Сара Далтон - Красный дворец

Она выпрямилась и отстранилась. Она уходила, а жар накатывал на меня волнами. И я чувствовала, что мои раны понемногу заживают.

Она уходила и нежно пела:

Девы слезы той

В пустыню текли.

Шумною рекой

От засухи спасли.

И среди песков

Будет плакать она,

И утихнет боль,

Слез уйдет река.

Биться за нас

Будет она.

Сердцем смела,

Сильна душа.

А мы ждем —

Свободны мы!

Но ей уже

Такой не быть.

— Мей? Мей?

Просыпаясь, я слегка испугалась Саши, склонившейся надо мной. Она казалась такой реальной, что я чуть не попросила ее помочь мне подняться.

— Пора за дело, — сказала я, пытаясь сесть и чувствуя ужасную боль в груди.

— А вот и нет, — сказала она. — Тебе нужно поспать. Хотела бы я помочь тебе с ранами, но я не могу тебя коснуться, — она понизила голос. — Мей, я боялась, что ты не выживешь.

— Все хорошо, — сказала я. — Эйвери помогла мне.

— Эйвери? Кто? — ответила Саша. — Не важно. Водяного здесь нет. Так что поспи, чтобы раны быстрее зажили. Используй мастерство и дальше, Мей. Пусть оно исцелит тебя.

Теперь я понимала, для чего рожденным с мастерством Борганы. Без Саши я бы погибла. Я бы отдалась страху и ослабела. Она придала мне сил.

В Хальц-Вальдене мне казалось, что я не люблю общество других. Может, я сама убедила себя в этом, чтобы не так больно было из-за отношения ко мне жителей деревни. А все оказалось не так. А даже наоборот. Я всегда боялась оставаться одной. Потому смерть отца оказалась для меня такой огромной потерей, потому мне было хорошо рядом с Казимиром.

Вот только я не привыкла быть ни с кем, кроме отца. Я не знала, как дружить. Я не знала, как любить кого-то, кроме него. Сначала не знала.

Любовь.

Слово все еще отдавало болью. Говорила ли я отцу, как сильно люблю его? Или он умер, не зная этого?

И это настоящая я сказала Казу в видении, что люблю его. Это были мои чувства, та часть меня, что так долго скрывалась. После долгих недель в лесу Ваэрг, ночей у костра, спасений друг друга. Чувства раскрывались медленно, но с нарастающей силой.

Как долго он спал? Как долго мы были порознь?

Видение оставило еще одну рану, что пылала, отказываясь гаснуть. Была бы в видении Каза хоть толика правды…

А Водяной был умён. Он использовал любые уловки, чтобы ударить меня. Когда он решит использовать против меня смерть моего отца? Я сжала кулаки, все еще лежа на каменном полу, ожидая, пока заживут раны. Я засыпала и просыпалась, слыша негромкое пение Саши.

Я хотела спать. Но я хотела не видеть при этом сны. Тогда мне бы стало лучше.

Я не знала, сколько еще его уловок выдержу. Я не знала, кому верить, что реально. Почему в одних видениях я получала раны, а в других — нет? Меня ранили, когда я была собой. А вот когда я вселялась в других или смотрела со стороны, то уходила невредимой. Водяной мог так наказывать меня за попытки захватить власть над собой.

Может, это было из-за того, что я приближалась к его уничтожению. Если Водяному приходилось ослаблять меня каждым видением, значит, я совершала то, что нужно было предотвратить. Эйвери говорила о трудностях. А если все это было проверкой?

Я попыталась проанализировать то, что узнала из видений.

Бердсли боялся чего-то, созданного королем.

Шелком скольжу я, вращаю картинки, чтобы поймать тебя и осушить.

Паук. Я поежилась, вспомнив.

Эллен боялась своего отца, потому что любила девушку.

Со слабыми всегда меня найдешь,

Но смелые сердца я вряд ли трону.

Страх. Водяной дважды повторил эту загадку. Он предупреждал о страхах.

Каз и королева боялись Линдона.

Я — в тебе.

Зло. Зло было во всех нас, но в Линдоне его было больше, чем во всех, кого я знала. Даже больше, чем в короле.

Каз боялся… за меня ? Или того, что любил меня? Я не могла разобрать его страхи. Некоторые его видения показывали мои воспоминания его глазами. Нет, не мои, а те, что Водяной решил показать мне. Он явно менял их, дразня и показывая то, чего не могло быть, ведь Каз не мог меня полюбить. Жаль, что его нельзя было спросить.

Что бы ты ни увидела, он тебя не полюбит. Этого не случится, ведь ты соврала ему о мастерстве.

Ломай сердце на куски.

Я всегда вру, ошиблась ты.

Это видение спутало все мои эмоции. Я не могла мыслить здраво. И потому нужно было забыть пока что об этом видении и сосредоточиться на других проблемах.

Что еще я узнала:

У короля в дневнике были комбинации ко многим замкам дворца.

В туннелях был какой-то код. Зп Чорть Соран. Я не верила, что это просто подпись.

Король был должен Хэдалэнду.

Король платил за создание оружия.

Платежи кузнецам и долг Хэдалэнду намекали на беспорядки. Король мог копить оружие на всякий случай. Но зачем влезать в долги ради дополнительного оружия? Когда я читала в книгах отца про войны, все они начинались с того, что одна страна что-то хотела от другой. Они обычно находили предлог, казня кого-то из членов семьи, расторгая браки, но на самом деле один король хотел украсть у другого. Я читала и о жадности, а потому понимала, что король — жадный.

Но, пока я думала о мотивах короля, меня не покидало ощущение, что все не так просто. Какое дело Водяному до войны? И хотя отчасти я верила, что он просто хотел поиздеваться надо мной и убить, глубоко внутри я понимала, что для этого не нужно было прилагать столько усилий. Было что-то еще.

Аллертон был прав. Ключом было использование моих сил. Если я смогу призвать мастерство, то не только смогу сразиться с Водяным, но и стану сильнее и смогу управлять видениями. Если я это сделаю, то пойму, чего хочет Водяной. Слишком много уловок было в этих видениях. Пора мне уменьшить их количество.

Под пение Саши я расслабилась. Я не могла ничего делать, пока не заживут раны. Магия исцеляла меня, я накапливала силы, они расцветали теплом во мне. Как цветы распускались весной. Я вспомнила подсолнухи Хальц-Вальдена. Хотя местность была окружена темным лесом, подсолнухи росли у нас высокими. Многие завидовали нашему саду. Они ведь не знали, что это было из-за моей связи с природой.

Нужно сосредоточиться на исцелении плоти. Я глубоко дышала и представляла себя такой маленькой, что могла бы спрятаться в капельке своей крови. Мысль о крови и плоти была отвратительной, но она же позволила думать о том, как все заживает. Я снова становилась целой.

— Мей, как ты?

— Как долго я спала?

— Пару часов… вру. Почти весь день.

Я резко села, чувствуя боль в груди.

— День ? Почему ты меня не разбудила?

Я проверила раны под надзором Саши. Они неплохо зажили. И мы вернулись на кухню, чтобы я смогла подкрепиться и восстановить силы. Я не боялась Водяного в этот раз. Он не убил меня, хотя мог. Он позволил мне исцелиться. А потому он вряд ли хотел убить меня. Я была орудием в его игре, и пока что я была ему нужна.