Татьяна Уревич - Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)

Юля фыркнула собственной шутке.

— Кто такой Мойдодыр? — Северус, не обращая внимание на её добродушную воркотню, засунул в рот кружевной блинчик.

— „Умывальников начальник и мочалок командир“, конечно, — расхохоталась она. — Вижу, с классикой советской поэзии ты не знаком, мой дорогой невежественный поросёнок.

— Зато я знаю много чего другого, — отбился он.

— Например? — Юлька насмешливо изогнула бровь.

— Например, могу превратить тебя в лягушку! — Северус притянул Юлю к себе и, усадив на колени, потёрся носом о её шею.

— В Царевну — лягушку? — уточнила она.

— Нет, — чмокнул её в щёку Северус. — В обыкновенную болотную квакшу.

— Да. Твой учитель говорил, что ты один из выдающихся магов современности.

— Неужели так и говорил?

Сказать, что ему это не польстило — значит, ничего не сказать.

— Я не знаю, может, он так сказал, чтобы произвести на меня впечатление, — тут же „утешила“ его Юля.

— Стоит ли расценивать это, — притворно зарычал он, — что я произвёл на тебя ещё недостаточное впечатление?

— М-м-м… Определённое впечатление, конечно, произвёл… в тёмное время суток…

— Сейчас дневное время? — перебил он её.

— Вроде, да, — не зная, к чему он клонит, согласилась Юля.

— Ну, тогда ты сейчас будешь вынуждена взять свои слова обратно!

Северус легко подхватил Юльку на руки и понёс в комнату. Юлька заколотила по его груди своими игрушечными кулачками.

— Нет, нет, нет! — мотала она головой, с трудом сдерживая улыбку. — Только через мой душ!

Северус лёг поперёк дивана и стал перебирать её волосы.

— Ну, вот, всё настроение сбила, — разочарованно проговорил он.

— Слушай, сейчас всё масло от блинов будет у меня на волосах. И я буду похожа на ведьму!

— Ты и так ведьма, — улыбнулся он. — Только сама об этом не знаешь.

— Ведьмы злые. А я добрая, — возразила она.

— Ведьмы всякие бывают.

— Но они ведь все уродины, правда?

— Ну-у, далеко не все, не обольщайся.

— Наглец! Иди мойся!.. Я, кстати, давала запрос в Интернет. Сейчас сделаю тебе распечатку всех детских домов Санкт — Петербурга и Ленинградской области.

— Что такое „Интернет“? — с любопытством спросил он, подперев голову согнутой в локте рукой.

— Интернет — это международная информационная паутина, — зловеще прошептала Юлия.

— А серьёзно?

— Серьёзно. Тёмный ты… Принц, — усмехнулась она.

Юля всё-таки загнала его в ванну, а сама села к компьютеру.

— Покажи, как это ты делаешь, — попросил Северус, тряся мокрыми волосами.

— Смотри, — Юля набрала на клавиатуре компьютера комбинацию букв. На экране монитора высветилось: Я тебя люблю. — А теперь скопируем (фраза появилась многократно). А теперь отпечатаем.

Из принтера полетели листы с аршинными буквами. Юлька стала разбрасывать их по комнате.

— Что ж это такое? — хохотала она. — Кто-то признаётся тебе в любви! И в таком объёме… А вот эти уже с другим содержанием.

Юлия посерьёзнела и протянула Снеггу обещанный перечень сиротских приютов. Из дома они вышли только к вечеру. И хотя его выстиранную и высушенную одежду Юля даже успела тщательно отутюжить, она предпочла, чтобы Северус сидел в качестве ворона у неё на плече, а не шествовал рядом в обличье Иванова С.И.

— Терпеть не могу обрюзгших, лысых, бесцветных мужиков! К тому ж ещё кривоногих.

— А как же „свойства кожи“? — подколол её Северус.

— Перед таким обликом меркнут все остальные свойства, — выкрутилась Юлька.

— А каким должен быть облик мужчины, который бы тебя устроил?

— Эй, парень! Посмотри на себя в зеркало… не сейчас.

— Но почему? Я ведь совсем не красавец… Скорее, наоборот.

— Наверно, было бы глупо предположить, что тебе известна фамилия Паганини?

— Вроде, это был музыкант, — неуверенно сказал он.

Юля кивнула.

— Так вот. Он тоже был не красавец.

Она замолчала, как будто это всё объясняло.

Буквально сразу Северусу повезло. В первом же детдоме он встретил девочку, которая подходила ему по всем параметрам. Она только что потеряла родителей и не приобрела ещё комплекса брошенного ребёнка. Валя Агутина (так её звали) была умненькой домашней девчушкой. С характером и остреньким язычком. Что ж, в этом даже была особая пикантность — но, видимо, другие так не считали. И хотели, прикрываясь красивыми фразами, избавиться от девчонки. Так что на уровне местной администрации никто палки в колёса ему не совал. Бумажная волокита началась в районном муниципалитете. Юлия просила его ровно реагировать на обычный в таких случаях бюрократизм. „Ходи с виноватым видом и со всеми соглашайся… Противно, конечно, но иначе не выйдет“, — говорила она. Он так и делал. И, несмотря на мелкие домашние радости, это порядком стало ему надоедать. „Если так пойдёт и дальше, создание школы придётся отложить лет, этак, на двадцать“, — с раздражением думал Северус. Юлия обещала узнать, как можно ускорить процедуру усыновления. И предложила ему… приняв сан священника, основать православную школу. Для этого следовало узнать, есть ли где аналогичная практика. Кроме того, в этом случае требовалось, чтобы всё было по-настоящему — таковые кампании подвергаются тщательной проверке. Сначала Северуса это развеселило. Но теперь он уже всерьёз задумывался над карьерой священнослужителя. Со всеми вытекающими последствиями. „Я мог бы пока что-нибудь сделать для Любовного эликсира, будь у меня подобие лаборатории“, — с тоской думал он, щёлкая пультом с канала на канал основной магловской забавы — телевизора. Всё чаще ему приходило на ум предложение Будогорского о союзничестве. Однажды, изнемогая от вынужденного безделья, он решился и телепортировал ему:

Ростиславу Апполинарьевичу Будогорскому

от Северуса Снегга.

Прошу о встрече. Санкт — Петербург. Станция метро „Горьковская“. На выходе. Сегодня. 17-00.

И тут же получил ответное сообщение:

Северусу Снеггу

от Ростислава Апполинарьевича Будогорского.

Обязательно буду. Спасибо за доверие.

Стоя в холле метро „Горьковская“, Северус стискивал в кармане брюк волшебную палочку, коря себя за неоправданный риск. Будогорский появился не со стороны улицы (как Северус ожидал), а сошёл с эскалатора.

— Давненько я не бывал в переходах питерского метрополитена, — приветствовал он Северуса, протягивая руку для пожатия.

Снегг изучающее смотрел на него. Будогорский улыбнулся.

— Браво, мой друг! Вы сделали поразительные успехи в окклюменции!.. Давайте пройдёмся — тут слишком много народа. Не ровен час, окажется, что ещё кто-нибудь владеет секретом чтения чужих мыслей.

Северус (он же Иванов Сергей Иваныч) шёл молча. Барин пел дифирамбы погоде, природе и прочим вещам, о которых вспоминают, когда говорить не о чем. Наконец, облюбовав тенистую лавочку, мужчины присели.