Екатерина Крылатова - Синдром колдуньи

Как в старые добрые времена, уселись разрабатывать план мести с кодовым названием «Чтобы впредь неповадно было». Ловим на «горячем» с помощью живца. Угадайте, на кого пал выбор?

- Если ты против, можем использовать план «Ф», - безмозглый фантом, ага. – Человек взрослый, решай сама. Лично я бы так и поступил.

- План «Ф» тут вряд ли сработает. На живца так на живца, - заранее противно, но я ведь не для себя стараюсь.

- Давайте живцом буду я, - предложила Жанна. – Хуже, чем в прошлый раз, не будет, а ему всё равно: что Вера, что я, что тетя Зина со шваброй. Севыч, да не смотри ты так! Думаешь, мне понравилось?

- Слышь, народ, а чо мешает ему тупо харю начистить?

- ТОЛИК!

«Я солидарен с Малышевым, Вер. Дурацкий план, одна ты к нему не пойдешь, а ждать, пока этот Дон Жуан сам на тебя…»

«Предлагаешь проклясть? – воспользовавшись суматохой, ласково пожала его руку. Ревнует. Просто вне себя. – Обещаю, Федя меня и пальцем не коснется. Что он может сделать, сам посуди? Зато людям поможем»

«Ладно, но только учти: выгорит или не выгорит, а после Мерлезонского балета обернусь гопником, возьму с собой Малышева, и укатаем гада в темном переулке»

Не знаю, серьезно он или шутит, но лучше бы плану удастся. После такого «балета» охоту до прекрасного пола должно отбить напрочь.

И вот, день «х» настал. По всем расчетам, именно сегодня Федя клюнет. Роли выучены, актеры на местах, Воропаев дает последние указания привлеченной со стороны подруге Жанны. Девушка новая, больницы не знает, а ее роль – одна из ключевых. Мадам Романова напутствует « случайных свидетелей», мсье Романов изображает наивного, ни сном ни духом мужа. Как известно, мужьям в состоянии аффекта импульсивные поступки простительны.

Камера! Мотор! Дубль первый! Мой выход. Никогда не умела флиртовать, но, оказалось, это совсем не сложно: представить себя милашкой Никой Ермаковой или Эллочкой на охоте. Всё бы ничего, вот только собственный облик немало смущал.

«Боевой раскраской» с утра занимались девчонки. С миру по нитке – голому рубаха. Оксана принесла экстремально короткую юбку (это вообще юбка или ремень?!), Жанна ради такого дела пожертвовала прозрачной блузкой с декольте до пупа, Таша поделилась туфлями на шпильках. «Штукатурили» меня всем миром, из-за косметики чуть не передрались.

- Устроили мне тут салон красоты! – ворчал Артемий.

- Последний штрих… - Жанна высунула кончик языка и мазнула щеточкой по моим сверхдлинным ресницам, а Оксана щедро окатила лаком для волос. – Вер, покажись народу.

- По-моему, идеально.

- Мне тоже нравится.

- Умереть не встать!

- То, что надо.

- Да-а…

- НЕТ!

Все обернулись к Воропаеву. Не имея возможности взглянуть на себя в зеркало, смущенно потупилась. Представляю, что они там наделали…

- Уволю всех к чертовой бабушке! Вы что, совсем с ума посходили?! КУДА ОНА В ЭТОМ ПОЙДЕТ?!!

Неужели всё так плохо? Возмущенный начальник посторонился, пропуская меня к шкафу с зеркалом. Батюшки! Кто это там отражается? Кто угодно, но не я. Поставь рядом Нику, и она покажется вам образцом целомудрия и девичьей добродетели! Одна взлохмаченная лакированная шевелюра а-ля «Здравствуй, шабаш, я пришла!» чего стоит…

- Девочки, перебор, - пролепетала я, чуть не падая с каблуков.

- СМЫВАЙТЕ ЭТУ ГАДОСТЬ, ЖИВО! – было видно, что он едва удерживается от рукоприкладства. – От вас, Жанна Вадимовна, я такого не ожидал!

