Татьяна Уревич - Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)

— Не делайте этого! — в волнении заговорил Снегг. — Поттер слишком слаб в окклюменции. Укрыть же что-нибудь от чути вообще невозможно. Неизвестно, как складываются у них переговоры.

— Да, верно, — с кислой миной согласился Барин. — Чуть было не напорол горячки.

— А что такое окклюменция? — вновь задала вопрос Юля.

— А вот смотрите, — живо откликнулся Будогорский.

Он пытливо вгляделся в глаза Северусу.

— Ваш благоверный думает сейчас — я вижу только образы, поэтому могу ошибаться. Он думает о… школе. Но не о Хогвартсе. Ага! Вот мелькнул он сам… в чёрной сутане… Северус! — Будогорский изумлённо посмотрел на Снегга. — Неужели Вы всерьёз задумываетесь о монашестве?

Юлия с Северусом рассмеялись и ввели Барина в курс дела. Тот обещал помочь, чем сможет.

— И ещё, — нахмурился Снегг. — Пока тут эта канитель с удочерением, хотелось бы уже вплотную заняться изготовлением Эликсира, который я должен составить и опробовать. Но я здесь как рыба, вытащенная на сушу… У меня нет даже котла!

— Это вообще не проблема. Есть тут у меня кое-какие связи. Пожалуй, я смогу всё устроить уже к завтрашнему дню. А сейчас мне надо возвращаться к моей старушке.

Русско-Английский Барин тепло попрощался с Юлией и Северусом и трансгрессировал в избушку Бабы Яги.

Глава 8. Чуть белоглазая.

Тем временем переговоры у Гарри и его друзей ещё НИКАК не складывались. Не было даже намёка на то, что рано или поздно они встретятся с чутью. Ребята жили в доме Старика Лесовика. Перезнакомились с русскими сверстниками, которые были откомандированы сюда с той же целью. Каждый день ходили по грибы, по ягоды… И никаких указаний, что их группа прибыла в Россию с важным поручением, как бы и не было. Невилл с Полумной с головой ушли в изучение русской флоры и фауны. Гермиона каждый день под вечер с горящими глазами рассказывала, что нового узнала о русских волшебных традициях. Рон считал, что эта поездка что-то вроде дополнительных каникул, нечаянной радостью свалившихся на его „огненноволосую“ голову. Гарри с Джинни тоже весьма мило проводили время. Вот только Гарри начал всерьёз опасаться, если и дальше так пойдёт, то вскоре у его безмятежно отдыхающего друга Рона появится повод его убить. Русский ландшафт как-то особенно способствовал развитию романтических отношений. В неспешных водах лесной речушки, в тихо покачивающихся ветвях исполинских деревьев, в шёлковых травах был будто растворён дурманящий аромат любовного напитка. Куда бы Гарри не отправился с Джинни, повсюду натыкался на целующиеся парочки. Мало того, это было так естественно, что они уже перестали скрывать проявления обоюдной нежности на людях. Гарри спросил, что бы это значило у русского парня, Валентина.

— Природа, — пожал плечами тот — ничего, впрочем, не объясняя.

„Природа — в смысле окружающая среда или природа человеческих отношений?“ — всё же не понял Гарри.

Они сидели с Джинни на стволе поваленного дерева на берегу рыжей речки и считали, сколько кукушка им накукует лет жизни. Белка, распушив хвост, выбирала орешки из кедровой шишки прямо из рук Джинни. На противоположном берегу бурый медведь с урчанием чесал широкую спину о сосну — и та тихонько поскрипывала: „Тихо ты, увалень!“ Не это ли единение человека с природой имел в виду Валентин? Первое время девочки взвизгивали, увидев того же Потапыча. Но каждый раз Миша приносил то мёд диких пчёл (прямо в сотах), то кузовок спелых ягод лесной малины. Это трогало. Серый Волк подарков, правда, не носил, но был неизменно любезен, приходя каждое утро поздороваться.

— Давай поженимся, Гарри, — сказала вдруг Джинни.

— Ты делаешь мне предложение? — улыбнулся Гарри.

— Вот Полумна приняла предложение Невилла, — надула губы Джинни.

Чтобы не расхохотаться, Гарри прикусил губу. Но, видимо, в глазах у него плясали черти, потому что Джинни, нахмурясь, спросила:

— Что смешного?

— Да так, ничего. Представил, какой будет вид у Невилла на свадьбе, увидев невесту с редисками в ушах и в ожерелье из рыбьих костей… А уж у бабушки Невилла… без комментариев.

И они покатились со смеху.

— Клянусь, у меня не будет ни редисок в ушах, ни ожерелья из рыбьих костей!

— И на том спасибо, — Гарри уже не знал, как вывернуться. — Но тут, пожалуй, стоит представить разгневанного Перси и твою маму.

— На Перси мне плевать! — зло ответила Джинни. — А мама ничего не скажет. Она поймёт… Гарри, если с тобой что-нибудь случится! А так, по-крайней мере, у меня останется ребёнок!

Гарри поперхнулся. Перспектива отцовства, если и брезжила, то, во всяком случае, не в ближайшее время. Он встал и помог подняться Джинни.

— Честное слово, ты меня рано хоронишь, Джинни!.. И пожалуйста, давай больше не говорить на эту тему. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но всему своё время.

Они прошли мимо русской пары. Те их не замечали. Девушка занималась тем, что надевала венок из полевых цветов на голову своего любимого, а юноша его снимал. Она надевала — он снимал… И так до бесконечности. При этом они тихонько перешёптывались.

— Как ты думаешь, почему мы все вдруг заговорили по-русски? — спросила Джинни.

— Мне казалось, это ОНИ, — Гарри кивнул в сторону воркующей парочки, — заговорили по-английски.

— Может быть, — задумчиво сказала Джинни, перекусывая стебелёк какого-то растения. — Но как объяснить, что мы стали понимать язык птиц и зверей?

— Не знаю… Как ты думаешь, когда мы вернёмся домой, это свойство у нас сохранится?

— Как знать… Я тоже об этом думала, — вздохнула Джинни.

Она прислонились к стволу берёзы и закрыла глаза. Гарри обнял её и стал целовать.

— Всё лижитесь? — крикнул ему в самое ухо Рон.

— Ага, — ошалело согласился Гарри.

— Пойдёмте со мной. Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки. Кикимора письмо принесла.

Кикимора своими повадками напоминала дешёвую шлюху. Сегодня её лицо покрывал толстый слой белил, на щеках красовались румяна, как у сувенирной матрёшки, тени — подобны радуге, а ресницы от неряшливо наложенной туши угрожающе провисали над глазами болотного цвета.

— Ну, миленькие, вот и кончились великие испытания, — вертя тощим задом, захихикала она, обнажив гнилое редколесье зубов.

„Какие ещё испытания? И как они могли кончиться, даже не начавшись?“ — подумал Гарри.

— А вы, слатенькие, небось думали, что чуть вас к себе позовёт? Угощать-потчивать начнёт? — поправляя зелёные водоросли волос, осклабилась Кикимора. — Они теперь горем наученные. Дороги свои заповедные пуще ока берегут.

— Значит, мы их не увидим? — огорчённо протянул один из русских, Евгений.

— Скажи слава богу, золотенький. Видеть-то их невелика радость, — утешила его Кикимора. — Ну-ка, читай, кто грамотный.