Анна Замосковная - Волчица лунного князя

Отворачиваюсь. Так и сижу, пока не раздаётся топот.

Поднимаюсь, прихватывая Катину сумку, вглядываюсь в источник шума.

По дороге к нам, понукаемая десятком разноцветных волков, несётся двуколка.

Запряжённая белым козлом. Козлом!

Стая удивляет с самого начала.

Оборотни подлетают, встают полукругом. Только один, чёрный, подбегает ближе, мордой тормозит козла и бодро предлагает:

— Садись, жрица.

Вроде бы надо чёрного волка разглядеть, вдруг жених потенциальный, но смотрю на козла: мощный, с громадными рогами. Наверное, какой-нибудь горный. На домашних совсем не похож.

— Вдвоём влезем. — Катя запрыгивает в изножье двуколки. — Давай, поехали.

— Не бойся, — посверкивает глазами чёрный погонщик. — Такое сокровище не провороним.

Ну чего я боюсь? Наверняка козёл вышколенный, не посадят же меня на дурного.

Решительно шагаю к двуколке. Меня рывком разворачивает — сумка зацепилась за оглоблю.

Бахает гром. С щелчком взвиваются над двуколкой щепки. Падают Кате на нос.

Меня мохнатым телом придавливает к земле.

Шум. Гам. Топот.

— Охранять! — рявкает Ариан. — Найти стрелка!

Козёл тревожно блеет. Волки взвывают оглушительно и грозно. Зажимаю уши ладонями. Лопаткой чувствую бешеный стук сердца Ариана.

Стреляли… Это в меня сейчас стреляли? Опять проклятый убийца?

Меня накрывает туманом, он истаивает в свете восходящего солнца. Тихо. Холод влажной земли пронзает меня, вытесняя страх. И вместо волка на мне уже человек. Оглядывается, продолжая рычать по-звериному.

— Ты обещал, — стискиваю траву в брызгах росы, — ты говорил, что пулю остановишь.

Ариан застывает. Тяжело дышит.

— Я… я потерял бдительность. — Он упирается ладонью возле моего плеча. — Прости. Я не должен был… отвлекаться.

Дрожь передёргивает меня. Платье всё больше пропитывается росой. Ариан опять оглядывается.

— Этого не повторится. — Он впивается пальцами в землю. — Мы сейчас вернёмся, надо проследить за охотой. Только не бойся.

— Может, лучше оставить меня здесь?

— Одну я тебя не оставлю. Всё.

Рука, терзающая землю, обращается лапой серого волка. Он несколько раз шумно вдыхает и выдыхает, точно готовится к чему-то страшному.

Нас окутывает туман.

Вой режет уши, бьёт по нервам. Страшно блеет козёл.

Вой-вой-вой.

Взвывает и Ариан. Вибрация этого громоподобного воя пробивает меня.

Воцаряется тишина. Пронзительная настолько, что слышен комариный писк. Даже козёл молчит.

Со всех сторон поочерёдно по-военному чётко завывают волки. Семнадцать раз — семнадцать отчётов, смысл которых мне не понять. Но ощущаю, как напряжение чуть отпускает Ариана.

Поймали стрелка? Или тот убежал настолько далеко, что пока можно не опасаться?

Ариан взвывает снова — не так мощно и грозно, но тоже внушительно.

И отступает от меня, командует человеческим голосом:

— От лица Лунного князя я принимаю пояснение стаи: снайпер стрелял с нейтральной земли, вы не виновны. Лунным правом даю разрешение на широкий поиск вне территории стаи. Пошлите лучших охотников. Переберите винтовку, может, хоть одна деталь сохранила запах владельца.

Несколько раз взвывают оборотни.

— Есть хочу, — хныкает Катя. — У меня стресс. Меня чуть не застрелили! Хочу кабанятины молодой и нежной.

— Будет, — ворчит кто-то из встречающих.

Взъерошенный чёрный волк приближается и склоняет голову:

— Жрица, окажите честь своим визитом.

Двое его бурых помощников, пока я встаю и отряхиваю влажное, липнущее к коже платье, подталкивают козла с двуколкой ко мне.

— Я пешком, — категорично заявляет Катя.

Ей легко, она домой может вернуться. А мне все смотрины проходить в любом случае, князь же обещал!

Устроившись в двуколке, обхватываю себя руками. Ариан пристраивается возле правого колеса, чёрный — у левого. Козёл заходит на поворот и припускает к озарённым светом холмам.

Со всех сторон то и дело доносятся вои-отчёты, порой чёрный волк отзывается звенящим воем.

Двуколка нынешняя поудобнее Васиной, но на перекладине под ногами белеет выбоина от пули, притягивает взгляд, мешая любоваться открывающимся видом на город.

А посмотреть есть на что: дома вырыты прямо в холмах, выступают из толщи земли волнистыми белыми слоями, точно гигантские древесные грибы. Ни одного острого угла, ни одной грани — царство плавных линий и асимметрии. И если в озёрном городе неровность вызывает тревогу и ощущение ненадёжности, то тут глухие белые стены создают впечатление нерушимой мощи. Фонарики и горящие окна озаряют их жёлтым светом.

На вьющихся серпантином перекатывающихся с холма на холм улицах, на соединяющих верхние ярусы мостах ходят волки и оборотни в человечьем обличье. Разглядывают нас. Дети и женщины машут мне рукой, точно я путешествующая в карете принцесса. Впрочем, если учесть, что жриц выдают за представителей правящего рода, мой статус что-то около того.

Ариан сосредоточенно бежит рядом. Наверное, ждёт выстрела. Холодок побегает по спине. Нет, не надо думать об этом и призывать неприятности. Пытаюсь сосредоточиться на городе холмов: кто знает, не придётся ли мне здесь жить?

Множество поворотов, подъёмов и съездов спустя мы выкатываемся к более высокому холму, опоясанному грибами балконов и окон не белого, как везде, а голубоватого цвета. Улица перед ним замощена голубыми мерцающими плитками абстрактной формы.

Но самое необычное — белая арка над дорожкой к двойным дверям. Эта арка, эта идеально ровная дуга — единственная чётко геометричная фигура во всём городе. Отполированная до блеска поверхность отражает голубоватый лунный свет и желтизну электрических огней. Она надвигается на нас, и чем дольше смотрю, тем отчётливее вижу: в глубине её белизны что-то перетекает и мерцает, и это не блики, как можно подумать изначально, это… звёзды и галактики. Словно в разрыв рассматриваю Вселенную, но вместо черноты у неё изумительно белый фон.

Вид арки так зачаровывает, что факт остановки я замечаю, когда чёрный волк произносит:

— Добро пожаловать, жрица.

А я понимаю, что сижу, запрокинув голову, и ничего вокруг не замечаю.

Моргнув, опускаю взгляд на голубоватые плиты. Выбираюсь с уютного сидения. Арка манит, будто просит ещё взглянуть на неё. Каждый шаг к ней заставляет сердце трепетать, колотиться меж рёбрами пойманной птицей.

Чёрный оборотень первым проходит сквозь арку. Я всё медленнее ступаю следом, высматривая узоры галактик в волшебной белизне.

Под аркой оказываюсь в невидимой пелене и, миновав её уютное тепло, будто просыпаюсь. Вздрогнув, смотрю на арку и вздрагиваю вновь: она сплетена из костей.

Следом за мной под аркой, блаженно жмурясь, проходят оборотни сопровождения. Проходит Катя и стряхивает шкуру, как после купания.