Лана Шорт - Вселенка

Я поспешно протянула руку с браслетом, он провел над ней рукой, на секунду замер, потом ободряюще улыбнулся и, вручив мне бумагу, отошел от моего столика.

Я развернула листок.

«Леди Вейс, напоминаю вам о дополнительном занятии, которое состоится сегодня в четыре часа у меня в лаборатории. — Лорд Уривал».

Значит он вернулся. Ну почему дед не отвечает?! И что мне сделать, что бы стерва Тая оставила меня в покое? Пристальное внимание блондинки начинало вызывать страх, что в своем желании напакостить, она заметит или нароет нечто действительно опасное для меня.

Осторожно оглянулась. Таяниса увлеченно что-то рассказывала, сидя в компании наших вчерашних соседей по ресторану. А я опять натолкнулась на скучающий взгляд серых глаз темноволосого приятеля лорда Алексиса. Я вызывающе расправила плечи и вопросительно подняла брови. Но лорд Дэймион посмотрел на меня, как на пустое место, и безразлично отвернулся к Таянисе, чьи пальчики как раз легко прикоснулись к его запястью. Вот интересно, эта девица охотится на него или все-таки на блондина — Алексиса?

Я вернулась к своему уже остывшему напитку и к разбегающимся мыслям. Говорить ничего вообще не буду. Пусть сам доказывает, что я чья-то внебрачная дочь. Мне об этом ничего не известно — даже если он попробует читать мои эмоции, это — чистая правда.

Наверное, я должна была нервничать из-за лорда Уривала и что-то делать, решать, что-то предпринимать. Наверное. Но я сидела за столиком в неземной столовой, катала во рту послевкусие иномирного шоколадного напитка, качала ногами под стулом — проверяя, что ноги все еще работают, — и в голове не было ни одной мысли, а на сердце — ни одной заботы. Полный штиль в душе. Ни дуновения тревоги, ни водоворота беспокойств. Единственный отголосок напряженности, единственное, из-за чего томилась мое сердце — была Альки. Как она там? Ей ведь скоро придется меня хоронить. Тело без ушедшей души скорее всего находится в бессрочной коме. Как долго это тело продержат в больнице под капельницами, искусственным питанием, под аппаратным дыханием? Эх, слетать бы туда, вселиться бы обратно на часик, обнять сеструху, рассказать ей об этом мире, чтобы она уже и не волновалась обо мне и знала — она все сделала правильно, и я ей очень благодарна. А еще мне страстно хотелось сказать ей, как сильно я ее люблю. Почему-то обычно мы избегали это упоминать, надеясь, что все и так очевидно. Но сейчас мне хотелось произнести это вслух, прижаться к ней, как в детстве, и на секунду забыть обо всем, а ей — дать уверенность, что я — счастлива. Чтобы она сама могла жить дальше и не оглядываться на то, что сделала для меня, терзая себя вопросами и неопределенностью… А может, такой способ все же есть?

Посидела, проглотила последнюю каплю какао, огляделась и, заметив, что половина присутствующих студентов что-то считывает со своих браслетов, решила, что именно так, через мой ученический браслет, а потом — университетскую библиотеку, и можно начать поиски этого способа. А вдруг? Кстати, непонятно — почему информацию на браслетах за столом читать можно, а вестники составлять — нельзя? В чем тут принципиальная разница?

Так ничего и не сообразила по этому поводу и, решив, что потом спрошу приятелей, заодно осознала, что пора на первую лекцию. Ни Ольгер, ни Ард на завтраке так и не появились, похоже, придут прямо на занятие. И я поспешила на первую пару по страноведению и истории рас, искренне рассчитывая застать их там.

В аудитории я села на третий ряд, рядом с двумя студентами двойняшками — братом и сестрой, оказавшимися близкими мне по возрасту им только-только исполнилось по семнадцать лет. Выяснилось, что мои погодки тут есть, и их немало, но почти все поступающие сюда до двадцати — двадцати одного года делают это вынужденно. Чаще всего такими студентами были осиротевшие дети тех родов, которые могли осилить эльфийские расценки на приобщения к знаниям. Оказалось, что студенты-сироты до двадцати одного года получали значительную скидку на обучение, поэтому родственники старались пристроить их сюда пораньше, хотя учиться в этом возрасте было значительно тяжелее из-за не полностью сформированного дара. Мне, наконец, стало понятно, почему мои шестнадцать лет совершенно не поразили ничье воображение наоборот, мой возраст только подтверждал, что да, я — сирота.

Ольгер на лекцию так и не пришел, не появился он и на второй паре, где нас начали просвещать о принципах магического воздействия. Слегка обеспокоившись и едва дождавшись обеденного перерыва, я помчалась в его комнату — посмотреть, все ли с ним в порядке.

В коридоре общежития было совершенно пусто, мои шаги глушило половое покрытие, чем-то напоминавшее толстый упругий ковер. Оно совершенно скрадывало шаги, и только поэтому я и услышала не предназначавшуюся для моих ушей беседу.

Дверь в комнату Ольгера находилась сразу за одной из широких круглых колонн, украшавших ниши — предбанники перед каждой студенческой комнатой. Я как раз подходила к нужной мне, когда ее дверь открылась и я услышала почтительный голос Арда:

— Всего хорошего, лорд Кемваж.

Это он к Ольгеру так обращается — с перепою, что ли?! Но нет — в ответ раздался незнакомый мужской голос:

— Арден, вернись на минутку, вот — возьми слепок ее ауры. Сделан меньше года назад, как раз на последний день рождения.

Еще одни лорд Кемваж? Тут меня осенило — это же отец Ольгера, глава службы внешней разведки Его Величества папы-Ромира!

Ард направился обратно в комнату, но дверь за ним прикрылась неплотно, и я услышала продолжение разговора:

— Внешность у нее наверняка изменена, а аура поможет там, где обманутся глаза. Будете в городе — присматривайтесь. Мы пока не представляем, где ее искать, поэтому задействованы обе службы внутренней безопасности и внешней разведки. Подключены все наиболее доверенные офицеры и даже некоторые кадеты службы, такие как ты и мой сын, из семей приносивших родовую клятву королю. Да, кстати, это засчитается вам в качестве одной из обязательных практик по индивидуальным операциям.

У меня по всему теле вдруг пробежал озноб нехорошего предчувствия. Кого это они ищут?

— И запомните — хотя у принцессы сейчас нет магии, она истощена после похищения, но применение амулетов никто не отменял. А с головой у нее точно не порядок — иначе она бы не убежала из поместья, где лечилась. Скорее всего — сработала одна из внушенных ей похитителями установок, которые просмотрели наши лекари.

— Это ее портрет? Ее Высочества Никии? — раздался приглушенный голос Ольгера.

— Ее последнее официальное изображение в день помолвки. Но это — почти два года назад, сейчас принцесса сильно изменилась, особенно после болезни. Говорю же вам, сличайте ауру, по ней не ошибетесь.