Дарья Кузнецова - Теория механизмов и души

-- А это что такое? -- поинтересовалась я у Рида, обнаружив прямо перед собой странное устройство: небольшая воронка крепилась к спинке впереди стоящей скамейки, от неё тянулась медная трубка и уходила прямо в камень под ногами. Такие же конструкции имелись и рядом с соседями.

-- Для голосования, -- пояснил тот. -- В каждом роду именно для этой цели передаётся по наследству шкатулка с десятком именных пронумерованных шариков разного размера. Раньше их собирали специальные люди, а полвека назад один умелец придумал такое вот приспособление.

-- Зачем, если заседания случаются настолько редко? Или вы часто меняете правителей подобным образом?

-- Ну, не настолько редко, здесь и по другим поводам собираются. Например, если в каком-то из родов складывается конфликтная ситуация, которую не получается разрешить собственными силами и даже мировым судом. Но народу в таких случаях конечно меньше, и определяется результат простым большинством голосов.

-- Ты меня успокоил, не такие уж вы расточительные.

Зал наполнялся быстро, но на удивление организованно. Видимо, места распределялись согласно какому-то строгому регламенту, потому что никаких конфликтов на эту тему не происходило. А ещё здесь царила неожиданная тишина, которой сложно ожидать от такого скопления народа. Присутствующие хоть и переговаривались, но делали это тихонько, шёпотом, явно стараясь не привлекать внимания.

-- А вот и первый подозреваемый, Ларда, -- отрекомендовал Рид, кивнув на вход. Дополнительных разъяснений, кто из пятерых вошедших в этот момент имелся в виду, не потребовалось: родственное сходство бросалось в глаза, разве что Верда казался покрепче и помассивней. А вот физиономия новоприбывшего выглядела ещё более каменной, чем у нашего спасённого. Тоже что ли фамильная черта? Которую по счастливому стечению обстоятельств не унаследовал Рилда.

Очередной Аото окинул взглядом присутствующих, ни на ком особенно не задерживаясь, и устроился в первом ряду напротив нашей компании, там же расселись и его спутники.

А буквально за пару минут до назначенного срока -- я следила по карманным часам -- на пороге появился, пожалуй, самый примечательный из участников. Древний ветхий старик сидел в инвалидной коляске, которую вёз крепкий парень невыразительной наружности, и, кажется, спал. Во всяком случае, расслабленная поза и закрытые глаза говорили именно об этом. Я предположила, что это какой-то из глав родов, однако кресло его остановили в самом центре возле кафедры

-- А это кто? -- обратилась я к осведомлённому соседу.

-- Раседа Аото, хранитель Книги Рода Аото и по совместительству председатель этого Совета, -- пояснил тот. -- Он из младшей ветви, какой-то совсем дальний родственник.

-- Я всё понимаю и никого не хочу обидеть, но... он вообще в своём уме? -- полюбопытствовал Мух. -- Выглядит так, как будто уже в Домну собрался.

-- Понятия не имею, -- честно ответил Рид. -- Я с ним лично не знаком и никогда его не видел. Говорят, очень умный мужик. По крайней мере, был. Да он в общем-то ничего не решает, ему надо прочитать запись из Книги Рода и следить, чтобы бедлама и скандалов не было. А последнее нетрудно: его будут слушать хотя бы из уважения к возрасту, если, конечно, услышат. Но что-то Данты не видно, это странно...

-- Он не склонен опаздывать?

-- Конечно, нет. Он же умственно здоровый человек, претендующий на место Первого арра, -- пожав плечами, сообщил Алес-младший. -- Кто согласится доверить власть над всей Светлой стороной человеку, не способному грамотно распределить даже собственное время? Если опаздывает, значит, что-то случилось. И это странно.

-- А Трода ничего про это не говорил?

-- Он вообще не распространялся о своих планах на сегодня, -- отмахнулся Рид.

-- Время Совета наступило, -- вдруг очнулся старик в центре зала и медленно открыл глаза. Негромкий чуть скрипучий голос благодаря специфической акустике пещеры прозвучал неожиданно сильно и отчётливо. -- Многие прибыли, и это отрадно. Однако, я не вижу одного из главных действующих лиц. Где Данта Аото? -- Он обвёл взглядом собравшихся, но вопрос так и остался без ответа. -- Что ж, это его выбор.

-- Может, что-то случилось, и стоит подождать? -- послышался голос из зала.

-- И не нашёл возможным известить об этом присутствующих? -- спокойно уточнил Раседа. -- Если он умер, ожидание ничего не изменит, а если жив -- это неуважение к нам, презрение ко всем свелам и пренебрежение памятью человека, который совсем недавно занимал место Первого арра.

-- Да он всё равно не придёт, -- насмешливо заметил Трода.

-- Откуда такие сведения, Алес? -- поинтересовался председатель. -- У тебя есть, что сказать по делу?

-- Конечно, есть. Но я скажу в свою очередь, не будем нарушать процедуру.

-- Тогда в чём был смысл этой ремарки? -- вопросил Раседа, но ответа дожидаться не стал и продолжил: -- Повод для нашей встречи сегодня печален. Не только потому, что прервалась старшая ветвь рода Аото, но потому, что умер достойный Первый арр, один из самых достойных за всю историю единой Светлой стороны. Кто-то из вас не разделял его методов, его политики и его устремлений, но думаю, никто не оспорит этого факта. За без малого десять оборотов своего правления он ни разу не уронил чести Первого арра и своего рода, и заставил уважать себя даже самых ярых противников. Печально, когда уходят лучшие, и вдвойне печально, когда уходят они без следа. Кто хочет сказать? -- он опять обвёл взглядом присутствующих, и желающие нашлись.

-- Финь, а, Финь, -- через пару минут толкнул меня в бок тихонько хихикающий Мух, -- как думаешь, если я инсценирую свою смерть, у меня есть шанс услышать, какой я был замечательный?

-- Я тебе и так расскажу, и ребята поддержат, только намекни, -- шепнула в ответ. -- А с инсценировкой у тебя ничего не выйдет.

-- Почему это? -- возмутился друг.

-- Потому что терпения не хватит никому не проболтаться и дождаться похорон. Это же так весело -- заявиться к кому-нибудь из друзей, когда он считает тебя мёртвым, да? А с другой стороны, мы будем всерьёз скучать, и тебе совесть не позволит так мучить окружающих.

-- Всё-то ты знаешь! -- проворчал Миришир, правда физиономия у него в этот момент была подозрительно довольная.

-- Не всё, но тебя изучила неплохо, -- отмахнулась я.

В общей сложности вспоминали Верду добрым словом минут двадцать. Отдать должное, излишним многословием арры в большинстве своём не страдали, высказывались достаточно коротко, по несколько минут на человека. Впрочем, ничего нового никто из них не сказал, из чего следовал достаточно простой вывод: высокопоставленные подданные Верду искренне уважали, но более тёплых чувств он ни у кого не вызывал. Наверное, до свалившихся на голову неприятностей он был не очень-то контактным и дружелюбным типом, и сейчас изменился мало.