Дарья Кузнецова - Железный регент

Алый Хлыст окинул меня странным, чуть рассеянным взглядом и ответил ровно:

– Я не оставляю надежды, что когда-нибудь ты начнешь самостоятельно заботиться о здоровье своего тела, а не только ума. Но пока этого не произошло, приходится полагаться на осведомителей и следить за этим самому. Поэтому, мой дорогой друг, прошу тебя все же лечь в постель, у меня еще масса важных дел. Да, и завтра постарайся выкроить время, чтобы прогуляться и развеяться. Бессонница – нехороший знак.

Даор… своеобразный человек. У него манеры и облик изнеженного существа, не мыслящего себя без роскоши, расчетливый ум непревзойденного стратега и какой-то очень странный кодекс чести и правил поведения с массой уточнений, допущений и исключений. Мне кажется, этот тип ко всему прочему никогда не спит и ничего не забывает.

Я за без малого двадцать лет нашего знакомства так и не научился его понимать; наверное, банально не хватило ума. Даора иногда получается предсказать, часто удается понять логику его поступков, если он соизволяет ее объяснить, вот как сейчас, но чаще он с большим удовольствием загоняет окружающих в тупик.

А все самое интересное происходит у него в голове и никогда не показывается на поверхности. Наверное, тот философ, который сказал: «Человеческий разум – это целый мир, огромный и непостижимый», – вдохновлялся кем-то вроде Алого Хлыста.

Пожалуй, именно он все эти годы управляет страной. Да, официально-то регентский совет, и у каждого из его членов есть реальная власть, но каждый из них, осознанно или нет, делает то, что нужно Даору. А если вдруг не делает… не знаю, как Алый Хлыст решает эти вопросы, но серьезных споров и конфликтов в совете я не припомню за все время его существования.

Более того, Даор с самого начала демонстрирует такую уверенность и знание дела, что волей-неволей закрадываются подозрения: а сам ли Алий правил, или тоже под умелым и тактично-незаметным руководством Даора, седьмого милораВираты? Кесарь был умным человеком, но я бы все-таки поставил не на него.

Ко мне Алый Хлыст относится странно: слишком хорошо, слишком по-человечески. Странно для циничного всегда невозмутимого Даора с одной стороны и для опасного безумца – с другой. Участливо, с легким, но не унизительным сочувствием, иронией, заботой и даже как будто пониманием. По-дружески.

Иногда кажется, что историю мою он знает от самого рождения, включая те события, которым не было свидетелей, и видит меня насквозь, а потому – относится именно так.

Впрочем, в случае с Даором я бы не поручился, что это именно кажется .

Рина Пыль Дорог

С учителем своим – а вернее, учительницей – я действительно познакомилась утром, за завтраком. После Халы Пустой Клетки ожидала подвоха, но нет, этот странный тип, очевидно, был единственным в своем роде.

Ина Пастушья Свирель оказалась во всех отношениях приятной особой и совершенно нормальной даной. Лет тридцати на вид, энергичная, пухленькая, достаточно высокая, светловолосая, кареглазая, с типичными для виранки крупными чертами лица, очень обаятельная и улыбчивая – в ее компании я очень быстро расслабилась и успокоилась, а где-то через полчаса чувствовала себя так, будто знакомы мы уже несколько лет. То есть она показала себя обычным человеком Искры, и от этого стало легче.

Дар настройщика душ, каким обладала Ина, среди прочего позволяет прекращать размолвки, а вернее, помогает в споре не выходить за рамки спокойного разговора, поэтому такие даны часто состоят на службе в суде и других похожих местах, где такой дар необходим. Кроме того, настройщики душ помогают успокоиться, если человека терзают какие-то мучительные воспоминания, если он пережил тяжелую потерю или иное потрясение. Дар этот достаточно широко распространен, но Ина являлась одной из лучших во всей Вирате.

В Верхнем дворце, который Пастушья Свирель по собственному утверждению почти не покидала, женщина помогала следить за порядком, поддерживала спокойную и доброжелательную атмосферу. Поскольку людей тут, в отличие от Нижнего дворца, проживало совсем немного, справлялась она без труда. А еще Ина исподволь помогала настраиваться на учебу, никогда не отказывала в помощи, если кто-то искал душевного равновесия, скажем, после ссоры с возлюбленным. Ну и конечно, помогала молодым данам найти общий язык со своей Искрой.

За то недолгое время, что мы общались, Ина легко вызнала у меня подробности моей жизни, начиная чуть ли не с первых осознанных воспоминаний. И рассказывать дане обо всем, включая самые неприятные и тяжелые моменты, было совсем не больно и даже почти не грустно. Более того, эти воспоминания как будто немного сгладились, перестали давить и лежать тяжелыми камнями на дне души.

Похоже, сейчас я испытала на себе дар Пастушьей Свирели и была благодарна ей за такую поддержку.

– Ина, а господин регент не обращался к тебе за помощью? – спросила я, пока мы шли из моей комнаты в класс для занятий.

– Ив? Нет, тут я бессильна, – она качнула головой. – Я могу изменить настроение, утешить, развеселить… много что могу, но совсем не то, что нужно ему. Железный регент болен, ему нужен лекарь душ.

– И что, за столько лет не нашелся? – удивилась я. – Во всей Вирате?

– Раньше он пытался излечиться, лекарей приглашали. Только никто не смог ничего изменить, – мрачно вздохнула она. – Обычно сила никак не связана со здоровьем, даже если это здоровье разума, но у Ива они странным образом переплелись. Вполне возможно, что он такой сильный, потому что безумен, или наоборот, потому что сила сводит с ума, никто, по-моему, так толком и не разобрался. Был бы он не так силен, имелся бы шанс найти достаточно опытного и одаренного лекаря душ. А так… говорят, он самый сильный из когда-либо живших смертных, и найти кого-то, превосходящего его, невозможно. Проще уговорить богов помочь!

– Он всегда такой был? С юности? – спросила я негромко.

– Я не могу сказать наверняка, потому что знаю его всего несколько лет, которые живу здесь, – Ина пожала плечами. – Говорят, раньше, до войны, он был совершенно нормальным, некоторые даже называют точную дату перелома – битва при Тауре. И, честно говоря, я не удивлюсь, если это правда. Война многих калечит.

– А что случилось в той битве?

– Подробностей я не расскажу, – развела руками Ина. – Насколько знаю, там оставался небольшой гарнизон, который должны были стереть с карты за считанные часы, и основные силы не успевали прийти на помощь. Но защитники удерживали рубеж несколько дней. Ходят слухи, что Ив – вообще чуть ли не единственный выживший, и атаки противника он отражал в одиночку, но в это как раз сложно поверить. Он сильный, да, но ведь не неуязвимый. Все серьезные события и неоднозначные фигуры обрастают легендами; думаю, с ним случилось то же самое. Скорее всего, он просто единственный дожил до подхода армии. Если это так… Меня совсем не удивляет, что он тронулся умом.