Кендари Блейк - Три темные короны

Джулс печально смотрелась в зеркале. Мадригал так легка

и красива, с её медово-каштановыми волосами, гибким телом…

Люди никогда не признавали в них мать и дочь. Иногда Джулс

подозревала, что Мадригал это любит.

Тебе надо больше спать, - упрекнула Мадригал. – У тебя

под глазами тёмные круги.

- Не могу, Камдэн вертится каждые две минуты.

- Почему ж она не спит, ты думаешь? Это ты её держишь!

Если она что-то сломает, ты будешь виновата, - Мадригал

обошла дочь и осмотрела себя. Она коснулась жёлто-золотых

волн волос и мазнула духами длинную белую шею.

- Я делаю всё, что могу, -сказала она. – Он должен любить

тебя, как и ты…

Арсиноя шла вверх по лестнице – и теперь прислонилась к

двери.

- Ты прекрасна, Джулс, - сказала она.

- Ты должна позволить ему прийти к тебе, - протянула

Мадригал.

- Зачем? Он мой друг. Это не игра, - Джулс отошла от

комода и направилась вниз. Она вышла за дверь и почти

завершила свой путь, прежде чем заметила, что Арсиноя

осталась у двери.

- Ты не идёшь?

Королева запихнула руки в карманы.

- Не думаю, что это так. Это только ты.

- Он хочет тебя увидеть.

- Но позже.

- Ну, пойди со мной немного, пожалуйста!..

Арсиноя рассеялась.

- Хорошо.

Они вместе шли по узкой, извилистой горной дороге, что

вела от домов в город, мимо доков, на площадь и зимний

рынок. Когда они миновали последний холм перед бухтой,

Арсиноя остановилась.

- Ты когда-то думала, - спросила она, - что случилось бы,

если б всё пошло иначе?

- Иначе? Если б не пытались сбежать? Или если б они нас

тоже изгнали?

Они изгнали только Джозефа. Приговор Джулс – быть

одинокой акушеркой и медсестрой королеве. Жить в

одиночестве в Чёрном Коттедже слугой, в компании королевы

и короля-консорта во время беременности, с тройняшками,

пока огни не будут утверждены. Она была бы в Чёрном

Коттедже сейчас, если б её тётя Караф не заняла её место.

- Они должны были убить меня, - шепнула Арсиноя. – Я

должна была умереть в обмен на то, что Джозеф останется. В

обмен на Караф тут…

- Они хотели всех убить, - ответила Джулс. – Натали Аррон

отравила бы нас, оставила бы в мене у совета. В Волрое.

Она бы показывала тела на городской площади в Индрид-

даун, если б могла. Но им было только одиннадцать лет тогда.

- Это всё ещё может быть нашей судьбой, если мы выйдем

за линию, - сказала Арсиноя. – И это плохо. Что за ремесло –

умереть за пару дней. Кровь течёт из глаз и ртов… - она

сплюнула на графий. – Отравители.

Джулс вздохнула и посмотрела на город, в котором

выросла. Крупные деревянные здания окружили бухту, как

масса серых ракушек. Волчья Весна казалась уродливой

сегодня. Ничего достаточно грандиозного для возвращения

Джозефа или кого-то ещё.

- Как думаешь, у него есть Дар? – спросила Арсиноя.

- Наверное, нет. Ни у кого из Сандринов нет, кроме Мэтью.

- Думаю, Мэтью просто сказал это Караф, чтобы привлечь

внимание. Его истинный дар очаровывать девушек, как и у

остальных. Даже у Джозефа.

Джулс пробормотала проклятье. Это говорила Мадригал.

- Ты этого боишься? – спросила Арсиноя

- Не боюсь! – парировала Джулс. Но боялась. Очень

боялась, что Джозеф изменился, её Джозеф пропал. Они пять

лет не виделись.

Камдэн неслась вперёд, шла по краю – и зевала.

