Екатерина Крылатова - Синдром колдуньи

«Не волнуйся, - он незаметно пожал мою ледяную ладонь, - всё будет хорошо. Разве встреча с моей мамой для тебя страшнее вампиров?»

«По крайней мере, мне не требовалось их одобрение»

«Думай о приятном: после ужина мы едем домой, а завтра суббота»

Как он может быть таким спокойным?! Приятные мысли сделали свое дело: я расслабилась и отпила компота. Чего бояться, неизвестности? Допустим, но встреча всё равно состоится, и в глубине души я даже рада, что она предстоит.

Когда восторги родительницы капельку поугасли, бразды правления принял папа. Ему, как и маме, был интересен гость, и отец будто бы невзначай затрагивал одну тему за другой. Искал, на какую откликнется мой жених. А Воропаев откликался на любую. Начали, как принято, с политики, повышения цен и экономических катаклизмов, затем перешли на медицину, ее состояние и перспективы. Сделали крюк в сторону рыбалки и вернулись к медицине. Я больше слушала, лишь иногда вставляя слово; мама и вернувшая Анютка спали сидя. Зато папа был приятно удивлен и в конце довольно-таки жаркого спора пожал Воропаеву руку.

В который раз подивилась способности Артемия повернуть разговор так, чтобы, говоря о себе, не соврать ни разу и при этом ничего не сказать толком. Признался, что был женат, но развелся. Что сын есть. В конце он официально попросил моей руки, хотя ровно через неделю мы идем в загс. Без церемонии, белого платья и толпы гостей – просто распишемся.

- А где же вы будете жить? – задал ожидаемый вопрос отец. Мама согласно кивнула. Наше упорное желание отказаться от общепринятой свадьбы стало для обоих неприятной неожиданностью.

- Вопрос с жильем практически решен, - Воропаев обаятельно улыбнулся, - на улице не останемся.

- Это не ответ, - настаивала мама, - нам нужно знать точно…

«…Раз уж вы, неизвестно по какой причине, не хотите нормальную свадьбу» - поймала я обрывок мысли.

- Светлана Борисовна, в ближайшее время у нас будет собственное жилье. Квартира уже приобретена, осталось уладить небольшие формальности.

Чистая правда. С недавних пор нам принадлежит крохотная квартирка в Центре, почему-то сразу запавшая мне в душу. Хозяин стремился продать поскорее и потребовал, по сравнению с остальными вариантами, сущие гроши.

- Ну что ж, не в девятнадцатом веке живем, - вздохнула мама, - и наше с тобой одобрение, Сережа, особой роли не играет.

- По-моему, они вполне взрослые люди, Света, - добродушно усмехнулся отец. – Скажи спасибо, что отметились до свадьбы, могли ведь и не сказать.

Мамуля поджала губы. Было видно, что будущий зять ей понравился, одобряет, но подлянки с нашей стороны не ожидалось. Этакая ложка дегтя в бочке меда. Сашка-то обо всех грядущих планах за полгода сообщал – привыкли, разнежились. Добро пожаловать в мой мир!

Остаток вечера вышел несколько скомканным. К счастью, обошлось без демонстрации детских фотографий, караоке и прочих сомнительных удовольствий. Миссия выполнена, приличия соблюдены – пора и честь знать. Родители провожали с непритворным сожалением, приглашали в гости, когда выдастся свободный вечер. После загса, само собой, посидим в «узком семейном кругу». Анька украдкой показала язык. Держу пари, мои старшесестринские акции резко взмыли ввысь: такого финта она не ожидала. Если не зауважала, то во внимание приняла.

- Фууух! – напряжение отпустило как-то разом, по телу растеклась приятная слабость. – Не верится, что мы это сделали!

- Камень с души, верно?

- Не то слово… - я оступилась и за малым не полетела с лестницы. Лифт не работал, поэтому спускались на своих двоих. Или правильнее было бы сказать «четверых»?

- Осторожнее. Давай понесу.

- На руках?

- Могу на шее, хочешь? Или на плечо закинуть.

- Не-не-не, - включила я заднюю передачу, - лучше пешком, а то люди не поймут.

- Какие люди?! Двенадцатый час.

В результате недолгих разборок до машины я «доехала» на закорках. «Усталые, но счастливые, возвращались они домой». До квартиры меня донесли в том же положении, опустив лишь перед порогом. Чинно вошли, разулись, и началось… Не сразу: голодный Арчи требовал внимания. Он, в отличие от некоторых, по званым ужинам не расхаживал. На покрывале в качестве «компенсации» красовались мой растерзанный кроссовок и подсохшая лужица. Добро пожаловать домой, милые хозяева!

***

Марина Константиновна ждала не какую-то там случайную девицу, а именно меня, поэтому удивлена не была. Телепортация в Рязань прошла отлично, и очутились мы аккурат в центре маленькой гостиной. Константиновна отложила вязание, сняла очки и крепко обняла нас.

- Привет, ма.

- Здравствуйте, - тихо сказала я.

- Здравствуй, сыночек. Здравствуй, Верочка. Вы проходите, я сейчас чайник поставлю: остыл.

- Вам помочь?

- Нет-нет, Верочка, я сама. Располагайтесь пока, - она вышла на кухню. Мне показалось, или со времен нашей последней встречи седины в волосах вдовы заметно прибавилось?

Осмотрелась. Тесновато, но очень уютно. Вязанные накидки на креслах, подушки, много фотографий на полках, львиная их доля – черно-белые.

- Это ты?

- Я. Просил ведь убрать.

- Смешной такой! - на вид года два с половиной. Плюшевый медведь тут больше самого Воропаева.

- Тетка из Польши прислала, тогда ведь дефицит был. Потапыча жалко: потеряли при переезде.

Артемий и Маргарита, Марго с мамой, они втроем; детский сад, первый класс. А тут Марго совсем маленькая, один нос из пеленок торчит! Воропаев сидит рядом, лицо кислое, точно лимон жует. Рита-первоклассница, банты – с полголовы размером, букет астр и пионов на манер веника. На цветных фотографиях запечатлены в основном Пашка и Марго, только на одной все вместе: Марина Константиновна, едва начинающая седеть, коротко стриженная загорелая Маргарита и Артемий с сыном на руках.

- Это незадолго до моего отъезда.

Я взяла в руки карточку, которую не заметила поначалу. Старая, сильно выцветшая, с обтрепанными уголками. Парень и девушка на фоне городского парка. Он одет довольно просто, на ней дорогое по тем временам «заморское» платье, у мамы когда-то было похожее. Молодые, много моложе меня сейчас, счастливые. В углу стояла размашистая подпись: «Моей любимой девочке. 25 августа 197* г.»

- Это твой папа, да? – зачем-то спросила я. Будто неясно. – Вы похожи.

- Дату видишь? Ирония судьбы: ровно через год, день-в-день, родился я.

Разве ж это ирония? Я смотрела на беззаботных ребят с фотографии, и в животе скручивался тугой узел. Они не побоялись быть счастливыми, но были вместе совсем недолго. Жизнь редко играет справедливо: сводит тех, кто совсем этого не ценит, и разлучает искренне любящих. Если бы он остался жив, кто знает, как сложилась бы их судьба. Его, ее, их сына… Вполне возможно, что мы бы никогда не встретились…