Ольга Шерстобитова - Ветер самоцветов, или Не влюбляйтесь в фейри [litres]

– При чем тут они? Всего лишь защита. Ты их случайно выбрала или под действием…

– Дан! – разозлилась я. – Да не было никаких отголосков! Я тебя с первого мгновения люблю!

Мы резко выдохнули, посмотрели друг на друга.

– При чем тут тогда рукава? – непонимающе уточнил фейри.

– Если бы не они, я бы ушла в свой мир. Перемещение состоялось бы.

Дан побледнел.

– Слава фейри, я этого не знал, иначе чувствовал бы себя последним… злодеем. Хотя я и так себя им чувствовал.

Он вздохнул и виновато посмотрел на меня.

– Дан, ты не сказал мне о своих чувствах сразу, и я понимаю почему. Вернее, стараюсь понять. Ты думал, они невзаимны, я в них не поверю, и…

– У меня есть дар исполнения одного желания. Я чувствую, чего человек хочет больше всего на свете. И если в этот момент мне приказать это желание исполнить… магия подействует помимо моей воли, – спокойно напомнил Дан, не сводя с меня глаз. – Твоим единственным желанием на тот момент было вернуться домой.

– Потому что ты думал, будто я к тебе не испытываю никаких чувств! – возмутилась я.

Мы снова замолчали, не сводя глаз друг с друга. Разговор шел по кругу. Это понимали оба, но эмоции усмирить не получалось, посмотреть на ситуацию глазами другого пока тоже не выходило.

– Я к твоей бабуле отправился свататься, – вдруг сознался Даниэль.

– Что? Когда? И меня не спросил?

– Да сразу же, как понял, что бороться с любовью бесполезно.

– Тот веник из роз…

– Ты ревнуешь? – удивился он, улыбаясь.

Кивнула, краснея.

– В этом мире мужчина идет свататься к тому, кто за избранницу отвечает. На тот момент это была твоя бабушка Аглая, а теперь еще и Дерой. Но тот даст согласие, если ты захочешь. Неволить никто не будет.

– То есть ты был у моей бабушки? – снова переспросила я.

– Да. Мы поговорили.

Дан поморщился, потер скулу. Похоже, поговорили они не очень приятно. Бабушка Аглая наверняка отказала. Или нет?

– Твоя милая и чудесная бабуля выдвинула мне два великолепных условия.

– Какие?

– Не признаваться тебе в любви и не допускать между нами близости.

Я захлопала глазами, ощущая себя совой.

– Она сказала, твое сердце и так разбито. И что даже если я тебя уговорю, мы станем парой, мужем и женой, счастья это не принесет. Если первая признаешься ты… Значит, боль и тоска тебя отпустили, ты готова жить дальше. И уже сама выбрала. А я свободен в действиях.

Ну… бабуля! Достойных слов для описания ситуации у меня не было.

– Я не знал, что делать. Решил добиваться тебя всеми доступными способами. Окружал заботой, давал защиту, расчесывал волосы, чтобы закрепить связь. Инга, прости… Я никогда и ни в чем не хотел тебя обманывать, но и прямо сказать о своих чувствах не мог. Должна была ты. На меня твоя… – Дан чуть замялся, явно сдерживая ругательство, которое рвалось с языка, – бабушка чары наложила. Даже пожелай я – не смог бы признаться тебе в любви. И надеялся, ты сама догадаешься. Все же вокруг – мои родители, преподаватели, просто окружающие – видели, как я сгораю от любви к тебе. Ни у кого и сомнений не возникло в силе моих чувств. Даже у Ричарда. Он просто играл. А я был вынужден искать причины, чтобы убеждать тебя оставаться рядом. Не имел права держать в клетке, но и отпустить не мог. Снова лгал…

– И от этого у тебя потяжелели крылья?

