Екатерина Крылатова - Синдром колдуньи

- Мамино, - внес ясность Артемий, - фамильная драгоценность, принадлежало еще моей прапрабабке, но как обручальное используется впервые.

- Значит, твоя мама знает… про нас с тобой?

- Знает и жаждет с тобой познакомиться.

- Но ведь она… - я запнулась, - уже знакома со мной.

- Не в качестве моей невесты.

Трижды ох! Марина Константиновна ждет кого угодно, но только не меня. Новость, что случайная спасительница домашнего любимца и практикантка терапевтического отделения претендует на место законного члена семьи, наверняка станет для нее шоком.

- Не станет. Ты ей нравишься.

Надеюсь, это «нравительство» сохранится и в дальнейшем. Я слышала, многие свекрови терпеть не могут своих невесток, особенно если предыдущий брак обожаемого чада сложился не совсем удачно…

- Вер, - он вздохнул мне в волосы, - я люблю тебя. Люблю, слышишь? Впервые в жизни, до поросячьего визга и стрельбы в коленках. И мысли вроде «понравлюсь ли я его маме» тут совершенно неуместны. Понравишься, обязательно понравишься. Если уж ты сумела умаслить Марго, то с матерью проблем вообще не возникнет. Вопрос в другом: понравлюсь ли я твоей маме? Мое положение даже более шаткое, чем твое, так что расслабься. Carpe diem (лови момент – лат., прим. автора) и дыши носом, пока воздух морской.

В этом самом носу и внезапно пересохшем горле предательски защекотало. Жених и невеста – непривычно и дико. И хотя раньше наш статус был менее определенным (ладно, совсем не определенным), принять его было почему-то проще. Мы словно поднялись на новую ступень; страшно и в то же время отрадно. Хорошо так, что пробирает до костей

- Я тебя люблю, - прошептала я сухими губами. Набрала в грудь побольше воздуха и крикнула: - Люблю! ЛЮБЛЮ!!!

«Люблю… люблю…люблю…» - дразнился далекий отзвук. Переполошившиеся чайки с руганью взмыли в небо.

- Ну чего ты орешь?!

Меня резко потянули вниз. Не удержав равновесия, грохнулась прямо на Воропаева. Ах так! Возмутиться (впрочем, как и попытаться взять реванш) мне не позволили, заткнув рот поцелуем. Убойный аргумент ближнего действия, и неважно, что в общественных местах «приличные девушки» себя так не ведут. Мы как-то сошлись во мнениях насчет моей принадлежности к данному подвиду.

- Камни холодные.

- Ну и пусть.

- Не «пусть». Простынешь.

- Я не простужаюсь, помнишь?

- Да?

- Да.

- Вылетело из головы.

- Бывает…

- Давай останемся? Хотя бы до завтра.

- Нельзя, ты же знаешь. Завтра уже четверг, Сологуб ждет и надеется.

- Знаю, но надо было попытаться…

- Не хандри.

- Не хандрю!

- Ну-ну. Вставай.

- Зачем?

- Неужели сложно просто встать, а?

Нет, просто встать мне не сложно. Ох уж этот дух противоречий: сам уложил, а теперь «вставай». Но на душе было так легко и радостно, что вопрос «зачем?» я задала скорее автоматически, нежели из желания получить ответ. Отряхнула светлые летние брюки от налипших песчинок, оправила блузку.

- Закрой глаза.

Послушно зажмурилась и почувствовала, как меня развернули лицом к морю.

- Хорошо. Теперь чуть приподними волосы.

Я поежилась: на шею легло что-то прохладное. Цепочка? Хотела потрогать, но получила невесомый шлепок по руке.

- Трогать не надо. Глаза не открывай.

За спиной скрипнула галька – Артемий отступил на пару шагов назад, затем еще шага на три. Не зная, чего ожидать, я переминалась с ноги на ногу.

- Можно открыть?

- Нет-нет, пока нет. Contra spem spero , de jure in perpetuum !

Эту формулу – магия состояний, – я знала, только не до конца разобралась, в каких именно целях она применяется. Цепочка на шее вдруг потяжелела.

- Судя по экстерьеру, получилось. Чувствуешь что-нибудь?

Жуткий зуд между лопатками и желание почесаться.

- На спину не давит? Голова не кружится?

- Нет. А должна?

- Нет. Потерпи, сейчас будет немного больно.

Я закусила губу, но всё равно айкнула. Ощущение сродни тому, когда накручиваешь на палец прядь волос и от души дергаешь.

- Прости, - он по-прежнему оставался на расстоянии, - иначе никак. Зато теперь ты их чувствуешь.

Кого это «их»? Не удержавшись, открыла глаза и обернулась. Шок похлеще, чем у Марины Константиновны после теоретической встречи с «невесткой». Крылья! Огромные, широко распахнутые белоснежные крылья за моей спиной! От неожиданности подкосились ноги, и я рухнула на колени, уподобляясь падшим ангелам, как их обычно изображают на картинках. За спиной - крылья, в голове – винегрет. Романтика-а!

- Вер? – Воропаев опустился рядом со мной, держа в руке средних размеров белое перо. – Ты как? Сильно испугал, да? Хорошо, что мы на гору не полезли…

Расхохоталась. «А, знаете, я работаю на заводе по производству клея. Мне тут нравится: у нас шоколадные стены, гномики помогают нам расфасовывать товар, на досуге можно кататься на радуге и вообще я — одуванчик…»

- Ok, I am fine. Call nine-one-one, ple-e-ease! – жалобно протянула я, борясь со смехом.

С ума сойти, я смогу летать! На пробу взмахнула правым крылом. Совсем чуть-чуть взмахнула, однако Артемия отшвырнуло потоком воздуха, за малым в море не нырнул.

- Ой, прости-прости-прости!

- Ничего, - Воропаев высушил подмокшую одежду и залечил царапину. – Здесь, конечно, требуется практика. Долгая практика.

- Спасибо! – мне захотелось обнять его, но крылья не позволяли сдвинуться с места. Каждая попытка подняться оборачивалась отбитыми коленями и мощными воздушными потоками.

- Будь добра, сожми в кулаке птичку.

Новая подвеска в мою коллекцию была серебряной чайкой. Стоило сжать птичку, как крылья исчезли с негромким хлопком. Спина перестала зудеть. Артемий успел вылечить мои пострадавшие колени.

- Ты подарил мне крылья, - всё равно что луну с неба. Так не бывает.

- У меня они есть, у тебя их нет – такой расклад нельзя назвать честным. На идею о магии состояний уже давно навела Елена, остальное – дело техники. Взгляни-ка повнимательнее.

Солнце практически село, пришлось сотворить «светляк» на скорую руку. Я повертела в пальцах чайку, стараясь случайно ее не сжать. На первый взгляд, обычное серебро, но если приглядеться, заметны темноватые вкрапления. Примеси?

- Сплав серебра и лунной крошки. Весь запас извел, пока не подобрал температуру.

- А из чего глаз? – аспидно-черная точка с крохотным бликом.

- Ограненный лунный камень. Увы, от полетов недельки две-три лучше воздержаться: крылья должны привыкнуть, хотя формально они уже часть тебя, не отымешь.

- Совсем-совсем?

- Пока ты веришь в меня, любишь и не теряешь надежды. Магия состояний с потолка не берется, - смущенно пробормотал Воропаев. – Я перестраховался.

Неизвестно еще, кто тут перестраховался. Всю гамму моих чувств не описать словами. Подарки не просто дорогие – бесценные, но я буду любить и без них. Не сильнее – сильнее просто невозможно, – но всегда. Навсегда.