Мелисса Ландерс - Звездолет (ЛП)

– И совпадение не кажется тебе подозрительным? Откуда ты знаешь, что эта тайная миссия не связана с обвинением?

– Отец бы так со мной не поступил. К тому же, какой прок нарушать закон, когда мы и так контролируем поставку топлива для Лиги?

– Успешным людям свойственна жадность. Они всегда хотят большего.

Вот это лицемерие. Доран усмехнулся:

– Ты носишь ожерелье из украденных у меня фишек и смеешь говорить о жадности?

Солара села так быстро, что он отшатнулся, испугавшись, как бы она в драку не бросилась. Но она осталась на койке и принялась развязывать шнурок.

– Лови свое добро. – Она бросила ожерелье Дорану.

Он торопливо убрал фишки в карман, пока Солара не передумала.

– Но мы еще не квиты.

– О, мы никогда не будем квиты. – В ее глазах мелькнул дьявольский огонек. – Но я все равно попытаюсь рассчитаться. Принеси мне чашку чая, – велела она, откинувшись на подушку.

– Что-что?

– Чай, – повторила Солара. – Живо.

– Сама неси себе чертов чай.

– Доран, обычно я мечтаю столкнуть тебя под скоростной поезд. Но сегодня мне не дали попробовать пряных ягод, а потом вручили суицидальную таблетку. Не провоцируй меня, – предупредила она.

Доран стиснул зубы:

– Ладно. Хочешь чаю? Я приготовлю нечто особенное.

Ворвавшись на камбуз, он перерыл все ящики и наконец нашел нужный пакетик. Доран никогда прежде не заваривал чай, но знал примерный порядок: наполнить чашку кипятком и несколько раз макнуть пакетик. Десять минут спустя он вернулся в каюту и протянул Соларе оловянную кружку:

– Пей. – Затем наклонился и добавил: – Слабо?

Доран ничего туда не подсыпал, но ей об этом сообщать не собирался.

Солара вернула кружку, так покраснев от ярости, что удивительно, как еще пар из ушей не повалил.

– Жду не дождусь, когда тебя здесь не будет, – выдавила она.

– Что ж, значит, у нас есть нечто общее.

Следующую пару дней Доран всячески избегал всех двуногих – непростое дело, учитывая, что самая надоедливая из них периодически валялась на койке над ним.

Сейчас она спала лицом вниз, раскинув конечности в разные стороны, так что голая ступня свисала с матраца. Солара что-то пробормотала во сне и двинула рукой под одеялом, а затем снова уснула, оставив кулак болтаться над головой Дорана.

Как будто двуспальной кровати недостаточно, и ей надо еще и пол занять!

Он хмуро посмотрел на перчатки, задумавшись, снимает ли она их вообще. Зная ее, наверное, и моется в них. Наверняка натворила что-то ужасное, раз так рьяно скрывает код преступления. А коли так, Доран правильно сделал, разорвав договор. Жаль только, не успел как следует рассмотреть татуировки на «Зените», теперь же помрет от любопытства.

«После сегодняшнего дня это будет уже неважно. Ты больше никогда ее не увидишь», – напомнил он себе.

И скатертью дорожка.

Доран проигнорировал внезапную тяжесть в желудке и убрал одеяло с пола. Если повезет, сегодня он поспит на настоящей кровати в отдельной комнате. Возможно, даже с собственной ванной и неограниченным запасом воды. Забавно, еще неделю назад он не считал долгий горячий душ роскошью, но теперь готов отдать за него все шампанское в квадранте.

Решив еще раз обтереться губкой, Доран потопал в уборную, а когда вернулся, Солара сидела на койке, сонно протирая глаза.

Она сипло пожелала ему доброго утра, но, видимо, тут же вспомнила, что они не разговаривают, и нахмурилась. Впрочем, с отпечатком подушки на щеке и выбившимися из кос растрепанными прядями, Солара выглядела скорее мило, чем угрожающе.

– Сегодня мы просыпаемся вместе последний раз, – напомнил Доран. – Тебе следовало бы порадоваться.

Она вытянула руки над головой и выгнулась:

– Мысленно я улыбаюсь.

Он нашел рюкзак и сунул туда предметы гигиены и два запасных комбинезона. Раз весь его багаж все еще на «Зените», больше собирать нечего.

– Вот что значит путешествовать налегке, – пробормотал он, бросая сумку в угол.

Солара потянула за нитку, торчащую из перчатки:

– Еще не поздно передумать.

– Знаю, – сказал Доран. Но если он хотел, чтобы сердце оставалось спокойным и не рвалось из груди, то не мог начать сомневаться в себе. – Я уже все решил.

– Что ж, удачи. – Солара говорила, уставившись в пол. – Знаю, мы не друзья, но надеюсь, что у тебя все сложится хорошо.

Доран мгновение наблюдал за ней. Ей явно было нелегко произнести подобное. И несмотря на все прегрешения Солары, он испытывал к ней некое уважение.

– Взаимно, – искренне произнес он.

Следующие несколько минут они не смотрели друг другу в глаза, пока по интеркому не раздался голос капитана:

– Пассажиры, поднимитесь на мостик.

Доран вскинул голову:

– Похоже, это нам.

– Подашь мне штаны?

Он бросил шмотки на кровать и подождал, пока Солара оденется. Затем они спокойно прошли по кораблю на мостик, где их уже поджидал весь экипаж.

Гробовое молчание не предвещало ничего хорошего.

Кассия и Кейн сидели спиной к двери в рубку, разглядывая винты на стене. Старпом у края навигационного стола снова и снова протирал очки, а капитан стоял рядом, опираясь на костыль. Никто не улыбался, даже Ренни.

– В чем дело? – спросил Доран.

Капитан резко кивнул:

– Это непросто, так что не стану обнадеживать и скажу, как есть. Ты попал.

– Попал? Куда? – не понял Доран.

Солара встала на цыпочки и прошептала ему на ухо:

– Это значит, что тебя раскрыли.

С колотящимся сердцем он оглядел комнату в поисках оружия, веревок, любых признаков того, что его собираются взять в заложники. Ничего такого… Доран тихонько вздохнул.

– Итак… вам известно, кто я?

– Мы всегда знали, – пожал плечами Ренни. – С первой ночи, когда на нас напали силовики. Они искали пропавшего с «Зенита» пассажира по имени Доран Сполдинг, и мы легко сложили два и два.

Доран в недоумении склонил голову:

– Так почему ничего не сказали?

– Не хотели лезть не в свое дело, – ответил капитан. – Но я не потому вызвал вас сюда. – Он достал из внутреннего кармана куртки инфопланшет. – Вот, только что прошло по аварийному каналу. Говоря, что ты попал, я имел в виду галактический уровень.

Взяв планшет и чувствуя, что Солара заглядывает ему через плечо, Доран уставился на ориентировку с собственным именем и фотографией из выпускного альбома – одной из этих позерских, у дерева с футбольным мячом под мышкой. Под улыбающимся лицом красовался приказ: «АРЕСТОВАТЬ НА МЕСТЕ».

Доран вчитался в обвинения: сговор с целью обмана правительства, кража, промышленный шпионаж, препятствие правосудию, сопротивление при аресте. Чушь какая!

– Я ничего подобного не делал, – выдавил он.