушло изрядно. Кто-то закричал, голос не женский, и то хорошо.

А ведь Нкрума оказался прав.

Здесь есть вода.

Много воды.

Он слышит всплеск, и брызги веером ложатся на лицо. И так хорошо, очень хорошо… закрыть бы глаза и расслабиться.

Нет.

Если он поддастся, то умрет. А ему никак нельзя умирать, он должен сказать Агнии…

Плеть вдруг шелохнулась под рукой, а потом обвила запястье, сжала.

Она голодна.

Так голодна.

Плохо.

Не кормил.

Не гладил.

Не заботился. Бил… Структура повреждена, и если ей не позволят питаться, повреждения станут необратимы.

Позволит.

Чем кормят черные плети? Кровью? Что ж, логично. Пускай себе… Нкруме не жалко, только вот кровь эта отравлена. Она не боится?

Что такое страх?

Сложное понятие.

Умереть.

Яд.

Плеть знает, что такое яд?

Похоже, мозг тоже пострадал. Гипоксия? Действие яда? Или и то, и другое? Но галлюцинации на диво яркие.

Знает.

Она способна синтезировать сложные белковые соединения, которые оказывают подавляющее действие на…

Травить.

Не только. Погрузить в сон. Обезболить.

Обезболить – это хорошо, это не помешало бы.

Быть может, лучше антидот?

Картинки в голове возникали странные, но на удивление понятные. И мозг сам интерпретировал их, создавая иллюзию беседы. А кровь таки пошла горлом, и черная плеть развернулась, собирая капли.