Аделаида Мендельштам - Цветок моей души [СИ]

Это был любимейший тип мужчин Мейпа! Рядом с такими воинами, сильными и властными, она чувствовала слабость в ногах. Такие любили крепко и страстно, сминая в своих объятиях, сжимая до хруста костей, оставляя синяки наутро. Жёсткое, без малейшей жиринки, тело Чонгана раскинулось на постели, его взгляд отстранённо следил за разыгравшимся язычком пламени в камине. Мейпа захотелось впиться поцелуем в губы воина, растормошить, чтобы он заметил её и подарил незабываемую ночь. А может и взял с собой, как в песнях, которые любили напевать девушки в купальне. Охрипшим от желания голосом девушка спросила:

- Желаете ли опиума, господин?

- Нет, я не курю опиум.

Подогретая водка была дрянней некуда, и Чонган сморщил нос.

- Где вы берёте такую гадость?

- Прошу прощения, господин. Поставщики водки жалуются на муссоны, никто уже третью луну не может выйти в море. Приходится довольствоваться тем, что есть. Снимите рубашку, масло уже согрелось.

Чонган блаженно вздохнул, когда нежные руки прогладили, затем с силой размяли напряжённые мышцы спины. Вдруг обнажённое тело девушки прильнуло к его спине.

- Хочешь меня, Чонган? – прошептала Мейпа и слегка потёрлась об него.

Тело Чонгана отозвалось на ласку. Девушка была хороша, и опытна, наверное. Но душа молчала.

- Нет, не сегодня.

- Из-за женщины грустите? Должно быть, она прекрасна, если вы отвергаете меня. До этого дня Мейпа не знала отказов. Расскажите, господин? Все равно больше заняться нам нечем, – тихий смешок колокольчиком прозвенел в номере.

- Почему бы и нет? Я так долго скрывал ото всех эту тайну…

- Первый, тебя зовут! – Восьмой запыхался, поднимаясь по бесчисленным ступенькам лестницы. Его, как самого младшего по званию, часто гоняли по мелким поручениям. Щёки, тронутые юношеским пушком, покраснели. – Начальство пожаловало, говорят, полетят головы.

- Кому мы нужны, Восьмой? Поругают, да и отпустят. Думаешь, сами полезут за Стену? Диуани от них и косточек не оставят, – раздетый до штанов Тэньфей, Второй в восьмёрке, лениво играл ножиком, целясь в скорпиона. Насекомое хотел жить, и у воина раз за разом вырывались проклятия.

Остальные солдаты восьмёрки, дежурившие сегодня на Стене, вернулись к своим занятиям: кто-то продолжил резаться в кости, кто-то просто лежал на горячих от солнца камнях, бездумно вперив взгляд в бегущие облака.

Чонган нахмурился. Недавно воинский гарнизон, затерянный на краю королевства, посетил генерал Ван с проверкой. Спокойной жизни пришёл конец, если службу на Стене можно считать спокойной. Озверевшие от маршировок и построений солдаты использовали время в дозоре как возможность отдохнуть от внимания военачальников.

Чонган даже подумывал не внести ли собранную за долгие циклы плату за себя и уйти, наконец, с опостылевшей службы.

Конечно, он этого не сделает. Стена была его домом вот уже долгие двадцать циклов. Из прошлой жизни он помнил только день, когда его отдали на службу в королевскую армию вместо сына старосты. Пятерых молодых парней позвали на утоптанную площадь посередине деревни. Усталый, хмурый рекрут записал его имя и вручил тощий мешочек с монетами растерянному отцу. Кто-то успел шепнуть матери, она прибежала, когда их уже усадили на бричку. Заливаясь слезами, долго бежала следом, а когда силы закончились, упала на колени прямо в пыль.

С тех пор прошло много циклов и прошлое стёрлось из памяти, тоска по дому поблёкла, редко напоминая о себе запахом хлеба и усталыми улыбками женщин, которые редко, но появлялись у стен гарнизона.

- Второй, остаёшься за меня! Третий, поедешь со мной! – скомандовал Чонган. По правилам вне Стены нельзя передвигаться по одиночке.

Хенг застонал.

- Разомнешь косточки, старичок! – бросил в него флягой Четвёртый. Шен, коротконогий, рыжеватый наомийец, был следопытом восьмёрки. – Заодно нам выпить привезешь. Только Хенг, умоляю, найди что-нибудь покрепче пива.

Третий молча поймал фляжку.

Оставшиеся члены восьмёрки Чонгана укрылись в тени невысокой стенной башни, торчавшей на этом отрезке Стены, как единственный зуб во рту у нишего. Копья и мечи грудой валялись там же. Стена удерживала диуани уже много тысячелетий, с другой стороны лес подпирали острые пики гор, чего бояться? К тому же, эти создания не переносили яркий солнечный свет, всегда прячась в тени крон деревьев, один лист которого мог закрыть одновременно десять человек.

Чонган вместе с Хенгем быстро оделись в форму, спустились по узким каменным ступенькам лестницы и под полуденным палящим солнцем поскакали к белоснежный шатру, раскинувшемся на холме, вдали от Стены.

По эту сторону Стены всегда было жарко и сухо. Высохшая трава чиркала по жёсткой чешуе лошадиного брюха. Из-под копыт выпрыгивали кузнечики, на лету расправляя крылья с сухим треском. Куда ни глянь, тянулась бесконечная степь. Лишь иногда глаз натыкался на сухой остов покорёженного дерева, темневшего среди выбеленной от жары травы в дрожащем мареве.

Близ Стены не росло ничего, кроме сорной травы с жёсткими, колючими стеблями. Несмотря на то, что королевство задыхалось от перенаселенности и готово был проглотить даже засушливые земли, мирные люди избегали пограничной зоны. Здесь невозможно было вырастить хоть какой-то урожай, скотина рождалась со сдвоенной головой или тремя лапами. Собаки постоянно выли и убегали прочь. И только небольшой воинский гарнизон как-то оживлял пейзаж.

Жарко было и по ту сторону, но шаманы диуани умели призывать дождь. А ещё, проклятые, заставляли его пролиться на своей стороне в нескольких локтях не доходя Стены. Не иначе как издевались. Солдаты, впервые поднявшиеся на Стену, восхищенно замирали при виде вала зелени, звенящей от птичьих голосов, скрипа гигантских ветвей и взвизга обезьян. Впрочем, Шен, большую часть службы проводивший в густых влажных лесах диуани, утверждал, что сухая жара иднайской стороны переносится легче.

- Как думаешь, может они решили нам увеличить жалованье? – спросил Чонган своего Третьего.

Хенг лишь криво усмехнулся. Всем служащим на Стене порой казалось, что внешний мир про них забыл. Ту еду, которую поставляли, невозможно было есть: рис кишел личинками, масло было прогорклым, а чай, верно, вылежался на складах королевства несколько циклов. Одежда расползалась прямо на теле, а дрянное оружие выдавалась под причитания и завывания коменданта. Все солдаты промышляли за Стеной, добывая себе еды.

- Первый, давай свернём? – предложил Хенг, указывая кивком на торговые ряды, расположившиеся неподалеку от белого шатра. И тут же, не дожидаясь ответного кивка, поскакал к торговцам. Чонган последовал за ним, спешился у коновязи и занялся лошадьми.