Филис Каст - Богиня по выбору [litres]

Мгновенно стихли все звуки — присутствующие застыли в оцепенении. Я принялась поспешно вытирать губы, разглядывая следы своего позора. И тут заметила белые зернышки, показавшиеся мне чем-то знакомым… это же… личинки! О нет!

Меня снова вырвало, на этот раз на подоспевших ко мне Викторию и Каролана.

— Ой, п-простите! — Я тряслась и заикалась, лихорадочно вытирая слезы. Мне показалось, что я должна непременно встать, но стоило мне подняться, зал будто заволокло серым туманом и стало трудно дышать. Тело сделалось ватным, отказываясь мне повиноваться, колени подгибались.

— Я здесь, Риа! — донесся сквозь пелену голос Виктории, оказавшейся рядом даже раньше Кланфинтана. Подруга осторожно положила меня на кушетку.

Я открыла глаза, но дышала все еще с трудом. Все, это конец. Мне суждено скончаться здесь, перед гостями. Бог мой, какая некрасивая смерть, сокрушалась я…

Кланфинтан склонился надо мной, и я мельком увидела его белое, как бумага, лицо. Странно, ведь обычно его кожа бронзового оттенка.

— Нет, подожди, я должна сказать Вик… — Голос казался чужим, словно источник звуков находился за пределами моего тела. Я вытянула руку в пустоту, но охотница-кентавр ее поймала. — Люби его, — прошептала я. Глаза Виктории расширились. — Не обращай внимания на мнения других и на разницу в возрасте.

Подруга попыталась вырвать руку, но у меня неожиданно нашлись силы ее удержать. Я ведь умираю, она обязана меня выслушать. На смертном одре люди получают определенные привилегии. Возможно, близость смерти так пугает столпившихся у одра, что они невольно внимают речам, которые в любое мгновение могут прерваться. В любом случае я собиралась высказать все, что считала нужным, а потом можно и уходить.

— Он тебе нужен. Прекрати убегать и отказываться от ценного подарка судьбы.

Виктория смотрела на меня с обычным для нее спокойствием, ни одна мышца на лице не дрогнула, лишь расправленные плечи внезапно опустились, выдавая ее внутреннее смятение. Я из последних сил пожала руку подруги, и моя голова упала на широкую грудь Кланфинтана.

— Как же мне плохо, — пробормотала я.

Последняя фраза, которую я услышала, прозвучала особенно громко в тишине зала.

— Лекарь, следуй за мной, — произнес мой муж ледяным тоном.

— Она в таком состоянии уже больше двух семидневок, — произнесла Аланна, и по ее тону было ясно, что она очень встревожена. Я посмотрела на нее с укоризной, но это не остановило подругу. — Однако раньше ее никогда не рвало, тем более прилюдно.

— Мне уже лучше, просто надо немного полежать. — Как стыдно, что все это произошло на глазах гостей и моих друзей, я так перепугала мужа, что он подхватил меня и в буквальном смысле галопом понесся в спальню, а Каролан и Аланна бежали следом. Я застонала. — Ужасно, что я испортила праздник. — Подруга открыла рот, но я ее перебила. — Аланна, вернись в зал и успокой всех, скажи, что у меня… например… — Я повернулась к Каролану, надеясь, что он мне подскажет, однако целитель молчал. — Что это случилось на нервной почве, но теперь, когда мой муж и Каролан дома, все наладится.

Аланна собиралась мне возразить, но я выложила козырь:

— Я прошу тебя сделать это ради меня. Ведь люди будут волноваться.

— Да, конечно. — Она вздохнула и улыбнулась, моя тактика была ей хорошо известна. — Но я вернусь сразу же, как только всех успокою. — Аланна коснулась губами моего покрытого испариной лба, материнским жестом провела по руке Кланфинтана и поцеловала мужа, успев шепнуть: — Умоляю, выясни, что с ней.

— Я все слышу! — слабым голосом пробормотала я, но на это никто не обратил внимания.

Я осталась одна с мужчинами, не сводившими с меня глаз, будто я была ценным яйцом, из которого вот-вот должен кто-то вылупиться.

— Почему ты не сообщила о своей болезни? — нарушил тишину Кланфинтан.

Я попыталась возражать, защищаться, объяснять, что, в общем, со мной все в порядке, однако выражение его лица подсказывало, что так легко мне не отделаться.

— Не хотела тебя волновать. И еще я думала, если не обращать внимания на болезнь, она пройдет сама собой.

Муж фыркнул и скривился, будто считал мое объяснение величайшей глупостью в мире.

— Мне надо тебя осмотреть, Риа. — Ровные интонации Каролана меня успокоили.

— Х-хорошо, — неуверенно кивнула я.

— Кланфинтан, я позову тебя, когда закончу. — Теперь роль генерала, отдававшего приказы, перешла к целителю.

— Нет, я останусь с Риа. — Надо признать, мой муж умеет быть настойчивым.

Не давая мне возможности вмешаться, Каролан заявил:

— И ей, и мне будет удобнее, если мы останемся без свидетелей. Доверься мне, дорогой друг. — Он сжал плечо Кланфинтана и многозначительно посмотрел ему в глаза.

Первым отвел взгляд мой муж. Он склонился и поцеловал меня в лоб.

— Я буду рядом. Зови сразу же, если понадоблюсь.

Он быстро удалился, а я беспомощно посмотрела на целителя:

— Спасибо. Я люблю его, но ты прав, сейчас нам лучше поговорить наедине.

Каролан улыбнулся в ответ и сел на толстый пуховый матрас рядом со мной.

— Какое интересное у тебя ложе. — Он жестом указал на огромный матрас, лежащий прямо на полу моей просторной спальни.

— Когда твой муж наполовину, извини, жеребец, приходится находить нестандартные решения некоторых вопросов. Скажи на милость, как коню разместиться на обычной кровати? Да и мне, воплощению богини полагается нечто большее, чем кучка соломы или опилок. — Я похлопала по матрасу. — Нас это устраивает.

— Аланна говорила, ты придумала для него специальное название.

— Зефир, — усмехнулась я. — Это такая воздушная сладость белого цвета из моего прежнего мира. — Хорошо, что Каролан, Аланна и Кланфинтан знали, кто я на самом деле. Мне было очень приятно, что хотя бы в кругу близких я могу делиться воспоминаниями о прошлом, не боясь себе навредить. Внезапно меня осенило, что Каролан нарочно подталкивает меня к приятным воспоминаниям, чтобы я расслабилась и болтала не переставая. Этот ход был, определенно, новым для него, и мне не хотелось испытывать его на себе. — Итак, меня уже не тошнит, что дальше?

— Ничего особенного, — успокоил меня Каролан. — Сначала я попрошу тебя ответить на несколько вопросов, потом осмотрю тебя. — Все же он отлично владеет своим голосом и умеет успокаивать. — Скажи, как давно ты испытываешь неприятные симптомы?

Я была готова ответить, однако он поднял руку:

— Риа, ты должна ответить честно. Если ты не будешь до конца откровенной, мне будет сложно распознать болезнь и помочь тебе.

Ох-ох-ох…

— Почти три недели, или, как говорит Аланна, три семидневки. Просто последние две недели мне было так плохо, что скрывать от нее я уже не могла. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Ты же знаешь, как она переживает за меня.