– Я почти не могу летать. Но сейчас…

Дан посмотрел на меня, я – на него. Вдохнул, и тут же за спиной моего фейри вспыхнули два белоснежных крыла. Они переливались, сверкали зелеными и золотистыми искорками, сияли. И отвести от них глаза не получалось.

Потянулась, потрогала, отчего Дан тут же замер и расслабился.

– Похожи на птичьи, хотя я всегда думала, что у фейри крылья, как у стрекоз, – заметила я.

– Ты невозможна, знаешь об этом?

Кивнула.

Волшебные крылья исчезли, мы снова посмотрели друг другу в глаза. Кажется, между нами стало гораздо меньше тайн.

– А ты еще и совсем другой оказалась, – пожаловался фейри, целуя мое запястье. – Мои ухаживания в штыки воспринимала! Пока я разобрался, что к чему… Пресветлые боги! Как же я тебя люблю, мотылек.

Дан снова начал меня целовать. Я отозвалась, теряя голову.

– Я с ума сходил, словно огонь пил, когда тебя видел, а напиться не мог.

Его руки как-то бесстыдно и жадно ласкали меня всю. Нить реальности терялась, и я могла только стонать в ответ.

– Ночами приходил к тебе в Академию, смотрел на тебя, спящую…

Уже знаю. Очередной поцелуй вышел безумно сладким.

– А когда понял, что ты камень из Ветра самоцветов отдала, чтобы мне жизнь спасти… Только тогда осознал, что ты меня любишь.

– Дан… Мне сейчас тебя прибить хочется.

Но вместо этого прижалась сильнее.

– Хотя я видел, что изумруд в моем кольце восстановился. Значит, суженую встретил. Но в это так трудно поверить! И с ума сходил от того, что ты можешь променять меня на другого мужчину. Или просто пожелать вернуться домой.

Поцелуи стали жарче, объятья крепче, я стонала в его руках, словно впервые осознала, как сильно люблю этого невероятного мужчину. Неидеального. Вспыльчивого и холодного. Верного и нежного. Вот как сейчас, когда его губы скользят по моей щеке.

Дан вдруг отпустил меня, выдохнул, на мгновение зажмурился, восстанавливая дыхание. Тут же опустился на колени, сбивая меня с толку. Я-то по-прежнему сидела на столе – единственной уцелевшей в этом погроме мебели.

– Дан…

– Тш-ш…

Его руки погладили мои ноги, а потом этот ненормальный мужчина стал покрывать их поцелуями.

– В чернилах испачкаешься! – выпалила я.

– Переживу.

Уткнулся в мои колени, стянул с пальца колечко, поднял голову.

– Ты станешь моей женой?

Спросил так спокойно, будто интересовался о погоде. И захотелось отказаться, чисто из вредности.

– Спрашиваю сначала тебя, а уж потом навестим твою бабушку. Вместе.

– Неужели с меня снимут рукава? – съехидничала я.

– Нет. Даже не надейся! – прорычал в ответ Дан, снова целуя мои колени.

Вот дались они ему! Или боялся, что не сдержится и мы прямо здесь устроим брачную ночь?

При последней мысли я покраснела.

– Ты о чем думаешь? Хоть бы поинтересовалась, как можешь перемещаться, не снимая рукава.

– По радуге, – интуитивно ответила я. – Знаешь, я ведь по ней до конца так и не прошла. И не знаю, смогу ли взять тебя с собой.

– Сможешь, если согласишься стать моей женой, – ответил фейри.

– А ты командовать не будешь? – поинтересовалась я.

Дан сощурился и тихо-тихо уточнил:

– Что, совсем нельзя? Даже чуточку? Даже ночью?

У меня снова вспыхнули щеки.

– Значит, чуточку можно, – прошептал этот коварный змей-искуситель.

– И обижать меня не станешь?

– Инга… – Дан даже застонал. – Прекрати меня мучить! Скажи свое «да», а потом я уже буду согласен на все.