Борис Тюрин - Пленник (СИ)

Генерал вздохнул и перевёл взгляд на застывшего перед ним толстого усатого майора. Воинская стать тому давалась с явным трудом. Это было заметно и по натянувшимся петлям на мундире, грозившим вырвать с мясом форменные пуговицы, и по огромному подозрительно красному носу, и могучему аромату перегара, уже заполнившему всю комнату, несмотря на все старания майора и открытое окно.

— Итак, майор, вы берёте на себя смелость утверждать, что рекруты набраны и соответствуют всем требованиям королевской армии? — намеренно растягивая фразы, угрожающе произнес генерал: майор попытался подтянуть безразмерное брюхо и ещё больше выпучил глаза. — Вы шлёте донесения, что подготовка новобранцев движется полным ходом, что ваши наставники изрядно преуспели и новое войско может хоть завтра выдвигаться к границам королевства, готовое дать достойный отпор любым врагам…

Майор изо всех сил старался сдержаться. Но бессонная ночь, печёный гусь, кувшин вина и попытки доказать вдове трактирщика, что наша армия ещё ого-го, дали о себе знать самым неподобающим образом: его вырвало.

— Вон отсюда! — с отвращением рявкнул генерал, пинком выпроваживая из комнаты позеленевшего мужчину. — Лейтенант, быстро ко мне!

Из-за двери буквально вынырнул молоденький лейтенант в новеньком щеголеватом мундире. Виртуозно избежав попадания в последствия конфуза майора, юноша замер перед начальством.

— Именем короля! — генерал от ярости уже брызгал слюной. — Под трибунал мерзавца! А ты лейтенант, лично проследи, чтобы все документы были оформлены как можно быстрее! Да передай капралу моей личной охраны, что я велел взять под арест этого бездельника и пьяницу! И не как майора, а как рядового солдата! Я лишаю его воинского звания!

Лейтенант с каменным лицом щёлкнул каблуками, выражая полное понимание и подчинение.

— И ещё, — уже спокойнее буркнул генерал, оттирая пот с лица. — Назначаю командующим рекрутским лагерем тебя, юнец. Принимай любые полномочия, бери любых людей из моего штаба и если через месяц, — слышишь? Месяц! — предоставишь мне боеспособный отряд, то я лично буду ходатайствовать перед Его Величеством о присвоении майорского звания… Да предоставлении права выбора места службы и должности. Приказ понят, лейтенант?

— Да, мой генерал!

— Готов исполнить?

— Я исполню его, мой генерал!

Суровое лицо военачальника несколько смягчилось. Он взял юношу под локоть и вместе с ним вышел из комнаты. Не обращая внимания на притихшую свиту, генерал доверительно сказал:

— У тебя, молодой человек, были основания относится ко мне с неприязнью, уж не суди строго старика…

— Мой генерал, — осмелевший лейтенант позволил себе перебить старшего по званию, — со всем возможным почтением… не ваша вина, что многие юноши из знатных семей делают карьеру, опираясь лишь на имя и заслуги родителей. Смею надеяться, что за время, проведённое в вашем подчинении, я не дал повода так думать!

— Не дал, это верно, — взгляд старого вояки еще больше потеплел, — К сожалению, новое назначение — единственное, чем я могу подтвердить свое доверие. Кстати… Писарь! Приказ!

Тщедушный солдатик моментально развернул на складной конторке лист бумаги и замер над ним с пером наперевес.

— Сего числа, я, генерал Арроти, волею Его Величества, назначаю Анди Роверо командующим Арлейнским рекрутским лагерем, со всей полнотой власти и правом действовать от моего имени, присваиваю указанному офицеру звание полевого капитана, со всеми полагающимися привилегиями.

Генерал не успел перевести дух, а под его рукой уже лежал исписанный каллиграфическим почерком лист бумаги, да полное чернил перо. Услужливый писарь готов был капнуть на бумагу расплавленный сургуч для скрепления назначения печатью. Команда старого генерала знала своё дело.

Лейтенант, а теперь уже капитан Роверо, был молод и весьма честолюбив. Юноша с детства мечтал о военной карьере, при этом изо всех сил старался, чтобы его росту способствовали личные заслуги, а не многовековая близость ко двору фамилии Роверо. Ещё не улеглась пыль за каретой, увозившей генерала Арроти, как сияющий командующий лагерем собрал подчиненных. Генерал не обманул, позволил взять лучших людей. Им не требовалось дополнительных указаний, ведь даже подчиняясь капитану, они продолжали служить любимому генералу.

— Старший капрал Бум, вы назначаетесь главным наставником лагеря. Ваша первая задача — проверить действующих наставников. Неугодных — гнать в три шеи, список представите мне. Если вам известны люди, которые будут полезны — так же сообщите мне, они поступят в ваше распоряжение. Исполняйте! — с удовольствием приказал юноша.

Бывший начальник охраны генерала с достоинством отдал честь и, не мешкая, двинулся исполнять приказание.

— Старший писарь Шток, проверьте ведение дел, — капитан обернулся к братьям. — На исправление всех погрешностей в бумагах дайте писарям одну ночь, кто не справится — будет наказан. Младший капрал Шток, сопровождайте господина старшего писаря.

Столь не похожие друг на друга родные братья, — маленький писарь и огромный капрал, — козырнули и скрылись с глаз.

Военная машина завертелась.

Наутро капитан провёл первый смотр будущему королевскому воинству. Не прошло и полусуток, а прогресс был заметен даже в мелочах. Рекруты стояли достаточно ровно, хотя новенькие мундиры сидели ладно не на всех. Капитан шагал вдоль шеренги, всматриваясь в лица новобранцев и внимательно прислушиваясь к тому, что негромко сообщали ему писарь и наставник. Этим людям он доверял, как себе. Ещё рано утром, задолго до построения были отправлены восвояси: пара одноногих, бывших храмовых побирушек, невесть чем собиравшихся поживится в армии, да выпорот на плацу и с позором изгнан известный городской воришка. Трём больным было отказано от призыва в армию, ещё пятерых, до выяснения окончательного диагноза, поместили в спешно сформированный лазарет, о котором, кстати, даже не задумался предыдущий командир лагеря.

Ещё несколько изменений Роверо собирался провести лично. Ничто так не поднимает боевой дух, как осознание того, что командир в курсе всех дел подчинённых.

Остановившись напротив одного из рекрутов, капитан отрывисто спросил:

— А ты не слишком стар для службы в армии?

— Ваша милость, я ещё многое могу, и здоров как бык! — худенький мужичонка с негнущийся ногой умоляюще уставился на командира.

— Похвально, что хочешь служить королю, рекрут, — мягко усмехнулся Роверо, — но будет лучше, если каждый принесёт пользу на своём месте. Наставник, этого солдата в обоз, хорошие портные нам тоже пригодятся. Своей иголкой он принесёт больше пользы, чем пикой на поле брани. И пусть не забудет показаться лекарю!