Дарья Кузнецова - Железный регент

Почти всю просторную квадратную комнату занимал большой круглый стол, вокруг него стояло десятка два кресел, из которых была занята от силы половина. Но на людей я взглянула мельком, зачарованная тем, что располагалось на столе. И это было потрясающе…

Мне доводилось видеть карты мира, и я примерно представляла себе расположение стран, поэтому сразу поняла, что изображает эта поверхность. Но здесь был не плоский цветной рисунок, а уменьшенная копия мира, точная и подробная, над которой горы возносили вверх белоснежные макушки, чистой лазурью сверкали озера и реки, мшистым ковром зеленели леса. Работа неизвестных мастеров была столь тонкой, что казалось, можно шагнуть в этот мир – и в мгновение ока оказаться на другом конце Вираты.

– Добрый день, – заставил меня очнуться негромкий мужской голос. – Вы, дитя, должно быть, Рина? Садитесь на любое свободное место, сегодня вы просто наблюдатель. Мы закончим, и тогда я с вами поговорю, хорошо?

– Да, конечно. Здравствуйте, – очнувшись, смущенно пробормотала я и заняла одно из кресел.

Учителем оказался одетый в белое невысокий старик с длинной ухоженной бородой и пронзительно-ясными, внимательными голубыми глазами. Я далеко не сразу поняла, о чем он говорит, да и потом никак не могла уловить смысл беседы.

Старик обсуждал с учениками каких-то незнакомых мне людей, по большей части с невиранскими именами, привязывал это к неурожаю кофе в Прете и каким-то дальним плаваниям, и если поначалу я еще пыталась ухватить суть происходящего и вслушивалась в слова, то вскоре окончательно отчаялась и сосредоточилась на разглядывании комнаты.

Может, тот факт, что претский шах отослал из дворца шестую жену, или тот, что некий альмирский лорд Латвас начал строить забор на границе своих владений с другим лордом с непроизносимым именем, действительно имел большое значение и мог привести к серьезным изменениям в мире, но причин и подоплеки этих изменений я не понимала. Для меня подобные разговоры ничем не отличались от болтовни подвыпивших мелких торговцев или бабских сплетен о том, с кем вчера видели рыжего Нака и кто у кого украл курицу – Кара у Лая или Лай у Кары.

Ученики, среди которых было восемь юношей и всего две девушки, поглядывали на меня с ответным любопытством, никакой враждебности я не заметила и искренне этому порадовалась. Похоже, Райд не соврал, между собой дети кесаря действительно неплохо ладят и тепло встречают новеньких. Или как минимум не подают вида, если что-то не так.

Урок закончился нескоро, и к концу его я уже окончательно запуталась, с чего все началось и чем закончилось. Однако остальные молодые люди выглядели вполне бодрыми, ни в чьих глазах не отражалось тоски непонимания. Да и в разговоре с учителем почти все участвовали достаточно бойко.

Старика звали Геш Железная Гора, он учил географии, истории и политике. Те, кого я видела сейчас, были из числа собственно кесаревых детей, а не «приемышей», и первые две науки за время своей жизни в Верхнем дворце они успели изучить на достойном уровне. А вот хитросплетения последней, урок которой я наблюдала, по словам Геша, можно было пытаться постичь всю жизнь и так толком не разобраться в предмете. Я, конечно, не стала спорить и возникшие у меня в ходе урока сравнения придержала при себе.

Из-за того, что я была единственным новичком в Верхнем дворце за последний год и серьезно отставала решительно от всех товарищей (что выяснилось в течение короткой беседы и не стало сюрпризом ни для меня, ни для учителя), было решено обучать меня отдельно.

Поначалу я смутилась такому вниманию, но Геш быстро меня успокоил. Он утверждал, что ничего необычного в таком подходе нет и подобным образом приходится нянчиться с каждым новичком.

С некоторыми отличиями подобный разговор повторился еще несколько раз в этот день – я успела познакомиться со всеми учителями. Единственным, с кем мне не грозили занятия, был наставник по кулачному бою и бою на мечах: эта дисциплина оказалась обязательной только для юношей, девушек обучали по желанию, которого я, конечно, не испытывала. К моему удивлению, выяснилось, что не все кесаревы дочери были со мной согласны и около половины из них с удовольствием посещали столь своеобразный предмет.

Почему-то особенный и очень искренний восторг я вызвала у строгой дамы, учившей этикету, ораторскому искусству и изящной словесности. Кажется, Эки Белая Грива была из тех людей, которые очень любят преодолевать трудности и решать сложные задачи, а я со своим почти отсутствующим образованием являла собой как раз такую задачу.

С каждым новым знакомством я все более терялась, а к концу дня окончательно перестала понимать, куда именно попала и что здесь делаю, а будущее виделось туманным, непонятным и недостижимым.

Раньше, еще только намереваясь когда-нибудь добраться до столицы или другого крупного города, я представляла себе учебу совсем иначе. Да там, куда я собиралась, она и выглядела совсем иначе! Год или два, в зависимости от сущности открывшегося дара, за которые меня обучили бы им управлять, и все. Я стала бы настоящим бардом, может, отправилась бы странствовать, как отец. Или вернулась обратно в Дален, в гостевой дом «Большая крыша», но – уже взрослым, настоящим мастером. А здесь меня собирались учить не только и не столько быть даной, сколько… чему-то совершенно непонятному.

Конечно, топать ногами и объявлять голодовку, требуя избавить меня от лишних занятий, я не собиралась; наоборот, следовало воспользоваться подвернувшимся шансом и узнать как можно больше, пока меня здесь принимали и не спешили гнать прочь.

Но что потом? Даже если я успешно завершу кажущееся бесконечным обучение, если не случится никакой катастрофы, вроде государственного переворота, и Железный регент не передумает, что я буду делать дальше? Особенно если сбудется печальный прогноз, и мой скрытый дар не пробудится? Со всеми этими знаниями, от изящной словесности до военной стратегии, куда я пойду?

Нет, разумеется, ничто не помешает мне, как и задумывалось, стать бардом, даже вернуться в Дален, если меня там кто-то дождется и «Большая крыша» еще будет стоять, но… стоит ли впустую лить воду в песок, тратить столько лет и усилий? Определенно, нет.

Но что в противном случае? Пусть даже изумительно образованная, со слабым даром и низким происхождением, кем я смогу стать? Гувернанткой? Украшением дома какого-то богатого торговца в роли его жены? Писарем? Каким-нибудь чиновником?

Чем больше я об этом думала, тем хуже становилось на душе. В конечном итоге, вскоре после заката распрощавшись с последним учителем, я отправилась прогуляться по парку, потому что сидеть в четырех стенах просто не могла, они душили меня и казались тюрьмой.