Дарья Кузнецова - Железный регент

– Понимаю, – протянула она. – Ты просто не можешь пока найти новое место в жизни. Неприятное ощущение, согласна. В этом беда Ива: он почти никогда не считается с мнением окружающих, а делает то, что хочет.

Слова Лии задели, но я почти этому не удивилась. Просто лишнее подтверждение уже известного факта: мне неприятно слышать плохое о Железном регенте. Даже если допустить, что женщина знает Ива очень хорошо и говорит чистую правду.

– Мне он честно предложил выбор, – возразила я. – Кроме того, он гораздо внимательней к окружающим, нежели подавляющее число вельмож.

– Ты действительно думаешь, что у тебя был выбор? – со смешком негромко спросила Лиа, но тут же осеклась и мягко проговорила: – Впрочем, это совсем не мое дело, а тебе, как я вижу, тема неприятна… О сплетнях не волнуйся, пошумят да успокоятся. Не думаю, что в Верхнем дворце все это будет иметь значение и как-то скажется на твоей жизни.

– А в Нижнем?

– Я бы не советовала тебе туда соваться в ближайшем будущем. Съедят, – вновь легко рассмеялась собеседница.

– Ты не первая, кто мне это говорит. Что там такое страшное происходит? – полюбопытствовала я. – Я пока выяснила только, что там куда больше людей и нравы весьма вольные, но неужели это так ужасно?

– Как ты мягко выразилась – вольные! Я бы назвала это слегка задрапированным развратом, – со смехом заметила она. – Ты права, бояться следует совсем не этого, для тебя куда опаснее другое обстоятельство. Знаешь выражение: «Как пауки в банке»? Оно исчерпывающе характеризует взаимоотношения обитателей Нижнего дворца. Для некоторых людей смешать кого-то с грязью – обычное дело, а если жертва еще и огрызнуться не может, то это доставляет им особенно изощренное удовольствие. И, уж извини, ты огрызнуться не сумеешь, даже если очень постараешься.

– Почему ты там живешь? – спросила я озадаченно. Повода не верить собеседнице не было, я что-то такое и предполагала. – Тебе ведь не нравится подобное, или я ошибаюсь?

– Отец настоял, чтобы я была у него под присмотром. К тому же он полагает, что так можно удачно выйти замуж, – она рассеянно повела плечами. – А про то, что мне нравится или нет… Там бывает весело и интересно, а я давно уже научилась ставить обидчиков на место и не являюсь интересной мишенью.

– А почему регентский совет не прекратит это? – задала я новой знакомой по-прежнему мучивший меня вопрос. Ив, конечно, сказал, что ему все равно, но поверить в это не получалось.

– Кто, например? – язвительно поинтересовалась она.

– Ну… Железный регент? – предположила я неуверенно, уже понимая, что напрасно это сказала.

– Давай я не буду на это отвечать? – после недолгого молчания с отчетливой иронией предложила Лиа. – Мне кажется, у тебя уже сложилось собственное представление об Иве, и все, что в него не уложится, ты, скорее всего, примешь за ложь и клевету. А я хочу хотя бы сейчас поговорить откровенно.

– Говори уж, – я со вздохом махнула рукой, – не думаю, что тебе больше нечем заняться, кроме как настраивать меня против Железного регента.

– Ну, как скажешь, – женщина не стала упорствовать. – С одной стороны, он совершенно равнодушен к этому. Он вообще очень равнодушный человек и то, как он относится к тебе или другим детям кесаря, не распространяется на весь остальной мир. Думаю, он бы так же спокойно реагировал, даже если бы драпировок не было, лишь бы все это не касалось Верхнего дворца с наследником. А с другой… не хочу тебя разочаровывать, но он при всей своей внешней сдержанности – мужчина, причем мужчина… весьма темпераментный и свободный от любых обязательств, так что ему нет нужды соблюдать даже видимость приличий. Полагаю, ему удобен имеющийся облик Нижнего дворца.

– Погоди, ты имеешь в виду, что он во всем этом участвует? – опешила я.

– Не так чтобы во всем, – протянула она, – но любовниц зовет в свою постель регулярно. Несмотря на все его недостатки, желающие находятся без труда. Многие наивно полагают, что им удастся женить на себе Железного регента. Глупость, конечно, но женщинам свойственно надеяться на лучшее даже тогда, когда в этом нет никакого смысла. Не веришь?

– Нет, почему же? – я пожала плечами. – Верю. Все это… неприятно и некрасиво, но он ведь свободен от обязательств, так? И кроме того, кто я такая, чтобы кого-то осуждать? – проговорила я и предпочла семнить тему. – А Даор Алый Хлыст?

– О, этот змей как раз большой знаток и даже законодатель мод, – протянула Лиа. Мне показалось, с неприязнью. – Поговаривают, что именно с его легкой руки Нижний дворец стал сейчас таким, какой он есть, а раньше, при кесаре, все было гораздо приличней.

– Выходит, что в Нижний дворец стоит заглядывать только в первой половине дня?

– Разумеется, – весело подтвердила Лиа.

Слова женщины о Даоре не вызывали удивления и сомнений. Вспомнилось еще одно редкое слово, прежде смутно представляемое мной, но идеально подходящее к этому человеку – «порочный». А вот узнать такое об Иве было неприятно. Как и думать, что слова Арны и слухи правдивы, что Железный регент действительно относится к женщинам как к вещам и меняет их как туники, когда надоедают.

Но как ни странно, всерьез разочароваться в Иве из-за такого открытия не получилось. Наверное, я с самого начала понимала, что эти слухи могут оказаться правдой. В конце концов, он мужчина, он одинок, молод, здоров и хорош собой, да еще занимает видное положение в обществе, и было бы странно, если бы он вел жизнь затворника. Ну и кроме того, я очень легко могла представить его с женщиной, не только чинно идущим по саду, как он вчера провожал меня к Хале, но и в совсем другой ситуации.

В «Большой крыше» останавливались разные люди. Как Лат прочитывал их с одного взгляда, я не понимала, но к некоторым постояльцам он не подпускал дочерей, прятал их на хозяйской половине и мне велел оставаться в собственной комнате.

Когда в гостевом доме появлялся кто-то из опасных людей – богатых, обладающих властью и обделенных достоинством, ищущих приключений, – дочек Лата сменяли четыре разбитных и достаточно красивых девицы, которые были не прочь подзаработать не только на таскании подносов, но и на развлечении господ. Большая Крыша благоразумно предпочитал не отказывать тем, кто мог принести большие неприятности, а решать дело к общему удовольствию так, чтобы никто не пострадал, а гости остались довольны.

Разумеется, мы слушались Лата, но все равно норовили украдкой подсмотреть, что же происходит в гостевом доме и от чего такого нас оберегают. И, пунцовые от стыда, наблюдали, как мужчины тискают подавальщиц, а те хихикают, позволяют гостям все что угодно, садятся к ним на колени, а потом еще и сопровождают в комнаты, оставаясь там надолго, порой до утра.