Мика Ртуть - Одинокий отец познакомится

Марк повторил ритуал с лентой, но на этот раз с лодыжками. Какие изящные, узкие ступни. Провел ладонью по ноге, поцеловал колени, поднялся вверх, нежа поцелуями бронзовую кожу, и завладел розовеющим в полумраке комнаты соском. Марк чувствовал, как от ласк он твердеет и становится больше, как сильно стучит сердце девушки, как она чуть дрожит под его пальцами, ласкающими вторую грудь. Он целовал ее неторопливо, медленно, чувственно. Ласкал ртом и руками – и сам получал огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие, когда тело под ладонями выгибалось навстречу, а с губ его жертвы срывались тихие стоны.

– Как много ты не знаешь о себе, девочка моя…

Рука заскользила вниз, к тонкой полоске мягких волос, Лорен перестала дышать, но подалась навстречу, когда уверенные пальцы нагло, но нежно вторглись в сокровенное и такое желанное. Он опустился между ее ног и приник губами к запретному, наслаждаясь звуками тихих стонов и рваного дыхания.

– Ну же, кончи для меня, девочка.

Вскоре она выгнулась ему навстречу, дернулась, вскрикнула. Марк улыбнулся, удерживая ее за бедра, не давая отстраниться, одновременно мучая и даря наслаждение…

Щеки Лорен пылали, когда он снял повязку с ее глаз и прильнул к чуть припухшим губам.

– Если бы боги не хотели, чтобы двое в постели получали радость, они бы не позволили нашим телам испытывать оргазм. Но раз мы созданы такими, то не стоит стесняться удовольствия. Ты так прекрасна, Лорен. Невинная и страстная. Желанная и недосягаемо далекая.

Ленты сами соскользнули с тела девушки и превратились в остор, который исчез в руке магистра.

– Думаешь, молодой ворон сможет сдерживать себя так, как сдерживаю я?

Марк тихонько рассмеялся, увидев смущенное лицо подарка, и вышел в ванную, чтобы не смущать ее еще больше.

В душе он сбросил на пол халат и включил воду.

– Мне тридцать шесть лет, а я дрочу в душевой кабинке, словно мне четырнадцать…

Когда Марк вернулся в комнату, девчонка успела одеться и застелить постель. Она стояла у окна, одновременно смущенная и лукавая.

– Девочка моя, ты прекрасна.

Марк опустился в кресло, в его руке появилась мягкая щетка для волос. Лорен улыбнулась и, сделав короткий шаг, села у него в ногах, подставив голову под расческу. Герцог провел щеткой по волосам и подумал, что все же он фетишист. Но, судя по тому, что Лорен даже дышать стала едва слышно, ей это тоже нравилось.

– Дон Марк, а отчего вы вспомнили о колдуне? И Винсент вчера тоже бубнил.

Марк задумался, пропуская между пальцами шелковистые пряди. Значит, и Вин почувствовал угрозу, исходящую от молодого и рьяного ворона. Сколько ей можно сказать, чтобы не испугать и не оттолкнуть? И как она воспримет эту новость? Маленький смелый птенчик.

– Девочка моя, твой дар пока очень нестабилен. – Марк глубоко вздохнул и начал плести косу, встраивая в плетение защитные заклинания. – Лишение девственности – это… это…

Демоны преисподней, как же сложно говорить это вслух!

– В общем, если ты сама этого не захочешь, может произойти спонтанный выброс энергии, и дар выйдет из-под контроля. Ты можешь сгореть.

Ну вот он это и сказал.

– Я умру?

– Не знаю, малыш. Но не хочу рисковать.

– Так вы просто бережете меня?

– А ты считала, что я железный? Да я с ума схожу от желания!

Марк наклонился и заглянул девчонке в глаза – в них сияли лукавые искорки. Смешно ей!

– Ты пьянишь меня, словно выдержанный коньяк. Но я умею сдерживаться, а вот сумеет ли другой?