- Ну вот, - надулась мадам Романова, кусая губы от смеха, - а мы так старались!

Макияж мне подправили, каблуки сняли, юбку-блузку одернули поприличнее, и все остались довольны. Хорошо, практически все. Выпроводив воодушевленных коллег, Артемий начал колдовать. Руки подрагивали: буквально вне себя, но помимо ярости примешивалось нечто иное. Моя довольная улыбка разъярила его еще больше.

- Что смешного, девочка-пулемет?

«Мечта пьяного педофила» - не успел спрятаться обрывок мысли. Спорить почему-то не хочется, аргументы на ум не идут.

Все нехорошие слова я оставляю за кадром. Ругается Воропаев редко, но метко.

- Этот ужас увидит только Никифоров, и то в приглушенном варианте, - попыталась я его хоть как-то утешить.

- Вера, в таком виде не просто по улицам не ходят… Они тебе что, еще и накладки засунули?!

Да-да, чтоб до хорошего третьего размера. Идея Тани-санитарки, между прочим! Не связывайтесь с женщинами, склонность к изощренной мести мы впитываем с молоком матери.

На чем я остановилась? Ах да, на выходе. Поначалу игра меня забавляла: хвост за хвост, куда Федя – туда и я. Как бы случайно попадаюсь на его пути. Коллега в отдел кадров, и я в отдел кадров. Улыбаюсь, хлопаю ресницами, время от времени наклоняюсь. Самой противно, но ради дела… Одно утешает: для всех остальных я выгляжу той Верой Соболевой, что мама с папой ярко краситься не разрешают.

Федя, и раньше стремившийся оказаться как можно ближе, воспрянул духом. Наживка проглочена. Рассчитывает на очередную «галочку» в списке мужских побед? Как бы эта «галочка» не обернулась жирным «крестиком».

В заранее оговоренный час я дефилировала по пустынному коридору в сторону перевязочных. Подлецы предсказуемы: из-за поворота вынырнул Федор Валерьевич. Не зная правды о нем, никогда не подумаешь дурного – настолько благонадежный, искренний и кристально честный вид.

- Верочка! – по-акульи оскалился Федя. – Какой приятный сюрприз! А я вас везде ищу…

С предыдущими «пассиями» всё шло по тому же сценарию. Этот парень не ценитель разнообразия. Нельзя быть таким самоуверенным.

- Здравствуйте, Федор Валерьевич, – я захлопала ресницами: за день наловчилась. Спокойно, Вера, друзья рядом, и возглавляет их твой в меру ревнивый жених. Бояться нечего. – Что-нибудь случилось?

- О да, - в нос ударил приторный запах одеколона. – Всё дело в том, Вера Сергеевна, что я давно и безнадежно влюблен в вас. Будьте моей навсегда!

А вот это уже что-то новенькое, но всё равно, какая пошлость! И ведь некоторые, без имен, ухитрялись поддаться подобным чарам.

- Право, не знаю, - картинно попятилась. – Это так неожиданно, - куда уж неожиданнее.

- Я сделаю всё, что вы захотите, только не говорите «нет». Скажите «я подумаю»!

- Я подумаю, - сложно, что ли?

«Все бабы – дуры, их только пальцем помани. Замужние, не замужние – дуры. С Романовой, правда, облажался, шибко нравственная оказалась. Зато эта… Если женщина – бэ, то медицина тут бессильна. Бэ – это хроническое»

Ах ты, баран недостриженный!.. Момент атаки всё-таки пропустила, хотя инструктировали не раз. Меня не просто прижали – буквально пригвоздили к стене. Грубый, какой-то животный поцелуй – я почувствовала, как взбунтовался желудок. Федя действовал профессионально: правая рука крепко держала на одном месте (силушка у него богатырская, не с моей дистрофией возражать), а левая полезла под юбку. Нельзя бить его магией, Соболева! Нельзя! А коленом? Коленом можно!