Филис Каст - Богиня по выбору [litres]

Каролан закатил глаза и принялся ощупывать лимфоузлы на моей шее.

— Мне хорошо известно, какой может быть Аланна, когда дело касается благополучия тех, кого она любит. — Пальцы его легли на запястье, и он принялся измерять пульс. — Как давно началось это самоочищение?

— Очищение? — Я вскинула брови. Булимия никогда не была моей проблемой. Я из тех девушек, которые «едят все, что видят, и еда сгорает в них, словно в топке».

— Ты давно освобождаешься от того, что съела?

— Ну, рвоту я точно не сама спровоцировала.

— Разумеется, нет! — Он прервал осмотр и посмотрел так, будто был шокирован моим заявлением.

Я с трудом сдержала улыбку. Наш главный целитель в ужасе от того, что стало почти нормой среди моих сверстниц в двадцать первом веке. Откровенно говоря, порой я забываю, что нахожусь не в том мире, где эталонами красоты являются анорексичные модели, имеющие приличный бюст лишь благодаря мастерству пластических хирургов.

— Ну, э-э-э… только последнюю неделю, но все три присутствует желание очиститься. — Чтобы не запутать целителя, я добавила: — Точнее сказать, я постоянно испытываю ощущение, что меня вот-вот вырвет.

— Вырвет… — повторил Каролан. — Интересное обозначение. — Он открыл огромный кожаный саквояж, который носил с собой постоянно.

Мы обменялись улыбками.

— Какие еще неприятные симптомы ты испытываешь, помимо тошноты?

Я задумалась.

— Я стала нервной, подавленной. Может, у меня начинается депрессия? — Я решила, что имеются в виду все испытываемые мной эмоции, включая галлюцинации прошлым вечером.

Каролан успокаивающе похлопал меня по руке и достал из саквояжа длинную воронку, сделанную из картона.

— Пожалуйста, сядь и дыши глубоко, — велел он, и я поняла, что воронка является чем-то вроде местного стетоскопа.

Похоже, то, что он услышал, его удовлетворило, поскольку он отложил инструмент и продолжил осматривать мое тело: ощупывать, надавливать, постукивать и попутно задавать вопросы. Каролан расспросил обо всем, что со мной происходило, вдаваясь в мельчайшие подробности, начиная от того, какие цветы служанки срезали в саду для моей спальни, заканчивая тем, как часто я ходила в туалет. Наконец, утомительный осмотр закончился. Целитель положил ладонь на мои нервно трясущиеся руки и заявил:

— Я абсолютно уверен…

— Что у меня опухоль мозга! — Ладони мгновенно вспотели, и меня опять стало мутить.

Каролан усмехнулся:

— У тебя нет опухоли, Риа, однако в твоем теле, несомненно, есть то, чего не было несколько месяцев назад. — Глаза его сверкнули, и мне захотелось наброситься на него и душить, пока они не вылезут из орбит.

— Значит, все же аневризма. Я так и знала. Видимо, я получила какую-то дозу облучения, когда эта стерва Рианнон меняла нас местами. — Я упала на подушки, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

— О, богиня, помоги мне! Риа, ты можешь меня выслушать? — В голосе целителя звучала усмешка. — Ты не умираешь и не больна, Риа. Напротив, богиня благословила тебя, ты беременна.

— Я… я… я…

— Полагаю, ребенок родится в середине весны.

— Ребенок? — Я понимала, что выгляжу очень глупо, но в голове у меня в тот момент была полная каша.

— Да. Таков мой диагноз. — Он улыбнулся и принялся складывать инструменты в свой безразмерный саквояж. — Это будет девочка, — добавил он между делом.

— Девочка? Откуда тебе известно? — Я сложила руки на еще совершенно плоском животе.

— Первый ребенок Возлюбленной Эпоны всегда девочка. Это дар от богини тебе и твоему народу.

Я застыла, глядя на него во все глаза. У меня действительно сбился цикл, но я не придала этому значения, списав на стресс, на перемещение в другой мир, где правят законы магии, на то, что стала воплощением богини. А еще на борьбу с демонами. Все вышеперечисленное может изменить гораздо большее, чем цикл.

Очнувшись, я заметила, что Каролан спешно собирается уходить.

— Ты куда-то торопишься? — визгливо крикнула я. Теперь, по крайней мере, ясно, что с моим настроением — гормоны.

— Аланна непременно захочет сообщить эту прекрасную новость гостям. Пусть празднуют всю ночь! — Я побледнела, а Каролан рассмеялся. — Не пугайся, тебе не надо будет присутствовать, но мы поднимем немало тостов за твое здоровье и ребенка. — Открыв дверь, он повернулся ко мне: — Поздравляю, Риа. Позволь мне одному из первых пожелать твоей дочери благоденствия и счастья!

Я слышала, как, пробежав мимо моего взволнованного мужа, он бросил на ходу, что тот может войти. Кентавр появился в комнате и, сложив ноги, опустился на пол около ложа. Он внимательно вглядывался, пытаясь понять по застывшему выражению моего лица и распахнутым глазам, сделавшим меня похожей на Барби, что же здесь произошло.

— Что с тобой, любимая?

— Не со мной! — Я нервно рассмеялась. — С нами.

Кланфинтан коснулся моей щеки.

— С нами? Я в чем-то виноват перед тобой? — Он побледнел и растерянно моргнул, затем лицо его просияло, озаренное догадкой. — Ребенок! — воскликнул он. — У нас будет ребенок!

— Да… — Я понимала, что со стороны моя столь сдержанная реакция кажется странной, но, поймите, мне было непросто всего за несколько минут отказаться от мысли об опухоли и свыкнуться с новым диагнозом.

Муж взял в ладони мои руки и нежно поцеловал в губы.

— Ой, — отпрянула я. — От меня плохо пахнет.

— Не важно.

— А для меня важно.

Кланфинтан склонил голову и прищурился.

— Новость тебя не обрадовала, Риа?

— Я боюсь, — выпалила я, не успев подумать.

Взгляд его потеплел, и он нежно привлек меня к себе.

— Ничего не бойся. Эпона во всем тебе поможет.

Я прижалась щекой к мягкой коже его жилета и, вздохнув, позволила себе высказать вслух свои опасения:

— Милый, я не хочу тебя обидеть, но… скажи, кто же у меня родится?

Не услышав в ответ ни слова, я закусила губу. Конечно, я любила мужа и очень не хотела ранить его чувства, но все же отец моего ребенка лишь наполовину человек. Меня не мог не волновать вопрос, как будет выглядеть плод такого смешения генов и как я произведу на свет дитя в мире, где понятия не имеют о кесаревом сечении и эпидуральной анестезии.

— Она будет похожа на тебя, Риа.

— А что же у нее будет от тебя? — прошептала я, уткнувшись ему в грудь.

Поразмыслив несколько секунд, Кланфинтан уверенно произнес:

— Душа. Дорогая, у нее будет частичка моей души.

— Большего и желать нельзя.

Его теплые губы коснулись моего лба. Обняв меня крепче, он одним легким движением встал на ноги и направился к выходу.

— О, прошу тебя, только не заставляй меня возвращаться в зал, к этим людям и столам с едой. — Я нервно потерла мокрое пятно на платье.

— Нет, любимая, я отнесу тебя в купальню. Позволь мне сегодня позаботиться о тебе и о нашей дочери.