– Вы ревнуете, сеньор?

– Честно?

Лорен повернулась к нему и, встав на коленки, обняла руками за шею.

– Честно, – шепнула она ошарашенному Марку, который ожидал чего угодно, но не объятий.

– Ты даже не представляешь как.

– Ну так поцелуйте меня еще раз и ни о чем не думайте.

Марк не возражал. Он не возражал бы продолжить и на кровати, раз уж намек так очевиден. В душе довольно заворочался демон. Чувствует что-то?

…И, как всегда, в самый неподходящий момент зазвонил фониль.

Из-под кровати выглянула голова Кошмарика. При дневном свете он показался Марку еще более несуразным и несимпатичным, чем ночью.

– Вылезай уже, – снисходительно позволил он химере, одной рукой снимая трубку, а второй прижимая к себе довольную Лорен.

– Магистр. – Диего говорил короткими рублеными фразами. Марк слышал его шаги и дыхание, кардинал бежал. – Через пять минут у тебя будут незваные гости. Балахонщики. Я встретил их у его величества.

Балахонщиками они называли всех, кто носил сутаны. Значит, святоши решили лично посмотреть на Лорен.

– Девочка моя, у нас гости. Ничего не бойся. Думай, прежде чем отвечать. И никого не слушай, даже меня. – Он прижал Лорен к себе, с жаром поцеловал и кивнул на дверь. – Жаль, не успеем позавтракать.

Лорен была счастлива. Энергия переполняла сердце, хотелось петь, кружиться, хохотать. Хотелось обнять весь мир и со всеми поделиться своим счастьем. Она влюбилась! И пусть все шатко и непонятно, но здесь и сейчас рядом с ней был мужчина, ради которого хотелось жить. И ей казалось, что он тоже влюблен в нее. Нельзя врать глазами, руками, нежностью на кончиках пальцев. Он был таким, таким… Самым лучшим! И даже звонок Диего, враз испортивший настроение герцогу, не смог погасить предчувствие чего-то прекрасного.

Они шли по коридору, и Лорен исподволь любовалась спутником. Как он четко отдает распоряжения Константину, отвечает на звонки и при этом успевает ободрить ее – легким пожатием руки, усмешкой, парой слов.

– Держись с достоинством.

Сеньор Ортис предложил руку, и в зал приема они вошли рядом, моментально оказавшись под перекрестными взглядами любопытных глаз.

– Доброе утро, сеньоры. Что заставило вас прийти в мой замок незваными, да еще в такой ранний час?

Ох как это неприлично. Разве можно так разговаривать с такими важными гостями? Лорен вздрогнула. Злая и жесткая энергия волнами расходилась от герцога, вызывая непроизвольное желание поежиться.

– Мы пришли не к вам, магистр, – спокойно ответил Первосвященник Храма. – А к сеньорите Лорен Сандре Кастро. И я вижу, что не зря пришли. Дар действительно очень сильный.

Вперед вышел мужчина в сутане храмовника. Он откинул капюшон, и Лорен увидела моложавое лицо с узкой черной бородкой, пронзительные темно-карие, почти черные глаза, нос с небольшой горбинкой. Было в мужчине что-то неуловимо знакомое, но что – Лорен понять не могла.

– Мое имя – отец Пауль, я главный хранитель знаний в Храме Всех Богов.

Лорен выпрямила спину, расправила плечи и гордо вскинула голову. Марк отошел в сторону и встал рядом с колдунами в черных хламидах. Вороны. Они не спешили снимать капюшоны, и девушка не могла видеть их лица. Это немного нервировало. Она перевела взгляд на представителей Церкви Единого. Одного из них Лорен знала – это был епископ Ивилийский, а вот второго монаха она видела впервые. Толстый, лысый и улыбчивый, с холодным и жестким взглядом. Он что-то тихо говорил епископу, а тот внимательно слушал, бросая на герцога очень недовольные взгляды.