Розалинда Шторм - Отражение

Большего я не увидела, испуганная Лаура загородила обзор. Пока мы с однокурсниками соскребали друг друга с пола, открылось новое окно, из которого вывалился Палиано. Мгновенно оценив ситуацию, он начал действовать. Портальная арка появилась всего спустя несколько секунд.

– Живо отсюда! – скомандовал декан, выпихивая сразу троих оказавшихся рядом студентов. – Сообщите о прорыве! Магда, занавес!

Вот только Торони, как ни хотела, не могла отвлечься от противника.

Следующей в арку нырнула Лиопольдина, дальше Лаура, Дара, Кора, Сото. Едва водный элементаль растворился в темноте, арка пропала, а Палиано ринулся к все еще открытому окну, из которого выходила очередная птица. Декан на бегу укрыл себя огненным щитом и проявил плеть, которой принялся стегать птицу. Пылающий монстр с крыльями застопорил выход еще одному желающему прорваться в академию.

Мы с Сонором остались в зале.

– Кто это? – едва слышно пробормотала я, но друг меня понял.

– Фениксы.

– Те самые?

– Да.

– Предопределение!

Мифические птицы превратились в реальных чудовищ и теперь пытались уничтожить наших преподавателей. А мы не знали, что делать.

Внезапно я ощутила едкий запах. Закашлявшись, закрыла нос рукавом. Рядом гном отрывал полу от рубахи. Последовав его примеру, рванула свою и намотала импровизированную повязку на лицо. Дышать сразу же стало чуточку свободнее.

Осмотрелась. Тлевший серый занавес заходил ходуном. Однокурсники пытались вырваться, но не могли.

– Сонор, топор, – заорала я. – Нужно помочь!

Гном кивнул и, пригнувшись, стал пробираться к преграде, лавируя между сражавшимися. Я за ним.

В воздухе летали огненные перья, которые, попадая на тело, жалили не хуже ос. Отвлекая, мешая, заставляя остервенело тереть кожу.

– Давай! Руби! Режь! – закричала я.

Сонор проявил топор, схватился за древко и рубанул по полотнищу. Вот только оно не поддалось. Даже маленькой дырки не образовалось. Внешне напоминавший ткань занавес оказался крепче камня.

– Вот брон! – выругался гном. – Оно адроировое! Да мы сдохнем от запаха быстрее, чем до нас доберутся фениксы.

– Это еще что за дрянь?!

– Суперпрочный материал. Был разработан водными элементалями. Устойчив к влиянию: не рвется, не промокает. Из минусов – при воздействии огня начинает тлеть, выделяя при этом ядовитые вещества.

– Предопределение! Почему его используют здесь?!

– А я почем знаю! – взорвался Сонор.

– Что же делать?! – чуть не плача, кричала я. – Как их вытащить оттуда?!

– Что-что, рубить, пока могу… Вот брон, еще один прорвался!

Я резко развернулась, успев заметить, как Палиано отлетел от окна перехода, сбив собой Торони. Второй феникс победно заклекотал и, отодвинувшись, дал возможность выйти следующему. За третьим выбрался четвертый. А потом и пятый.

Ужас, целый отряд огненных чудовищ!

– Оборачивайся! – орал Сонор. – Ну же, оборачивайся!

Пока я в шоке рассматривала чужаков, четверка теснила преподавателей к выходу из зала, а пятый решил наведаться к нам.

– Зови Солнце, Груша!!! – надрывался гном, отчаянно рубя неподдающийся занавес. – Не медли!

– Родная, вперед! – очнулась я. – Быстрее!!!

Ускоренный оборот болезненной судорогой прошелся по телу, лавой растекся по крови. На миг я перестала видеть, а потом, очухавшись в сознании виверны, едва не заскулила от ужаса. Феникс был близко.

Какое счастье, что Солнышко рядом.

Виверна пришла в себя быстрее меня и уже полностью взяла наше изменившееся тело под контроль. Зарычав, она встопорщила гребни. Раскрыла крылья, закрывая гнома, как когда-то Катарину.

Увидев Солнышко, феникс издал еще один душераздирающий вопль. В его оранжевых глазах заплескалась настоящая ненависть, будь я снаружи, наверное, умерла бы от страха. Виверна же злорадно оскалила пасть.

– Паленая курица! – услышала я. – Убирайся!

Предложение свалить в неведомые дали предназначалось не мне, и до адресата оно дошло. Чужак вдруг нестерпимо ярко вспыхнул и, растопырив крылья, ломанулся на нас. Солнышко, защитив себя огнем, навстречу.

Не успела я открыть рот, чтобы заорать, как виверна чуть сдвинула корпус, пропуская крылатого врага. Но, не дав добраться до Сонора, резко раскрутила гада на сто восемьдесят градусов, отправляя обратно, попутно полосонув когтями.

Феникс заверещал, Солнышко ответила воинственным ревом.

– Груша, попробуй портал! – закричал из-за спины гном. – Топор бесполезен, адроир не поддается! Сделай так, как тогда, в пещере!

Мы с Солнышком отвлеклись на Сонора, едва не пропустив нового броска феникса. Эта горящая курица решила напасть сверху. Резко подпрыгнула и, вытянув вперед ноги со скрюченными когтями, обрушилась на нас. Виверна в последний момент метнулась в сторону, но феникс зацепил крыло, утягивая ее на пол. Тонкая кость руки-крыла, приняв на себя вес громилы, хрустнула.

Пришел отголосок боли.

Солнышко взвыла, дернулась. Со всей мощи наподдала птице задними лапами, сбросив ее с крыла. Помогая себе здоровым крылом и шеей, поднялась.

– Родная, меняемся, – закричала я. – Ты зовешь Шторма!

Едва успела закончить мысль, как кубарем полетела «за штурвал». Руку, или, правильнее, крыло тут же опалило болью. А вернувший себе вертикальное положение феникс вновь готовился к атаке, как и один из его сородичей, обходивший нас справа.

Слезы Непроизносимой, как хочется завизжать и сбежать! Но нельзя. За спиной беззащитный гном.

Мысленно дав себе затрещину и обругав всяческими нехорошими словами, подняла здоровое крыло, загораживая Сонора, и приготовилась к очередной атаке. Вот только фениксы, шипигу им под хвост, яростно бросаться на меня не спешили. Поняли, что нахрапом не взять, решили схитрить. Выжидали, аккуратно меняя месторасположение, переговаривались каркающими голосами. В общем, действовали мне на нервы.

Солнышко тем временем звала Шторма.

Стараясь не пропустить ни единого движения огненных куриц, я попыталась представить Альдамира так, как рассказывала Торони. И едва это у меня получилось, как фениксы решили напасть. Первый, с подранной когтями грудью, закрутился волчком, превратившись в огненный сгусток. И этот сгусток поплыл ко мне.

От преобразовавшегося феникса шли волны невыносимого жара. Даже нам с виверной приходилось несладко, несмотря на крепкую чешую и дружбу с огнем. Что испытывал бедный Сонор, я даже не представляла.

– Груша, поспеши! – прокричал тот. – Еще немного, и я зажарюсь. Держать долго каменную кожу не могу!

Невольно оглянувшись, присвистнула. Продолжавший рубить неподдававшийся адроир Сонор и вправду изменился. Его кожа больше не напоминала человеческую, скорее была похожа на гранит: светлая, почти белая, с розовыми прожилками.