Алина Углицкая - Любовь как преступление. Книга 1 (СИ)

Я неожиданно вспомнила время, проведенное на имперском фрегате, и тяжелая тоска сжала мое сердце. Нападение пиратов было не случайно, это и так понятно, проигравший рейн посягнул на шейнаб. Интересно, смогли ли галеоны спастись от быстроходных бригантин? Пережили ли бурю мои бывшие соотечественницы или их холодные тела устилают морское дно? А Рини? Где сейчас младшая сестра Дайны, о которой я обещала заботиться?

Я и сама не заметила, как из глаз одна за другой покатились молчаливые слезы. Я не плакала, я просто лежала и думала, но соленые капли сами собой наворачивались на глаза, оставляли мокрые дорожки и скатывались с висков, исчезая где-то в волосах.

Столько душ невинно погублено! Столько жизней оборвалось за один миг. А Рейхо? Выжил ли он после того, как Эйдан ударил его веслом? Бедный дазган! Ведь он пытался меня спасти!

Я уткнулась лицом в подушку и зарыдала, как маленькая девочка, брошенная одна в темном лесу. Ей холодно и страшно, и нет никого, кто бы разделил с ней этот холод и этот страх.

Наплакавшись вволю, я сама не заметила, как заснула. Во сне я видела странную женщину: смуглую, с длинными черными волосами, струившимися по ее плечам и груди пышным блестящим водопадом. Кожа незнакомки излучала огненно-красное сияние, окружавшее ее пламенеющим ореолом, а широкие скулы и узкий подбородок показались смутно-знакомыми. Словно я уже где-то видела это лицо. Или очень на него похожее.

Незнакомка стояла в длинном белом платье, обвивавшем ее стан, будто вторая кожа, и протягивала мне руки. Ее огромные раскосые глаза сияли, как две звезды, чувственные губы шевелились, что-то шепча, но я не слышала ни слова. Завороженная, я смотрела ей прямо в глаза и не могла отвести взгляд.

Неожиданно она улыбнулась. Меж сочных алых губ мелькнула белая полоска остро заточенных зубов. Я вскрикнула и проснулась.

Кто-то осторожно тряс меня за плечо.я

Я нехотя разлепила глаза. Над кроватью стоял неизменный Шерран и пытался меня разбудить.

Увидев, что я открыла глаза, он отошел к столу, и сообщил, поправляя на нем тарелки:

— Эйр капитан передал, что сожалеет о своей резкости и постарается сгладить свою вину.

— Он выпустит меня? — обрадовалась я, но как оказалось, рано.

— Нет, — ниданг немного посопел, — он обещает сделать ваше путешествие как можно более комфро… корфо… табельным… акульи зубы мне в печенку! — выругался он, но тут же захлопнул рот и отвел взгляд.

— Я поняла, комфортабельным. Удобным.

Шерран кивнул. Я поднялась с кровати и удовлетворенно хмыкнула. Пока я спала, кто-то повесил над крошечным иллюминатором кусок полупрозрачного шифона вместо занавески, а дощатый пол теперь прикрывал ковер. При чем, если мне не изменяет память, я видела подобный в капитанской каюте. Простой деревянный стол застелили воздушной скатертью да и посуда из привычного фаянса вдруг превратилась в тонкий фарфор. Вот это изменения!

Но больше всего меня вдохновила горячая чечевичная похлебка, источавшая мясной аромат, и огромный ломоть пышного мягкого хлеба. Желудок громким бурчаньем напомнил, что я проспала обед.

— И за что же мне такая честь? — не удержалась я от сарказма, наворачивая сытный бульон.

— Не серчайте на нашего эйра, маленькая даханни, — насупился ниданг, — он очень хороший человек, просто немного вспыльчивый. Но и отходит быстро, не умеет долго злиться. Вы уж простите его, раз он был слишком резок, а то он так и будет ходить сам не свой.

Я внимательно посмотрела на пирата.

— Это он тебя, что ли, послал? А самому придти, что, мужская гордость не позволяет?

— Никто меня не посылал! — Шерран вдруг грохнул кулаком по столу с такой силой, что тарелки со звоном подпрыгнули, а я чуть не подавилась куском хлеба. — Просто смотреть не могу, как он мучается! Он ведь так же, как и вы, отрицает очевидное и не видит дальше своего носа, устрица его задери!

— Слушай, — сказала я, осторожно подбирая слова, — уж не знаю, что там напридумывал себе ваш эйр, но я с ним ничего общего не имею и иметь не собираюсь. Дайте мне спокойно пережить эти три дня, я больше ни о чем вас не прошу. Неужели это так сложно?

Он с осуждением покачал головой.

— Вот, вы такая же упрямая, как и он! Капитан просто уверен, что высадит вас в Монтероне и спокойно выкинет из головы. Но законы Древних никто не отменял. Если шайен попробовал женской крови, он не сможет думать ни о чем другом, кроме как о своей избраннице, пока связь не будет завершена!

— Какие глупости, — отмахнулась я, — культа крови давно не существует, вот уже сто пятьдесят лет все исповедают религию Двуединого.

— Может в Амидарейне и забыли о древних капищах, но ниданги и шайены помнят о них. Вот увидите, я говорю правду, он вас не отпустит. Не сможет. Пусть сейчас и думает, что это ему удастся.

Мне вдруг стало не по себе. Я ведь тоже попробовала его кровь, случайно, правда, но сути это не меняет.

— Шерр, — тихо проговорила я, — а ничего, что я его тоже укусила? Это что-нибудь означает?

Шерран несколько секунд молча смотрел на меня, а потом начал громко хохотать, да так, что на его глазах от смеха навернулись слезы.

— Ну, теперь я спокоен, — заявил он, похлопывая себя по бокам и заливаясь хохотом, — теперь не только он не отпустит, но вы и сама никуда не сбежите! Попался наш капитан! А я-то думаю, чего он целый день бродит, как неприкаянный, глаз с кормы не сводит. А вы кровью обменялись! Ну, пойду поздравлю его с такой славной женушкой!

Я застыла с открытым ртом. Женушка? Я не ослышалась? Это когда же мы успели пожениться? Пока я спала?

— Шерран! — я начала выбираться из-за стола, неловко переворачивая тарелки, но тот успел выскочить из каюты и захлопнул за собой дверь.

Подлетев к двери, я забарабанила в нее изо всех сил. Скрипнул крюч, створка приоткрылась и в проеме появилось хмурое лицо незнакомого ниданга.

— Чего ломишься? — бросил недовольно. — В гальюн хочешь?

Гальюн? О, да! В гальюн хочу!

Я закивала головой так быстро, что в глазах матроса отразилось беспокойство.

— Ты это… эээ, — начал он, почесывая лохматый затылок, — сиди здесь, сейчас спрошу капитана.

Я нехотя разлепила глаза. Над кроватью стоял неизменный Шерран и пытался меня разбудить.

Увидев, что я открыла глаза, он отошел к столу, и сообщил, поправляя на нем тарелки:

— Эйр капитан передал, что сожалеет о своей резкости и постарается сгладить свою вину.

— Он выпустит меня? — обрадовалась я, но как оказалось, рано.

— Нет, — ниданг немного посопел, — он обещает сделать ваше путешествие как можно более комфро… корфо… табельным… акульи зубы мне в печенку! — выругался он, но тут же захлопнул рот и отвел взгляд.

— Я поняла, комфортабельным. Удобным.