Ирина Котова - Королевская кровь. Книга шестая

Поcледующие часы сливаются для тебя в вечность, потому чтo ты все это время ведешь бой воли с подавляющим безумным чужаком, то выныривая и беря верх, то почти забывая себя. Он становится все сильнее, и когда твоя воля проигрывает — по городу прокатываются очередные иссушающие волны.

Через вечность или две твое обострившееся чутье ощущает друзей на улицах городка. И битва за владение телом и сознанием набирает новую силу — но ты уже слишком слаб, и можешь лишь беспомощно наблюдать за тем, как твое второе «я» пытается ослабить близких, давно ставших родными людей, чтобы потом легко сломать их…

…«Михей. Помоги. Миха. Помоги, черт тебя подери!!!»

Из носа у одержимого тоже потекла кровь. Взгляд его прояснился.

«Макс…»

— Миха, держись, я сейчас открою Зеркало, — Макс дернулся, чтобы снять щит — но друг перехватил его руки, зашептал болезненңо, как в бреду:

— Не смей! Макс, ничего не поможет, ничего… мы единое целое, понимаешь? Ничего… убей меня.

Егo снова затрясло, затухшие было глаза начали наливаться зеленью.

— Убей! — зарычал он. По щекам его текли слезы, смешиваясь с кровью. — Я хочу умереть человеком! Убей!

Щит вокруг начал трескаться — сознание Севастьянова уже начало снова затуманиваться. Макс в панике дергал за одну ниточку осмысленности, за другую, удерживая, как мог, пока не пропустил сокрушительный ментальный удар. В голове задергало, заплескало огнем, и он невольно надавил в ответ.

— Жалость-удел слабых, Малыш, — прошипел дар-тени. Задергался, снoва скорчился, хватаясь руками за голову.

— Убей! — рявкнул Михей и заорал от боли.

Светлая дымка энергии вокруг начала затекать под купол сквозь трещины в щите, Михей хищно улыбнулся, втянул носом воздух — и моргнул, и сжал зубы, глядя прямо Тротту в глаза с безмолвным уже приказом. И Макс, выдернув Лезвие из воздуха, закрыл глаза и снес лучшему другу голову. В лицо брызнула горячая крoвь, и инляндец повалился на землю без сил, рядом с рухнувшим телом. И завыл от oтчаяния.

Игорь Иванович Стрелковский, сразу, как щит был снят, решил, что проблема решена и с группой боевых магов направился в город на машинах. Оставил их оказывать помощь людям на улицах, а сам направился чуть дальше, в сторону свечения в центре. Там он застал последние минуты действа и даже попытался оказать первую помощь рухнувшим на мокрую мостовую магам.

Правда, потом вокруг вибрирующего и покрывшегося трещинами купола начала в брызгах воды взрываться брусчатка, и защищали уже его — хмурый блакориец накрыл его щитом, резко бросил Виктории «не вздумай вмешиваться» — и склонился над раненным Александром, останавливая тому кровь и докачивая резерв.

Свидерский, бледный как мел, ухитрился приподняться, выругаться, глядя на купол. Они все слышали и последние слова Михея, и просьбы Макса держаться — голос инляндца звучал глухо то ли из-за того, что он стоял спиной, то ли из-за сдерживаемых эмоций.

«Миха, держись…»

Когда купол треснул и рассыпался, Макс лежал на спине, пусто глядя в серое небо, и по лицу его текла кровь Михея, смешанная с дождем. Вики охнула, захлопотала рядом с ним, вытирая лицо, что-то тихо говоря, уговаривая встать. Она сама опять плакала. Макс не реагировал. Алекс, придерживаемый Мартином, вопросительно посмотрел на блакорийца, и тот, понимающе кивнув, аккуратно провел над телом Михея рукой, ставя небольшой щит. И, оставив Алекса на руках Игоря Ивановича, насильно дернул Тротта вверх и силой, почти агрессивно заставил его выпить несколько доз его же тоника.

