Анна Замосковная - Волчица лунного князя

И Ариан ещё нюхает шоколадку!

А если он её лизнёт, то всё, считай, предложение принял?

Хочется демонстративно отвернуться, но тревожное волнение пересиливает. Даже барабанные вибрации, пронзающие всё тело, отступают на задний план. Из пасти Ариана выскальзывает красный язык, пробегается по куску шоколадки. У меня сердце в пятки уходит, и тут Ариан ухватывает зубами край миски и переворачивает. Шоколадка слетает на пол. Бросившая её девица поджимает губы, ноздри её гневно дрожат, а глаза вспыхивают.

Ариан преспокойно берёт с поднесённой девчонкой-разносчицей миски рульку, прижимает её лапами к столу и вгрызается в мясо. На губах дракона Ярейна проскальзывает улыбка, но взгляд остаётся цепко-змеиным. Задерживается на мне, проходит по телу горячей волной и ощущением, что меня раздевают. И ведь не оспоришь, не скажешь ничего в ответ на его чуть более широкую, чем прежде, улыбку.

С демонстративной заинтересованности оглядываю стол, на который выкладывают всё больше и больше блюд с мясом: тут и рёбрышки, и ещё рульки, и гусь, и горка маленьких тушек — то ли перепела, то ли цыплята.

Яростно хватаю птичье тельце, вгрызаюсь в грудку. Вкус у мяса будто концентрат курицы. Отрываю нежное мясо, жую. Снова вгрызаюсь. Очень помогает не думать об Ариане и о горячем пошлом взгляде дракона. Тушка кончается очень быстро, отбросив костяной остов на блюдо для отходов, вгрызаюсь в следующую тушку.

— Здоровый аппетит — здоровый дух. — Вожак Амат вскидывает кубок. — Хорошую жрицу предлагает князь, выпьем за её здоровье.

И все многочисленные гости как один поднимают кубки и рявкают:

— За здоровье лунной жрицы!

И дракон тоже. Он пьёт маленькими глотками, наблюдая за мной над кромкой кубка. Расширившиеся зрачки создают впечатление, что глаза у него чёрные.

Пир быстро смазывается в полосу еды-тостов-выпивки-двусмысленных взоров. Но пока Ариан рядом, не страшен ни дракон, ни присматривающиеся ко мне оборотни. А присматривались они очень внимательно, облизывали свои красиво очерченные рты.

Заедая и запивая стресс, размышляю, какой Ариан, всё же молодец: не забывает об обязанности ради юбок и хвостов. Судя по урокам истории, князья и прочие правящие товарищи частенько грешили вниманием к женскому полу в ущерб подданным.

Пью и ем, и удивляюсь, как много места занимает Ариан в моих мыслях, хотя, кажется, пора присматривать женихов…

Ем и пью. Улыбаюсь тостам. И полоса восприятия начинает прерываться. То я снова сижу и что-то пробую, то перекрикиваюсь через стол с правящим семейством. Во время такой переклички и узнаю, что в честь послов пируют уже три дня.

— А перерыв на сон?! — спрашиваю я сквозь грохот барабанов.

Амат указывает кубком в сторону. Оглядываюсь: некоторые гости спят, уткнувшись лбами в столы.

Обалдеть! Я бы так не смогла.

Впрочем, скоро оказывается, что очень даже могу: со стола меня поднимает блондинка в белом платье. С другой стороны подхватывает рыженькая. Смутно осознаю, что барабаны больше не гудят, и гостей за столом почти нет. Слуги прибирают посуду.

— Пир окончен. — Блондинка очень вовремя меня поддерживает, спасая от падения.

— Что, три дня… достаточно? — бормочу я, цепляясь за неё.

— Длиннее будет только на заключение договоров и вашу свадьбу, — «радует» меня белокурая спутница.

Тут, конечно, ребята хлебосольные, но по нескольку дней не покидать пир — моя фигура такого не выдержит.

Плетусь по красной дорожке, по коридору. Вдруг соображаю, что Ариана не видно. Сердце пускается в бешеный галоп: неужели принял чьё-нибудь предложение? Оглядываюсь, сильнее опираясь на рыженькую: Ариан идёт следом. И вид такой грозный, что сразу понятно, почему меня сопровождают девушки, а не будущие женихи, что было бы в общем логичнее…

С трудом переставляя ноги, пытаюсь определить, есть ли логика в поступках Ариана: с одной стороны, таскать меня по стаям надо как приманку для убийцы. С другой… Наверное, его желание совместить полезное с приятным тоже логично. Только почему он не задумывается о том, что мне больно или о том, что я могу отомстить? Не сейчас, но со временем найти способ… сдаться спецслужбам, например.

Поворачиваюсь к мохнатой бесчувственной морде и заявляю:

— Обиженные женщины страшны в своём гневе.

— Знаю, — бросает он.

— Ты хладнокровный, бесчувственный… — даже удивительно, сколько длинных слов получается выговорить заплетающимся языком. — Терпеть тебя не могу.

— Но придётся.

— Я тебя ненавижу, ты…

Мою обличительную тираду прерывает заход в светлую гостиную, но толком оглядеться успеваю лишь в спальне, когда меня кладут на кровать и начинают споро освобождать от туфель и платья.

Так вот, спальню мне выделили серебряную без колонн, с ассиметрично вогнутым потолком. Если бы всё покрасили коричневым или серым, можно было бы решить, что я лежу в пещере. Понизу волнистой стены тянется рельефное изображение охоты волков на оленей.

Меня заставляют сесть, чтобы окончательно стянуть платье, снова укладывают, закутывают одеялом. Я скольжу мутным взглядом по мощным телам рельефных волков.

— Одолжи телефон ненадолго, — просит Ариан.

Скашиваю взгляд: он заглядывает в лицо блондинки. Рыженькая стоит в дверях.

— Да, конечно, воин, — улыбается блондинка. — Сейчас принесу. И, кстати, на этом сладкие предложения не закончатся.

— Спасибо за предупреждение, на всякий случай я вовсе откажусь от сладкого.

Блондинка опускается на колени и порывисто его обнимает. Да что она себе позволяет! Сажусь на постели. Оборотниха что-то бормочет на мохнатое ухо.

— Велислава как всегда бодра, — отзывается Ариан. — Ничуть не изменилась.

— Надеюсь, ты передашь ей от меня привет.

— Конечно.

Блондинка исчезает в дверном проёме вслед за рыженькой. А я снова валюсь на постель и складываю руки на груди. В этот момент я Ариана действительно ненавижу.

— А ты можешь узнать, действительно Васю отпустили или нет? — глухо спрашиваю я.

— Отпустили. Он же не рядовой оборотень, а сын вождя. Даже подарок какой-нибудь пришлют в знак извинения за излишнюю грубость.

— Жаль, что он не с нами.

— Тамара, если ты надеешься разговорами о Васе вызвать мою ревность, даже не пытайся: я знаю, что он тебя не возбуждает.

— И он знает?

— Конечно. Просто не опускает лапы.

— Ненавижу тебя, — глухо повторяю я.

Ариан молчит. Через некоторое время в неестественной тишине комнаты раздаётся звук открывающейся и закрывающейся двери.

— Спасибо. Завтра верну.

— Да, конечно, — отвечает блондинка.

Снова открывается и закрывается дверь. Зло смотрю в потолок и вздрагиваю, когда Ариан запрыгивает на кровать в человеческом виде. В руках у него розовый смартфон.