Екатерина Крылатова - Синдром колдуньи

Прелесть ночей на матрасе под незанавешенным окном неоценима, но я с нетерпением дожидалась мебели. На гостиную родные не посягали, зато кровать и прочие прибамбасы для спальни доставили точно в срок. На такой кровати точно не будешь страдать от бессонницы, она даже лучше той, дачной. При ненавязчивом вопросе о стоимости данного чуда Марго замялась и буркнула что-то вроде «она себя оправдает».

Кухня прибыла позже. Мне удалось пойти на компромисс с мамой, и гарнитур мы купили вскладчину, но родители обрели право на инвестиции в технику. Понимали же прекрасно: при нормальной, по нынешним меркам, средней зарплате Артемия и моем практически условном заработке практикантки потянем мы сейчас только на самое необходимое. Без стиралки и микроволновки перебьемся, а вот холодильник нужен кровь из носу. Краны в ванной ощутимо подтекают – замена «горит», а ведь мы еще должны чем-то питаться, во что-то одеваться, оплачивать коммунальные услуги и хорошие такие алименты. Про материальную помощь родителям речи пока не шло: не встали на ноги; это они нам помогают, а не мы им.

Рита хотела погостить хотя бы до июля, но ей пришлось спешно вылететь в Санкт-Петербург, решать уже мужнины проблемы с бизнесом. Перед самым отъездом Марго отозвала меня в сторону, сунула в руки банковскую карточку и тихо (Воропаев чем-то шуршал на кухне) сказала:

- Дослушай до конца, лады? Здесь сто пятьдесят тысяч, на непредвиденные нужды. Случай, как известно, может быть всякий, а оставлять вас без плана «Б» я не хочу. Не отказывайся, Вер, лишними они не будут. Не придется у кого попало занимать, если вдруг что-нибудь срочно понадобится.

Карточку я взяла, но мужу о ней рассказала. Артемий пожал плечами: ладно, мол, пускай будет. Охота Марго транжирить – ее дело. Зная, как он не любит брать деньги у близких, я спрятала карточку в загашнике. Исключительно на «черный» день, и точка.

Провожали мадам втроем: я, Тёма и Марина Константиновна. Регистрация и возня с багажом не входит в число проблем при путешествии на частном самолете, поэтому у нас оставалось достаточно времени на прощание.

Маргарита не стала рыдать, как предсказывал когда-то Артемий, однако подозрительно шмыгала носом. Обняла всех по очереди, расцеловала, пригласила в гости и… пошла по второму кругу.

- Так, ничего не знаю, - заявила она, перекрикивая самолет, - но чтоб к следующему приезду организовали мне племяшку. Хочу покупать платьица и бантики!

- Лучше ты нам племяшку организуй, - предложил Воропаев, обнимая меня за плечи. – Намекни своему Котику.

- Дохлое дело, - отмахнулась золовка с натянутой улыбкой, - у него уже и так куча любимых детищ. Пеленки и подгузники – фи, мон ами! Мы для этого слишком нежные.

И вот Марго улетела навстречу Питеру, пришел черед Марины Константиновны. Дабы не мучить мать телепортацией, Артемий сам отвез ее в Рязань. Торжественные встречи-проводы кончились, впереди у нас была целая жизнь.

- Вопрос с освобождением от физ-ры, надеюсь, решен? – угрожающе спросила Анютка, занося очередной пакет гостинцев от мамы. – У него-то хоть печать имеется?

- Имеется, имеется, - заверила я сестру, убирая гостинцы в холодильник, - только ты в начале читай, чем болеешь, а то ведь может написать что-то вроде: «освобождена в связи с воспалением хитрости», «аденомой простаты» или «последним триместром беременности».

- Да ну вас!

Вот так мы и жили, потихоньку да помаленьку. Денег не клянчили, в случае чего подтягивая пояса потуже. Если расходы необходимы, от них не убежать, поэтому не пытались. Планировал бюджет больше Артемий, я попутно училась это делать. Раньше было просто: живя с родителями, вносишь свои средства в семейную казну и ходишь оплачивать счета, уже записанные и подсчитанные. Откладываешь заначку на редкое баловство себе любимой. Теперь же многое кардинальное изменилось, и новая мне роль жены имела свои ожидаемые сложности. Хотя неоспоримые плюсы застилали собой минусы.

Всё бы хорошо, но в начале июля Воропаеву пришлось спешно взять аванс: у меня неожиданно открылось кровотечение. Справиться своими силами не удалось, и после короткого предварительного обследования меня положили на сохранение.

Конец второй книги