- Просто не знаю, что делать. Мы не можем идти ловить

лягушек и улиток в Велден.

- Не в эту погоду, - кивнула Арсиноя.

- Как думаешь, на что похожи девушки с материка? – вдруг

спросила Джулс.

- О, они страшные. Ужас!

- Конечно. Потому моя красивая мать так хорошо

вписывается в их компанию.

Арсиноя фыркнула.

- Если они как Мадригал, нечего беспокоиться.

- Может, она права. Может, мне не стоило идти.

Арсиноя с силой толкнула её вперёд.

- Иди, идиотка! Или опоздаешь!

Так что Джулс пошла к пристани, где семья стояла в своих

лучших чёрных пальто. Лодки Джозефа ещё не было видно на

горизонте, но его мать, Энни, уже пыталась что-то увидеть.

Джулс могла ждать с ними. Она знала Сандринов ещё с поры

детства, до того, как тётя Караф и Мэтью должны были

пожениться. Но вместо того она обошла площадь и смотрела

издалека.

На площади ещё были палатки. Часть убрали, но не всё.

Поскольку праздники закончились, Волчья Весна была в

похмелье. Ничего особенного. Пройдя мимо пары палаток,

Джулс ещё видела столы, покрытые чёрными крыльями птиц.

Вороны отыскали остатки трески. После того, как они

насытились, кто-то бросит кости в воду.

В доках собиралось всё больше людей – не только на

пирсе. Вокруг бухты были открыты ставни, отодвинуты шторы,

и народ делал вид, что подметает двор.

Она ощутила толчок в талию и посмотрела в голодные

жёлто-зелёные глаза Камдэн. Её желудок тоже сводило. Джулс

оставила в комнате нетронутый поднос с чаем и хлебом с

маслом. Она не могла думать о еде. Но теперь казалось так

странно…

Она купила рыбу Камдэн на зимнем рынке, ясноглазого

морского окуня с изогнутым хвостом, словно он ещё плыл. А

для себя парочку устриц из утреннего улова Мадж, и

сковырнула панцири ножом.

- Вот, - Мадж протянула ей ковшик с уксусом. Она

повернула голову к бухте. – Почему ты не там?

- Не люблю толпу.

- Не виню тебя, - она впихнула ей в руку ещё моллюсков. –

Для пумы, - она подмигнула.

- Спасибо, Мадж.

В доках толпа смешалась, двигалась вверх по склону. Мадж

вытянула шею.

- Да, там, - сказала она.

Корабль Джозефа вошёл в гавань. Он подкрался

достаточно близко, чтобы Джулс могла видеть экипаж на

палубе.

- Чёрные паруса ,- сказала Мадж. – Кто-то из материка

пытается поцеловать нам задницу.

Джулс поднялась так высоко, как могла. Судно.

Проведение – она мечтала и страшилась пять лет!

- Тебе лучше идти вниз, Джулс Милон. Мы знаем, кого он

хочет увидеть.

Джулс посмотрела на улыбку Мадж и рванулась с Камдэн с

зимнего рынка. Ноги сами неслись через площадь, игнорируя

слабость.

Столько людей вокруг – пришли в гавань посмотреть на

прошлое. Она не пройдёт. Даже с Камдэн, если та не зарычит,

но ведь бабушка Каит это не одобряет.

Джулс беспокойно шагала по склону и смотрела. Сначала

они снимали пожитки и товары для торговли. Дары. Джулс

смотрела на палубу. Она всматривалась в ярко-белый, с

золотом и серебром такелаж. Он почти светился в Волчьей

Весне.

И тогда Джозеф ступил на трап.

Она узнала его и без крика матери. Узнала бы и выше,

старше, пусть и отроческая мягкость на лице пропала.

Сандрины обняли его. Мэтью заключил в объятия, отец

хлопал по спине. Джозеф перебирал волосы Ионы. Энн не