Анна Замосковная - Волчица лунного князя

Электрическая гольф-машина всё ближе. За рулём её улыбается во все зубы Златомир. Он в халате! Затормозив в тридцати шагах от нас, выскакивает, обращается в бурого волка и, прикрытый халатом, точно мантией, склоняет голову с яркими жёлтыми глазами:

— Добро пожаловать. Рад видеть жрицу живой и здоровой.

— Стая Аристарха выбыла из состязания. Не разочаруй меня.

— Буду беречь жрицу пуще собственных зубов, — не поднимая хитрой морды, обещает Златомир.

Терпеть не могу зубных, так что клятва впечатляет.

— Оставляю при жрице воина, он старший по её охране. — Ариан растворяется в воздухе.

Растерянно оглядываюсь: чёрный волчище стоит за моей спиной. Подмигивает. Ловко он сам себя подменил. Хотя, когда все мордой в землю, мухлевать легко.

Вздохнув, Златомир превращается в человека и потуже затягивает на себе бархатный халат с вышитой над сердцем французской лилией. Дорогущий на вид халат плохо сочетается с натоптанными до грязи ногами. Но пора привыкать. Златомир ещё ничего, в одежде.

— Прошу, наша глубокоуважаемая прекрасная гостья, — слегка склоняет голову он, в несколько лёгких шагов приближается и целует руку. — Безмерно рад, что мы подготовились к встрече заранее. Предусмотрительность — девиз нашего милого городка. — Он поворачивается к Ариану. — Намереваетесь спать в доме со жрицей или предпочтёте отдельную резиденцию с прислугой?

Звучит это двусмысленно, словно «резиденцию с девочками».

— Со жрицей, — роняет Ариан и тоже вздыхает. — Служба.

— Понимаю. Надеюсь, служба у нас будет не столь обременительной, как у озёрных. — Златомир снова обращается ко мне. — Вы завтракали?

— Да, спасибо.

Златомир ещё держит меня за руку. Ариан, как ни странно, на это не реагирует. Может, бровки чуть выше поднял на бархатистый лоб, но без явной ревности. И такая реакция помогает немного расслабиться: похоже, сам Златомир меня никуда тягать и совращать не будет.

— Что ж, тогда позвольте провести экскурсию по моей вотчине, — предлагает он.

— С удовольствием.

Окидываю взглядом блоки однотипных домов с лужайками. В голове плывёт от слишком чётких перспектив, порождённых непривычной ровностью улиц, ярким светом и резкими тенями.

Тут как-то… холодно и мёртво всё. Но, может, близкое знакомство развеет неприятное впечатление.

Город оказывается не таким уж структурированным: центральная часть хаотична и путана, как это часто бывает с древними застройками. Даже кремль имеется — деревянный, без единого гвоздя, с ажурными наличниками. И не жилой. Музей истории стаи.

Неожиданно удобная машинка останавливается перед брусчатой дорожкой к деревянным воротам.

— Желаете посмотреть? — любезно интересуется Златомир.

— Нет, спасибо, я ещё от прошлого знакомства с деревянным зодчеством не отошла, — сознаюсь я.

— Понимаю, — щурится Златомир, и в его глазах вспыхивают фосфорной зеленью отражения света.

Я боюсь встречи с кусавшим меня Владиславом: вдруг между нами ещё играет химия? И мало ли что он там себе нафантазировал в период одержимости мной. Но Златомир ни словом не упоминает сына. Он возит меня один (и прохожие в халатах быстро исчезают с улиц), поясняя: «А здесь у нас озеро с золотыми карпами… а тут детская площадка… спортивный комплекс… лучшая булочная».

Ариан трусит позади нас так беззвучно, что временами ощущаю себя наедине со Златомиром, пытающимся очаровать ненавязчивостью.

— И что, пира в мою честь не будет? — посмеиваюсь я, когда едем мимо стеклянной витрины с манекенами в халатах.

— Будет, — улыбается Златомир. — Когда отдохнёте. И познакомитесь с нашими жрицами. Думаю, вам есть о чём поговорить.

Ах он старый лис, то есть волк. Может, ему известно, что с остальными жрицами я не общалась, а может это решение принято по наитию, но пообщаться со жрицами сейчас хочу, а то на вшивость меня проверили, но так и не объяснили, в чём будущие обязанности состоят. Оглядываюсь на Ариана: недовольно щурится, но молчит.

— С удовольствием приму ваше предложение отдохнуть и пообщаться с коллегами по… дару.

Златомир сворачивает на ближайшем перекрёстке.

Даже местные жрицы — все три — предстают передо мной в халатах. Похоже, это их форма цивильной одежды.

Самая старшая, седая статная женщина, по-хозяйски треплет Златомира за ухо и воркует:

— Дамский угодник, не мог гостью сразу к нам привести?

У Златомира плывёт взгляд и улыбка такая мальчишеская, что теряюсь: женщина ведёт себя с ним, точно жена, но их возраст наводит на мысль о долгом браке, а долгий брак и такие нежности — это странно. Не знаю, куда себя деть.

Пожилая женщина обращает на меня лучистый взор, улыбается, демонстрируя великолепные белые зубы с острыми клыками:

— Меня зовут Элиза, я старшая жрица стаи, а по совместительству, — снова она треплет довольного Златомира за ухо, — хозяйка и спутница этого проказника.

«Проказник» так млеет от её близости, что становится понятно спокойствие Ариана по поводу близости ко мне Златомира: вожак занят всерьёз и надолго. Даже, пожалуй, навсегда.

— Всё-всё, — Элиза машет на него, прогоняя к двери. — Дайте девочкам пообщаться.

Мечтательно улыбающийся Златомир уходит. Ариан даже ухом не ведёт.

— Брысь, — машет на него Элиза.

Утомлённо поглядев на неё, Ариан отходит к диванчику у французского окна, запрыгивает на шёлковое сидение грязными лапами и укладывает морду на одну из подушек.

— Время идёт, а лунные воины не меняются, — вздыхает Элиза. — Всё такие же зазнайки.

Две другие жрицы с одинаковыми улыбками ждут в сторонке и не пытаются привлечь внимание, поздороваться, хоть и смотрят на меня. Как куклы.

— Это Марианна, — Элиза указывает на правую женщину лет сорока, в шёлковом зелёном халате. Затем на вторую, в канареечно-жёлтом махровом, лет тридцати с хвостиком. — А это Софи. Соответственно, вторая и третья жрицы стаи. — Элиза снова улыбается. — Если выйдешь замуж за одного из моих сыновей, сразу получишь место второй жрицы.

— Но сначала Златомир обещал мне кофе.

В тёмных глазах Элизы вспыхивают зеркала звериных зрачков. И на память приходит предупреждение Владиславы о мягко постеленном, да жёстком на ощупь.

— Служба жрицы проста, но почётна и ответственна, — церемонно сообщает Элиза.

Падающий сквозь стеклянную стену лунный свет и жёлтое сияние светильников расчерчивают её породистое волевое лицо на жёлто-голубые участки.

Мы сидим за круглым столом. Белая скатерть и салфетки накрахмалены, букетик незабудок торчит посередине. Четыре чашки источают фруктовый аромат. На столике с колёсиками — пирожные и большой чайник.