Юлия Шолох - Волчий берег [СИ]

Кто там может быть? Что за «свои» такие? У Ясеня, поди, половина местных «свои», а нам зато чужие.

Пять минут, десять… Кажется, часы прошли, а то и дни, кажется, весь мир за такое время можно обогнуть… хотя солнце не успело закатиться за горизонт. Долго в общем мы ждали.

Потом из лесу послышались шаги, которые я уловила раньше Малинки.

– Слышишь, идут?

– Кто?

– Двое.

– Нет.

Вот дела! Она мотает головой, но я точно слышу тихие шаги, два человека идут, тяжёлые, но ловкие, осторожно ступают! Ни с чем иным эти звуки не спутаешь!

– Значит, в зверином слухе дело! – Малинка глубоко вздохнула. – Значит, вот отчего Ясень не боится нас водить – он услышит людей заранее и успеет увести нас в сторону. А я всё думала – отчего он так рискует, столько нам позволяет? Отчего Гордей тебе всего одного охранника оставил? Ты же его душа.

– Толку от охраны? Наоборот, если их много, сразу видно – что-то ценное провожают. Правильно они решили – один волк-нюхач скорее нас от беды убережёт. Я думала, ты знаешь, ну, что мы запахи лучше чуем.

– Откуда? А ты, выходит, знала?! Могла бы и сказать! Тут не все оборотни, если что. – Обиделась сестра.

И правда, как-то я не подумала.

– Извини.

– Хорошо. Страшно было думать, что можно столкнуться с такими… ну, которые ту резню устроили у моста, а защитить некому. Мне даже спокойней стало.

И вот, когда уже мочи не было ждать, появились они – Ясень и Всеволод.

Сестра тихо ахнула. Да чего там, я сама от радости духом воспряла. И хотя знала, что шли двое, не могла не смотреть им за спины – вдруг Гордей появится? Остановится, увидев меня, и улыбнётся своей безумной радостной улыбкой.

– Ну, вот и хорошо. – Всеволод тоже улыбнулся, но он был таким уставшим, что тут же бросил свои вещи возле наших, сел и его глаза стали закрываться, а голос становится шёпотом. – Вот и хорошо, что я вас нашёл. Что вы целы.

– Давай я тебе одеяло достану, отдохнёшь. – Суетилась рядом Малинка. Он, верно, устал до смерти, раз не пытался отодвинуться от неё и состроить из себя каменную глыбу.

Жаль его было тормошить, но я не сдержалась, села рядом, прикоснулась к обтрёпанному рукаву.

– Как Гордей?

Мутные глаза Всеволода на миг разлепились.

– Жив, здоров, кошка. Не волнуйся.

Тут же его глаза закрылись плотно, голова свесилась на грудь, и Всеволод натурально заснул и не шелохнулся, даже когда Малинка укрывала его одеялом. Его птица тоже приблизилась, села на ветку ели и стала вытирать о кору клюв. Потом нахохлилась и заснула.

Мы переглянулись с сестрой и по глазам было видно, что она, как и я, думает – всё может наладиться.

В дальнейший путь мы отправились все вместе. Всеволод наши планы увидеть Гордея выслушал молча, говорить ничего не стал, просто свистнул селезня, взял часть вещей и повёл нас на север. Ясень был доволен, то и дело улыбался – не одному ему теперь приходилось с нами таскаться, не одному за нас ответственность нести.

О войне Всеволод не рассказывал, а мы и слышать не хотели. Что там может быть хорошего? Знать, сколько народу убили, сколько домов разграбили? Как именно? Нет, хватит нам своих ночных кошмаров.

Мужчины разговаривали ночью, когда мы с Малинкой спали. Я, правда, не совсем, сон мало в последние дни шёл, да и звериный слух невольно пригодился. Ясень спрашивал, как дела на границе и Всеволод вначале просто молча качал головой, а после стал рассказывать. Я разобрала далеко не всё, но хорошего мало. Зверей уверенно оттесняли прочь от границы, в глубину Тамракских земель и пока переломить ход наступления не получалось. Зато и потери среди зверей малые. Имущества, конечно, много покрали, домов пожгли, а жизней вот забрали всего ничего.

– Наш Князь не любит жертвовать своими людьми. – Кисло усмехнулся Ясень.

– Да. Но ему придётся.

Они переглянулись, на миг показалось даже, что они одного возраста – и молча разошлись спать. А я только крепче в одеяло куталась, старалась не поддаваться нахлынувшему отчаянию и думала – куда же мы идём?

Но я не могла не идти! Это отчего-то было не в моих силах, словно и не я собой теперь управляю, а тяга, какая-то непреодолимая власть, которая говорит одно – к нему. К нему – и ничего больше!

Тот день был краше прежних, солнечный, с чистым ласковым небом. Целый день мы пробирались по лесу, забитому валежником, обошли две горы и мы с сестрой так измучились, что потеряли последние силы и были готовы упасть, как Всеволод в вечер своего появления, и уснуть.

– Немного осталось. Тут неподалёку стойбище небольшое, пять дворов. – Всеволод указал на фруктовый сад по левую сторону от тропинки, по которой мы сейчас шли. – Там переночуем.

Я кивнула, потому что говорить себя заставить не могла. Хотя нет… пришлось говорить.

– Мне нужно… отойти. Малинка, пойдёшь?

Она покачала головой, даже отказаться вслух не смогла. Остановилась, с трудом заправила под край косынки выбившиеся пряди – а они раз – и снова на лицо лезут! Хочешь, не хочешь, а улыбнёшься, такая она милая.

– Я быстро.

Кусты, однако, были редкими, деревья тонкими, пришлось глубже в лес забираться. Груды валежника словно испарились, всё на версту видать!

И вот что странно – с ног вроде валишься, а когда стыд тебя берёт, не на людях же свои дела делать? – и усталость прочь отступает. Я сама не заметила, как забралась далеко в лес, только когда тихо совсем стало, тогда и остановилась.

И как-то вместо лесной чащи вышла я на заброшенную дорогу. Ездили по ней мало, ясно почему – колея глубокая, кривая, да ямы такие, что любое колесо сломаешь. Но всё одно – дорога.

И стоило столько идти? Придётся назад в лес отступать.

Как я вообще досюда добралась, ноги ведь не шли? Какого лешего не остановилась за первыми же кустами, ведь подглядывать точно бы никто не стал!

А, что толку ругать себя? Нужно разворачиваться да обратно идти.

И только я так подумала… как на дороге показались конные. В глаза бросились сверкающие латы, алые плащи княжеского войска и лошади в тёплых попонах. И… полная тишина, будто это было видение.

Тут? В этой глуши? Целый конный отряд, а я не слышала? Мне мерещится, да? Ладно, мой слух не самый тонкий, но не слышал ни Всеволод, ни Нюхач? Такого не может быть! Даже пара верховых гремят так, что за несколько вёрст слыхать! Им и Малинку не обмануть!

Или… дело в колдунах, что ехали в гуще конных?

– Ага, вот и она!

Одни из колдунов вскинул руку, указывая на меня.

И всё.

Колдовская сеть спеленала моё тело в тот же миг, так сильно, что руки прижало к телу, косу к спине, а платьем обмотало ноги. Одна из игрушек моего деда, которую мама вспоминала со злостью. Говорила, только плохие люди могли такое придумать – лишать человека возможности двигаться.