Ольга Шерстобитова - Ветер самоцветов, или Не влюбляйтесь в фейри [litres]

– Чувствую себя рядом с вами несмышленым мальчишкой, которого учат жизни.

– Надо полагать, тогда я – старая морщинистая бабка с бородавками на носу и крючковатым носом.

– А почему именно с бородавками? – удивился Ричард.

– Ну, так положено выглядеть умудренной опытом женщине.

Сказала – и только потом подумала, кому именно я такое выдала.

Король Ричард посмотрел на меня и вдруг рассмеялся. Искренне, легко, весело. Теперь он даже выглядел моложе. Видимо, давящий груз проблем и вины наконец-таки исчез.

– Нари Инга, у вас случайно сестры не найдется?

– Нет. А вам меня мало?

Король снова расхохотался, а я покраснела.

– Вы очаровательны, но у меня сын неженат, да и дочь на выданье.

Так…

– Я понимаю, что вам должен.

И?

– Вы оказали мне такую услугу, но все же… Вдруг есть на примете кто-то достойный и не зацикленный на статусах и титулах?

Я глупо моргнула и почему-то подумала о Тристане, но все же уточнила:

– А дочка красивая?

– Очень. Только серьезная… Книжки читает, на балы отказывается ходить. Всех кавалеров разогнала. Называет их пустоголовыми болванами, – пожаловался король.

Ситуация понятна. И с чего вдруг он ко мне за помощью обратился?

– Ну что же… Есть у меня на примете тот, кто покажет, как может быть прекрасна жизнь за пределами дворца.

Тристан меня, конечно, прибьет, когда узнает, что ему придется развлекать королевскую дочь. Ну да ничего! У меня еще Дан есть, заступится.

– Правда? Тогда действуйте! Я даю вам полную свободу и доверяю. Думаю, найдете для Изольды достойного и лучшего. А то мне внуков хочется. А сын…

– Пусть ищет сердцем. Бал устройте, какие-нибудь состязания среди претенденток. Да и амулет на удачу с лепреконов стрясите, – порекомендовала я.

Король задумался, кивнул.

– Что я могу сделать для вас, Инга? Просите о чем угодно.

– Защитите горицветов. На них всегда охотятся. А они становятся сильными, лишь когда создают радугу. Но до этого времени… Я сама горицвет, знаю, какое на меня оказывали давление. Сколько было ожиданий, которые требовалось оправдать. И сейчас… Да горицветы настолько замкнуты и напуганы, что даже не пожелали со мной познакомиться и пообщаться! Они никому не верят. От этого их сила тает, а ваш мир теряет что-то по-настоящему светлое и доброе. И единственный, кто может изменить эту ситуацию, – вы, Ваше Величество.

Король Ричард молчал долго, размышляя.

– Вы просили не для себя, – вдруг сказал он. – Я исполню ваше желание. И думаю, ваш жених поможет составить ряд законов, которые будут действовать в отношении горицветов.

Я поблагодарила, со смущением вспомнив, что при встрече даже не сделала реверанс, а сейчас его делать смысла уже нет.

Мы молча пошли по радуге, размышляя каждый о своем.

Едва я распрощалась с королем, как вспыхнула третья дорожка. Алая, мерцающая, по которой я не смогла идти, а помчалась, будто от этого зависела моя жизнь. Бежала и не понимала, что со мной происходит, пока не оказалась в кабинете Дана. Сам фейри с кругами под глазами и волосами, собранными в небрежный хвост, сидел за столом, заваленным бумагами, и смотрел в никуда.

– Дан!

Он вздрогнул от звука моего голоса, впился взглядом так, что внутри меня будто обожгло.

– Я люблю тебя!

Я выпалила эти слова прежде, чем подумала и осознала, что сделала. Тут же захотела сбежать, скрыться на своей радуге, исчезнуть…

– А как я тебя люблю, – совсем тихо ответил фейри.

И тут же поднялся, в мгновение ока оказался рядом, подхватил на руки и понес к столу. Слетели бумаги, прямо на мое платье разлились чернила, посыпались книги. Но все это я заметила мельком, потому что Дан словно сошел с ума. Он целовал мои губы, щеки, волосы, шепча какие-то непонятные слова и прижимая к себе так, будто я сейчас исчезну. Я отвечала не менее страстно и жарко. Может, это я сошла с ума? У нас ведь никогда так не было. Отчаянно остро, как по лезвию ножа, так ненормально счастливо, что боишься разучиться дышать, раствориться в очередном поцелуе.

– Я думал, ты уже не придешь. Ушла в свой мир, даже не попрощавшись. Я думал…

– Дан, – просипела я, – какой мир? Я Эмилиана спасала, потом Ричарда отвела к родителям, а теперь…

– Тебя четыре дня не было, – прошептал он, прижимая к себе так, что у меня затрещали кости.

– Прости.

Хватка, напоминающая медвежью, ослабла. Дан нежно меня поцеловал, заглянул в глаза.

– Когда оказываешься на радуге, загадывай время, в которое хочешь вернуться, иначе ты там и сотню лет могла прогулять.

– Ох! Мне никто не сказал.

– Уже понял. Поговорим?

Дан оглядел комнату, пытаясь найти хоть какое-то место, чтобы мы могли сесть, но диван и стулья были сожжены, а на полу валялись обрывки бумаг, книги, куски обивки. И когда мы этот погром учинили? Я даже не помнила. Вроде же просто целовались, а паленым пахнет. Похоже, я снова не смогла сдержать свою силу. И жалеть об этом не получается.

– С чего начнем? – уточнила я, поняв, что придется остаться тут.

– Сначала. Как ты знаешь, фейри влюбляются с первого взгляда. Со мной так и произошло. Увидел тебя – мир перевернулся, дышать стало сложно, все сосредоточилось на тебе одной, мой мотылек.

– И ты мне не сказал!

– А что бы ты подумала? Поверила бы? Ты только попала в мой мир и меня не знала.

– И еще приворот был…

– Я солгал.

– Что?

– Я безбожно тебе солгал. Приворот развеялся, на тебе он никак не отразился бы. Тебя цеплял отголосок моих чувств. Я почти не мог сдерживать эмоции. И так как они были связаны с тобой… Думал, с ума сойду, когда понял, что ты ко мне ничего не испытываешь.

Я от удивления открыла рот и уставилась на этого несносного мужчину.

– Ты… ты… Да у меня к тебе всегда были искренние чувства! Они не навязаны магией, они…

– Это был отголосок, – упрямо заявил фейри.

– Да я за тобой хоть на край света готова была идти, если бы ты не был таким упертым и ледяным!

Меня сграбастали в объятья, жадно целуя. Так целуя, что весь мир рухнул, расплавился, перевернулся. И ссориться не хотелось вот совсем. Даже капельку.

– А теперь просто признай, мой мотылек, что ты была не права, назвав меня ледяным.

– Признаю, – просипела я и потерлась щекой о его плечо.

Удобное такое, родное…

– Повторяю, что тогда, еще не разобравшись, я думал, это действует отголосок. Хотел завоевать тебя любым доступным способом. И безумно – слышишь? – безумно боялся потерять. Знал, что поступаю бесчестно, не рассказывая о своем даре, ненавидел себя за то, что не оставил тебе выбора, но и правду сказать не мог. Считал, ты захочешь вернуться домой. Светлые фейри, Инга, я никогда такого страха не испытывал, как в те первые дни!

– И рукава на мне не просто так оказались?