Сара Далтон - Черная корона

— Серьезно?

Она вздрогнула.

— Я… не знаю. Это лишь возмущения. Я не хотела такое сказать.

Я принялся забрасывать угли землей. Треов прочистил горло, появляясь из-за лошади.

— А вы уверены, что не женаты? Звучите похоже.

— Мы были бы ужасной парой, — сказала Эллен. — Поверить не могу, что когда-то мне хотелось быть королевой.

Я почти рассмеялся, но стоило телу начать реагировать на шутку Эллен, как боль сжала меня в кулаке. Перед глазами возникло тело мамы. Смогу ли я вообще смеяться?

Несколько часов мы двигались по тропе в ту сторону, где раньше был лагерь Борганов. Лес был спокойным, но я был насторожен, ожидая подвоха. Я постоянно трогал меч, готовый выхватить его. Я был настороже, ожидая туман или Водяного. Мы были в части леса с золотыми листьями на деревьях и красными на земле. Осень. Гвен нужно было соблюдать осторожность, ее копыта скользили по грязи. Почти вся эта часть леса была склоном. Я отклонился назад, почти не удерживая поводья, чтобы она вернула равновесие.

— Смотрите, — позвал Треов, отвлекая меня от скользкой дороги. — Сверху смотрите. Отсюда видно, что на дороге следы от чего-то тяжелого. Наверное, от повозки.

— Борганы, — ответил я. Или Ибены. Об этом вспоминать не хотелось, племя было странным. — Пойдем по следу.

Я в спешке натянул поводья Гвен, и ее ноги разъехались. Задние ноги оступились, и она ударилась коленями о землю.

— Полегче, — пробормотал я.

У подножия холма она остановилась, дрожа. Она сделала несколько шагов и захромала. Я спрыгнул с ее спины.

— Идите вперед, — сказал я Треову. — Я проверю Гвен. Она хромает после того падения.

— Надеюсь, с ней все в порядке, — сказал Треов. — Но я могу помочь вам.

— В этом нет нужды, — ответил я. — Идите дальше, я догоню.

Я пробежал рукой по передней ноге Гвен, она послушно подняла ее. Копыта были полны грязи и камешков. Я вытащил из сумки крючок и принялся их чистить. Эллен проехала мимо, когда я был на втором копыте. В каждое набилось грязи и камней, но на задней ноге я заметил, что камень крупнее впился в ее ногу.

— Вот и нашли, — сказал я, легонько похлопав ее по спине. Она принялась обнюхивать меня в поисках угощения.

Впереди послышался вопль. Я запрыгнул на спину Гвен и поспешил на звук. Она легко ускорилась с чистыми копытами.

— Стой! — кричала Эллен. — Не приближайся. Там болото.

Я остановил Гвен и соскользнул на землю, зацепив ее поводья за ветку. Я осторожно шагнул к Эллен. Она стояла рядом с лошадью. И хмурилась, а я не сразу увидел причину. Треов оставался в седле, но его засасывало небольшое болото. Страх пронзил меня, когда я увидел, что грязь уже достигает груди его лошади. Болота были между Циной и Бенотэном. И они были опасными. Выбраться было почти невозможно.

Треов отцепил от седла сумку и бросил мне.

— Там есть веревка. И вещи.

— Мы вытащим тебя, — сказал я. — Не двигайся и успокой лошадь.

Его лошадь испуганно сопела. Хвост бил по бокам. Я надеялся, что она хотя бы не двигает ногами, иначе их затянет быстрее.

Я мог сделать только одно. Я упал на землю и пополз вперед, поверяя землю под собой. Пальцы потянулись вперед и нащупали мягкую землю. Если узнать границы трясины, можно и Треова оттуда вытащить.

— Мы не сможем вытащить лошадь, — сказала Эллен. — У нас нет столько сил.

Она была права, я ненавидел это. И животные не заслуживают такой ужасной гибели. Может, если вытащить Треова, втроем мы сможем спасти лошадь. Я нашел границу трясины и предупредил об этом Эллен. Я привязал веревку к ближайшему дереву и бросил другой конец Треову.