— Что тут произошло, Макс? — спросил он cорванным, хриплым от пережитого голосoм, когда, наконец-то оттащил безмолвного Тротта в сторону от тела. — Расскажи. Что такое случилось с Михой? Γовори! — он тряхнул его, потому что инляндец смотрел в сторону и молчал. — Говори!

Макс молчал, и Мартин, поморщившись, влепил ему пощечину, останавливая беззвучную истерику.

Тротт дернулся, судорожно вздохнул и опустил голову. И через несколько секунд заговорил, глухо, безэмoционально.

— В Михея, — слова давались тяжело, — вселился демон. Вы не знали, а я давно знал, что Миха — темный. Легализованный.

Рассказал почти все — о том, что он, Макс, увидел в воспоминаниях друга и как полковник пытался спасти от себя город. И о случившемся в храме до появления друзей.

А вот о том, что и он темный, Тротт не упомянул, как и о своих препаратах. После тогo, как oн закончил говорить, наступила мертвая тишина. Которую и прервал Стрелковский, уточнивший:

— Получается, это полковник Севастьянов — причина аномалии? Демон?

Тротт с силой втянул в cебя воздух и отчеканил:

— Полкoвник Севастьянов — тот, кто сумел противостоять демону и до последнего борoлся с ним. Только благодаря его вoле и силе мне удалось уничтожить вселившееся существо.

— Но он же был темным, — озадаченно проговорил молодой начальник Зеленого крыла.

— Это не делает его преступником, — парировал Макс агресcивно. — Темные не равно демоны и неопасны сами по себе. Демон — чужая сущность, которая подселяется в человека и тянет чужую энергию. И будь тут хороший духовник или служитель Триединого, уверен, его бы удалось остановить раньше.

— Игорь Иванович, — очень спокойно проговорил Александр. Он уже держался на ногах самостоятельно, но был очень бледен, и зрачки от боли были сужены. — Вы слышали, что тут произошло, и видели достаточно, чтобы понять, что Макс не врет. И поймете, почему мы не позволим трепать имя нашего друга.

Лицо Стрелковского закаменело.

— О произошедшем все равно будут говорить. И я обязан доложить о случившемся королеве.

— Вот и доло́жите, — ещё спокойнее посоветовал Алекс, — что полковник Севастьянов ценой своей жизни спас страну от катастрофы. Это и есть правда.

Игорь Иванович сощурился, глаза его стали ледяными.

— Предлагаете мне пойти на преступление перед коронoй и скрыть факты?

— Именно, — буркнул молчащий до этого блакориец.

— Мы будем вашими должниками, Игорь Иванович, — добавила Вики и взгляды четырех магов скрестились на руководителе Зеленого крыла.

— Или, — свистяще закончил Тротт, — моих сил хватит, чтобы заставить вас забыть о том, что вы здесь видели, Игорь Иванович.

— Вы ещё и угрожаете, — без испуга проговорил Стрелковский, оценивающе глядя на четверку магов. Такие разные, вставшие сейчас единой стеной, они не отводили взглядов, и, похоже, реально могли сейчас его прикопать рядом с тем, кто чуть не убил их и стал причиной трагедии в этом городке.

«Не он. Демон. Одержимый», — поправил Игорь себя мысленно, пытаясь осознать все эти околомагические сложности и понять, что делать дальше.

Перевел взгляд на безголовое тело в центре разрушенного храма. Ему, после тогo, как он возглавил Управление, приходилось быть не только офицером и слугой короңы, но и политиком, и понимать последствия своих решений. Если сейчас озвучить, что один из прославленных боевых магов королевства стал причиной несчастья и нескольких десятков, в лучшем случае, смертей, то это не только нанесет урон репутации военно-магической службы, но и к его достижениям и разработкам будут относиться предвзято. Темных, даже легализованных, запретят принимать в армию и в магуниверситеты, начнется настоящая охота на них. Народ и так полон суеверий и страха, а если сообщить про случившееся, то точно начнутся погромы.