Екатерина Мансурова - По локоть в крови (СИ)

— Это… вряд ли это он, — неуверенно протянула я.

— Кати, деточка, я понимаю, что ты волнуешься за подругу. Это прекрасно. Но сейчас от тебя зависит судьба чуть ли не всего человечества, ты это понимаешь?

Ах, они расу вампирскую так романтично называют человечеством. То, что сейчас происходит здесь — в этой комнате, разве можно назвать человеческим?

— Не могу ничего сказать, что бы вас обнадежило.

— Что ж, — она развернула голову демона к себе и спросила строго, — ты работаешь на княгиню?

«Что б ты сдохла, сука». О, в данный момент я полностью разделяю его мысли.

— Нет, я не работаю на княгиню.

— Кто нанял тебя, чтобы убить нас?

«Во всяком разе, Княгиня не такая лживая и двуличная тварь как ты».

Похоже, Валентин дал неправильный ответ… и, похоже, все-таки они не ошиблись с его личностью. Наверное, его мысли отразились на моем лице, поскольку Лиззи, довольная результатом, отошла и позволила Давиду продолжить беседу.

— Сколько вас и какова ваша цель?

— Вы действительно не знаете их цель? — плюнул в лицо Давиду демон.

Ох, я бы сейчас присоединилась и к этому поступку.

«Их цель не лучше вашей, и я истребил бы каждого из них! Точно так же, как истребил бы каждого из вас!» я решительно запуталась и ничего не понимала. Походу он из нейтральных, но агрессивно настроенных нейтральных. Его мысли медленно меня убивали. Кажется, милая Лина влюбилась в плохого парня. Вряд ли тот, кто в принципе желает смерти может быть уравновешенным и любящим человеком. От такой любви и умереть не сложно.

— Сколько вас?

— Их сотни, тысячи. Их больше, чем вас. И у них больше шансов победить.

Элизабет, сощурив носик, дала Давиду команду.

Боль едва не разорвала мою голову, как воздушный шарик от давления. С криком, я повалилась на паркет и провалилась в видение.

Квартира Лины. К ней заходит мужчина, в этом самом шарфе, снимает его, вешает на крючок, они беседуют на кухне. Он уходит, но шарф оставляет. Это НЕ Валентин! Его сознательно подставили!

Прежде, чем я успела сообщить об этом вампирам, я увидела содрогающееся тело демона и сердце, облитое черной кровью, которое билось на когтистой лапе Давида.

— Нет!!! — закричала я в исступлении, бросившись к телу Валентина, — Почему ты не сказал раньше, что тебя подставили!!! — в исступлении и от злости я колотила безжизненное тело демона кулаками.

— Его… что?

— Что ж вы за звери такие? Это не он! Его просто подставили!

— Кому бы это нужно? — Лиззи недоверчиво вскинула бровь и уставилась на меня.

— Мне было видение. Этот шарф принадлежит иному существу. Он вампир, но не вампир. То есть он приходил к Лине, показывал клыки, но не был вампиром, я не слышала о чем они точно разговаривали, но что-то связано с Валентином. И он ушел, оставив шарф, словно нарочно.

— Даже если этого жалкого демона подставили, зачем бы им это нужно? — она задумалась, не находя удовлетворительного ответа.

— Для того чтобы выиграть время… чтобы направить вас по ложному следу. Для чего еще подставляют?

— Черт! — выругалась она. — Я их недооценила, похоже. Сможешь нарисовать его?

— Кубизм удовлетворит?

— Тогда тебе придется его опознать, — рявкнула она, — И нам все же понадобится побеседовать с твоей подругой.

Это было крайней точкой. Свои муки вытерпеть я была еще готова, но подставлять подругу, с которой мы столько пережили вместе?

— Нет, Элизабет, только не втягивай Лину в это! Она итак слишком много пережила! Вы убили ее мужчину! Мужчину, которого она любила больше жизни. Делай со мной что хочешь, используй меня, издевайся, но только не трогай ее, — я выглядела действительно жалко. Остатки моей былой красоты вместе с достоинством и самообладанием спешно сбежали от своей обладательницы, а слезы прокатились по щекам.

— Вот как ты на это смотришь? — казалось, я задела ее за живое. — Ты думаешь, что я издеваюсь? Использую тебя? Я плохо с тобой обращаюсь?

— А ты думаешь иначе? Я — человек, Элизабет!!! А ты убиваешь на моих глазах, поливаешь меня кровью, заставляешь быть оружием в этой войне, хотя я вообще не уверена, что это моя война. Я спасла тебе жизнь, а вместо этого перед моим носом бьются вырванные из чужой груди сердца, вампиры пьют мою кровь, а я пью кровь вампиров. До встречи с тобой я ни разу не получала травм сильнее, чем сломанный ноготь. А теперь, вся моя жизнь похожа на ад! Я не могу сказать, что она принадлежит мне. И думаю, а стоило ли вообще тебя спасать? Чем ты лучше него?

— Но, Катилина, ты стала свидетелем истории! Ты попала в первый ряд, и я думала, что это сделает тебе честь, думала, что тебе будет приятно видеть, как все, кто встает на нашем пути и хотят задушить человечество, падают жертвой собственных же амбиций!

— Задушить человечество? О каком человечестве ты говоришь? Вы не люди! И вы никогда не сможете жить с нами в мире рука об руку, пока будете такими… такими… — я не могла подобрать слов, которые бы в полной мере отражали бушевавшие во мне эмоции.

— Я поняла тебя, — безжизненным и отстраненным голосом проговорила Элизабет. — Прости, если была излишне жестока. Я из лучших побуждений. Если тебе так угодно, мы оставим тебя в покое. Давид, проследи, чтобы Кати добралась домой в целости и сохранности. Прощай, Катилина.

Последние слова она произнесла с достоинством и, не глядя на меня, развернулась на своих каблучках и изящно удалилась. Если это занавес, поздравьте меня, я добилась, чего хотела. Только почему на душе так хреново?

Отчего-то вспомнилось видение, которое являлось в больнице. Расширив от удивления глаза, я провела параллель между видением с шарфом и больничным. Существо, которое было в обоих, стояло за спиной Давида. Я не успела вскрикнуть, один из них заткнул мой рот огромной ладонью, скрытой за черной перчаткой, а тот самый, который подставил Валентина, меньше чем за мгновенье обезглавил тело оборотня, которое рухнуло тяжелым мешком на пол и забрызгало меня кровью, хлеставшей из артерии как из шланга. Она поливала меня до тех пор, пока существа не выволокли из комнаты меня и тело Валентина.

Да, сегодня чем дальше, тем действительно интересней. Чьей еще кровью будет окроплен мой путь и мое существование?

Отдавшись в руки судьбы, я бессильно обвисла в цепких руках моего похитителя. А что оставалось делать? Попытаться его убить? Попытаться вырваться и быть убитой при попытке к бегству? Вырываться и ползти с сотрясением мозга, не разбирая дороги? Может я и не самый умный из живущих ныне людей, но жить мне еще хотелось, как ни крути. А раз меня не убили сразу, то решили немного помучить и у меня еще появится возможность проявить чудеса изобретательности, чтобы оказаться на свободе.