Анна Грэм - Зверь

— Не беспокойтесь, я оплачу ваш кофе, — Мэйсон крикнул ей вслед, но она даже не обернулась.

Она не подумала, что он мог быть не один. Лишь это заставило её задержаться в машине и подумать о том, что стоило бы понаблюдать и не вмешиваться. На парковке стояла его машина, вывеска «Автомастерская Бишопа» лезла в глаза, заставляла хвататься за руль, как за спасательный круг и упираться ногами в пол. Эллен пыталась удержать себя в салоне, остыть и принять какое-нибудь стратегически верное решение на случай, если её присутствие в его жизни действительно окажется лишним, но это было невозможно.

Она вышла из машины и, перебежав дорогу, остановилась возле распахнутых настежь гаражных ворот. Прикрыв глаза, Эллен вздохнула запах бензина и машинного масла, въевшейся в подкорку, родной— так пахли его руки после рабочей смены. Он стоял спиной у раскрытого нутра чьей-то старой малолитражки. Его волосы были коротко стрижены, вдоль левой руки тянулся белесый шрам, уходя под пройму рукава — наверняка там, за хлопковой тканью простой серой футболки их было гораздо больше, он почти не изменился, и одновременно изменился до не узнаваемости. Наверное, дело было в окружающей его действительности — Эллен не привыкла видеть его вне плена глухих лесов Форт-Келли.

Она увидела, как напряглись его плечи, как он вытянулся во весь рост, как едва повернул голову в сторону входа. Ему не нужно было видеть её, он её чувствовал.

В глазах туманило от переполнявших её чувств и первых хлопьев нагнавшей её снежной бури. Эллен увидела, как Адам улыбнулся и, обойдя платформу с вынутым из чьей-то машины двигателем, двинулся к ней, на ходу вытирая руки о ветошь. Она поняла, что он точно так же думал о ней и сомневался в своём решении. Что, может быть, точно так же искал её глазами в толпе, ждал и не позволял себе надеяться.

Взглянув ему в глаза, Эллен поняла, что её путь закончен. Она нашла, наконец, свое место. Рядом с ним .

Эпилог

— Теперь я тебя за порог не выпущу.

От звука его голоса у Эллен подкосились ноги. Она едва не упала, когда сделала последние два шага ему навстречу. Уткнувшись в его плечо, Барр расплакалась. Слёзы стали её верными спутниками, но теперь это были слёзы радости и облегчения.

— Я так скучала.

Жар его пылающих рук проникал даже сквозь ткань утеплённой толстовки, которую Эллен надела по непогоде. Он жив, он снова был собой, но Барр никак не могла поверить своим ощущениям, не могла поверить, что закончила свой путь. Она вонзилась в его губы поцелуем, требующим немедленного продолжения.

— Я тоже скучал.

Казалось, мир вокруг перестал существовать. Она крепко прижималась к нему, чувствуя кожей, оголенными нервами его тело от коленей до самой груди, такое сильное, родное желанное. Чувствуя, как он отвечает ей, тянется к ней с той же страстью. Она, будто слепая, изучала пальцами его лицо: колючую щетину, ёжик стриженных волос, острые скулы, брови, нахально изогнутую линию губ, заново воскрешая в себе давно забытые ощущения от прикосновения к любимому мужчине. Шесть долгих месяцев, вычеркнутых из жизни, казались теперь одним бесконечным днём, до тошноты унылом в своём однообразии. Теперь этот чёртов день завершился.

В разинутую пасть ворот задувал снежный вихрь, мимо бежали люди, стараясь успеть домой, пока стихия не разгулялась во всю дурь, но для Эллен весь мир обернулся в маленькую точку пространства у порога его автомастерской.

— Милая, мне надо закончить работу, — Адам не хотя оторвался от неё, переведя взгляд на разинутый капот чужой машины. Он вздохнул и сделал шаг назад, пока ещё мог держать себя в руках. — Иди пока в дом, осматривайся.

Он взглянул на неприметную дверь, которая пряталась между стеллажей, и Эллен смело шагнула внутрь, в его новую жизнь, чтобы стать её неотъемлемой частью.

Теперь это был и её дом. Простой, одноэтажный, на пару спален, с деревянным, некрашеным полом и старым камином, но её. Она обошла его весь: узкую кухню, гостиную с эркером, остекленным до самого пола и выходящим в маленький заросший сад; спальню с кроватью на тонких кованых ногах и вторую, совершенно пустую; закуток его рабочего кабинета с большим окном и вторым выходом прямо в мастерскую. Здесь Адама было больше всего — он проводил в работе почти всё время. Договора, счета, чеки лежали вперемешку с местными газетами на простом отшкуренном столе светлого дерева. Эллен подумала, что стоит покрыть его лаком. Она горячо захотела сделать многое, чтобы дом стал обжитым и уютным для них обоих.

Эллен вымыла чашку с разводами засохшего кофе, которую Адам забыл в раковине, провела ревизию холодильника и даже сообразила что-то нехитрое на ужин — и всё, как в тумане. Остатки не выжженного адреналина заставляли её двигаться, суетиться, перекладывать предметы с места на место. Барр не притронулась к своему чемодану, она всё ещё не верила в то, что ей больше не нужно никуда спешить.

— Похоже, завтра у меня будет много работы, — сказал Адам, стряхивая с плеч остатки снега, которые ещё не успели на нём растаять. — По радио говорили, на дорогах чёрте что.

Завтра он потеряется среди помятых крыльев, оторванных бамперов, проколотых шин, но это будет лишь завтра. Эллен шагнула к нему. Она прильнула к его щеке, потерлась носом о его нос, чувствуя, как он улыбается и отвечает ей лёгкими, но настойчивыми прикосновениями к спине, талии, рукам. Эллен поцеловала его нежно, не спеша, стараясь продлить мгновение их долгожданного воссоединения. Забравшись руками под его майку, она почувствовала, что он напрягся, застыл, словно каменный.

— Эллен мне надо в душ, — Адам аккуратно убрал её руки от себя и сделал шаг назад. — Серьёзно.

— Я с тобой, — Эллен сделала ещё одну попытку войти в его личное пространство, которое Бишоп вдруг стал оберегать от неё. Эта холодность не понравилась ей.

— Нет, — он остановил её, опустил взгляд в пол, пытаясь подобрать объяснения своей отстраненности. — Слушай, я уже не так хорош, как был.

Он взглянул на своё плечо и чуть за спину. Барр проследила направление его взгляда и поняла, что он имеет в виду следы, оставшиеся у него с того проклятого дня в Форт-Келли.

— Шутишь?! — Эллен готова была сорваться на крик от возмущения. Она не понимала, как Адам мог допустить мысль, что хоть на секунду может стать ей неприятен, что ей есть какое-то дело до неэстетичности его кожи.

— Знаешь, не все шрамы украшают мужчину.

— И ты собираешься всю жизнь прятаться от меня? И в постели будешь со мной в одежде?

— Если потребуется, — совершенно серьёзно выдал Бишоп, и Эллен едва не захлебнулась словами.

— Адам, не выдумывай, ладно? — Барр заставила себя успокоиться, чтобы не спугнуть его доверие своим напором. Она сделала шаг к нему ближе, поддела пальцами подбородок и заставила смотреть себе в глаза. — Шрамы меня не напугают, я видела кое-что посерьезнее и, тем не менее, я здесь.