Агрипина Тумбочкина - Феникс императора [СИ]

— Пошли, — бросил он мне и, развернувшись, пошел прочь в сторону высившегося в нескольких метрах белого дворца. Хотелось сердито фыркнуть и демонстративно остаться стоять на месте, но какое-то шестое чувство толкнуло меня вперед за удаляющимся мужчиной.

И снова роскошь, правда, не настолько подавляющая как в давешнем месте моего краткого пребывания.

Он привел меня в комнату всю сплошь до потолка уложенную разноцветной плиткой, распахнул передо мной дверцу в стене, жестом предлагая пройти. Я вошла. Прямо под ногами плескался небольшой бассейн, но не успела я насладиться приятным интерьером, плащ сдернули с моих плеч, а сильная рука легко толкнула меня в искрящуюся воду. Глаза я закрыть не успела, впрочем, испугаться тоже, поэтому не стала тут же всплывать, продолжая наблюдать за игрой поднятых мною пузырьков воздуха. Когда мне это надоело, я просто села прямо на узорчатое дно и посмотрела на все еще стоящего в дверях мужчину.

Забавно наблюдать сквозь призму воды, как расплываются яркие краски восточного орнамента, как смешиваются, а потом становятся четче. Долго забавляться, таким образом, не получилось, воздух в легких кончился, и пришлось всплыть. Отфыркиваясь и стирая капли воды с лица, я вдруг поняла, что осталась совершенно одна. Стало страшно. А доводы разума о том, что мой провожатый все же мужчина и как бы я раскованна не была, ему не стоит смотреть, как моется женщина, никак не желали укладываться.

И меня будто услышали, в помещение вошла девушка, почти девочка. Она, как и все виденные прежде женщины одевалась в многослойное платье из шелка, но не носила маску. Темные гладкие волосы свободно стекали по плечам, чистые правильные черты лица и темные любопытные глаза. Она подошла к краю бассейна, там, где располагались широкие ступени, положила стопку чистых полотенец и корзину с какими-то баночками.

Тонкие белые руки быстро мелькали в складках широких рукавов, пока она раскладывала принесенные вещи. Покончив с мелкой возней, она поднялась и принялась раздеваться. Стоило бы удивиться, но настолько захватывающе оказалось это зрелище. Многочисленные слои шелка, завязанные определенным способом, снять было довольно трудно, казалось одно неверное движение и нежная ткань порвется. Но девушка ловко справлялась с непростой, на мой взгляд, одеждой. Сначала на пол легло аккуратно свернутое нежно-желтое платье с нарисованными птицами, затем красное с мелким цветочным узором, но когда осталось только нижнее такое тонкое, что просвечивалась хрупкая фигурка девушки, она вновь опустилась на колени около кромки бассейна, подобрала волосы и заколола их замысловатым узлом. Она подняла на меня хитрые глаза и улыбнулась, а до меня только дошло, что ей хочется помочь мне вымыться.

— Меня зовут Мао госпожа, я буду вам прислуживать, — она сложила руки на груди и склонила голову.

Мао.

— А меня Лилия — Лиля, поможешь мне отмыть голову? — я пропустила между пальцами прядь перепачканных сажей волос, — самой мне не справиться.

— Конечно, — она с готовность взяла в руки один из пузырьков, идете сюда.

Идти по бассейну показалось мне кощунственной мыслью, и я с удовольствием сделала несколько размашистых гребков, села нижнюю ступеньку, так что вода доходила мне до груди. Ловкие руки Мао тут же принялись намыливать жирную массу из моих волос.

Спустя час борьбы с сажей моя кожа и волосы буквально скрипели от чистоты, а я довольная и счастливая вылезла из изрядно посеревшего бассейна.

Завернутая в длинное полотенце, я устало передвигала ноги, едва поспевала за бодро идущей Мао. Она сказала, что мне отвели комнату, где я смогу отдохнуть перед аудиенцией у императора. Эта новость меня озадачила и разозлила, но показывать свои эмоции перед Мао я не стала.

Комната располагалась в самом конце коридора, а на входе стояли двое стражников. И опять мне пришлось проглотить возмущения. Мао уже скрылась за широкими спинами стражников, а я, бочком стараясь не привлекать внимания, юркнула вслед за ней.

Маленькое уютное помещение, низкая широкая кровать за ширмой, зеркало во весь рост, узкие высокие окошки без намека на стекла — вот, пожалуй, и все.

Я слишком устала от навалившего на меня, сил думать не было, не хотелось абсолютно ничего, меня клонило в сон. Я легла на кровать, и устало прикрыла глаза. Шаги Мао еще слышались то за ширмой, то рядом со мной, она чем-то шуршала, напевая какую-то мелодию, а потом я видимо задремала.

Сон, навеянный водными процедурами, уполз из-под ресниц, будто спугнутый кот во время бдения крынки со сметаной. Я сонно моргнула, сладко потянулась на кровати и одернула сбившееся во время сна полотенце. Краем глаза заметила легкое движение за ширмой.

— Мао? Мао, это ты? — громко сказала я, а в ответ на мои неуверенные слова послышался смех, — кто здесь?

Приподнявшись на кровати, я выглянула из-за ширмы, застыв от изумления.

— Вы? — сорвалось с моих губ.

Незнакомка с ярко-синими глазами качнула головой и выскользнула из тени. Она шла медленно едва касаясь ногами плитки пола, плавно покачивая бедрами. Ее платье резко отличалось от уже виденных мною многослойных, оно было женственным и вызывающим. Грудь прикрывал треугольный кусок ткани темно-синего цвета, юбка сидела низко на бедрах широким поясом, который блестел и переливался даже в предрассветных сумерках. Вниз от пояса струились широкие полотна ткани вперемешку с нанизанными на длинные ленты бусинами.

Увидев, насколько пристально я рассматриваю ее наряд, она насмешливо улыбнулась и повела плечом, отчего золотая грива волос пришла в движение.

— Я, — легко ответила она, неожиданно высоким голосом. Ответ меня нисколько не удовлетворил.

— Ты не похожа на них.

— Почему? — брезгливо ответила она и сделала еще один грациозный шаг вперед, отчего ее фигура смазалась, а сквозь дымку проступили совершенно другие черты лица. Волосы потеряли объем и теплый золотой цвет, став черными и гладкими, черты лица утратили мягкость, лицо стало более круглым, глаза карими и раскосыми. Я потрясенно ахнула, но вновь потеряла дар речи, когда с лица самоуверенной женщины сползла победная улыбка.

— К сожалению, только ты видишь мой истинный облик, но на самом деле я обычная женщина такая же, как тысячи в этой империи. И именно поэтому я как феникс созидания не привлекаю к себе столько внимания. А вот ты, — ее лицо исказила злобная гримаса, — ты чужая! Ты! Своим появлениям подняла на ноги всю столицу! О тебе судачат на каждом углу! Ты поплатишься за свое появление! — я была ошеломлена такой новостью, мне совсем не хотелось такой популярности.