— Уходи первым, — сказал я.

— Я ее не брошу, — возразил он.

— Понимаю. Я тоже не бросил бы Гвен. Но ты должен спастись. Вдвоем мы ее не вытащим. Обвяжи веревку вокруг нее. Только осторожно. И лезь к нам, втроем мы ее спасем.

Треов задумчиво взглянул на меня, словно оценивал мои слова. Он решил поверить мне и обвязал веревкой лошадь. Та погрузилась в трясину еще немного. Я напрягся, пока Треов карабкался по веревке. Как только он оказался на прочной земле, я отвязал веревку от дерева. Треов тут же оказался рядом со мной.

— Ты обещал, — прорычал он.

— Погоди, — сказал я. Веревку я обвязал ее вокруг дерева и своего пояса. — Дерево будет якорем, а мы будем тянуть.

Лицо Треова смягчилось, когда он понял мои намерения. Он помог обвязать веревку вокруг Эллен, а потом привязал и себя.

Я взглянул на лошадь. Она быстро тонула. Трясина дошла ей до холки. Нужно спешить.

— На счет три, — крикнул я. — Раз… два… три…

Мы потянули. Лошадь заржала в панике. Я надеялся, что она не будет сопротивляться.

«Двигайся за веревкой, — молил я. — За веревкой».

Грязь скользила под ногами, я понял, что лошадь утягивает нас в трясину.

— Сильнее, — скомандовал я.

Веревка за мной натянулась. Эллен и Треов давили на нее всем весом, мы все еще надеялись спастись.

Двигаться за веревкой.

— Иди ко мне, девочка, — позвал свою лошадь Треов.

Сначала она бросилась назад, ее задние ноги проваливались, но все же она направилась к нам. Я отступил на шаг назад, радуясь маленькой победе. Лошадь не без труда высвободила колено, я продолжал тянуть. Еще шаг назад, и она показалась из грязи, как из озера, веревка в нескольких местах натерла ей до крови. Мы потянули еще, она вскочила на ноги и перепрыгнула остаток болота, приземляясь на твердую почву. У нас получилось.

Треов погладил ее шею и отвязал веревку от покрасневшей кожи. Он убрал брызги грязи с ее глаз.

— Нужно найти воду и помыть ее, а еще посмотреть, что осталось от вещей в сумках на седле, — сказал я.

Треов, что еще не пришел в себя, лишь кивнул.

Глава десятая: Сила под ногами

Мей

Новый лагерь Борганов был в той части леса Ваэрг, где я еще не была. Он был защищен лучше, они возвели высокие стены.

— Как вы успели? — спросила я Сашу.

— О, у нас несколько лагерей в лесу. Так мы умудряемся скрываться. Но такие стены мы можем построить за несколько дней. На весь лагерь ушла неделя.

— А где вы спите, пока строите?

— В основном, в палатках. И у нас есть шкуры животных. Они неплохо защищают от дождя.

Я поежилась, вспомнив о попытках охоты на Анту. Яд тек в его венах. Если мы его не спасем…

Остальную часть лагеря я уже смотрела сквозь слезы, пока мы вытаскивали Анту из повозки. Его положили под навес на лежанку из соломы и сена. Кто-то принес ведро воды, он отказался пить, я задрожала. Я погладила его лоб, нежно потирая костяшками пальцев, как он любил.

Внезапно меня окружили женщины в длинных накидках с деревянными чашами в руках. Они поклонились мне и прошептали успокаивающие слова, называя меня рожденной с мастерством, а не Мей. Это отличалось от Белого оленя, но я хотела оставаться Мей, потому что это звучало по-человечески. Я не хотела уже быть сильной. Я смотрела, как женщины делают лекарства для моего оленя. Я смотрела, а нижняя губа дрожала. Кто-то накинул мне на плечи платок и засуетился над моими царапинами.