Карен Монинг - Песнь лихорадки

— Ты меня не утруждаешь. Я тебя обожаю. Отвечай на мой вопрос.

Он встал, выгибая спину подковой, и по его позвоночнику вздыбилась шерсть.

— А чего ты ожидала? — сказал он, защищаясь. — Я съел их. Понятно? У меня проблемы. Ты знаешь меня, — он шмыгнул носом, потекли слезы. — Теперь ты меня больше не хочешь. Мне нужно просто умереть. Все мы в конце концов умрем. Какая разница, если я сделаю это прямо сейчас? Кому какое дело? — он драматично бросился с мусорного бака, перевернулся в воздухе, приземлился на спину и так и лежал на земле, голова упала на бок, лапы торчат в воздухе.

Мгновение спустя он приоткрыл глаз, чтобы убедиться, что я смотрю. Затем торопливо закрыл его и продолжил притворяться мертвым.

— Ты съел их всех? — изумленно переспросила я. — Всю цивилизацию? Мы же говорили об этом. Ты сказал, что больше не будешь.

— Я был голоден . И мне было скучно. Больше нечего было делать. Ты сказала, что вернешься. Ты НЕ ВЕРНУЛАСЬ. Твои ожидания. Больше не прутья моей клетки.

— Дэни, — настороженно произнесла Мак позади меня. — Ты знаешь, что такое Шазам, верно?

Я с любопытством обернулась на нее через плечо.

— В смысле к какому он принадлежит виду?

Шазам вскочил на ноги, мгновенно насторожившись, и выпрямился в полный рост.

— Нет у меня никакого вида. Я единственный.

— Именно это я и имела в виду, — сказала Мак.

Я покачала головой.

— Он не говорил мне.

— Потому что я не принадлежу ни к какому виду, — натянуто сказал Шазам. — Не слушай ее, Йи-йи. Она врет.

— Он не говорил тебе по хорошей причине. Он Адский Кот, — сказала Мак.

— НЕТ, — проревел Шазам, вставая на дыбы, суживая глаза до щелочек, поочередно фыркая и шипя.

Мак сказала:

— Они почти вымерли. Точнее, говорится, что во всех вселенных остался лишь один. Они такие же мифические, как единороги.

— Что такое Адский Кот? И откуда ты знаешь, кто он? — спросила я.

— Никто точно не знает, чем именно они являются или какова их истинная форма. Для Фейри они легенда. Я видела фотографию одного из них в своих файлах. Форму, которую он принял, они используют, чтобы приманивать других ближе. Высокоразвитые, они обладают неконтролируемыми аппетитами и были убиты, потому что продолжали уничтожать цивилизации. В каждом мире, в любой галактике на них велась охота. Они научились прятаться в более высоких измерениях, выходя из них лишь ради охоты. Дэни, ты подружилась с последним выжившим Адским Котом. Адские Коты не заводят друзей. Они их съедают.

Я посмотрела на Шазама, который ядовито уставился на Мак.

— Ты никогда не выследишь меня, беленькая.

Он исчез.

— Замечательно. Посмотри, что ты натворила, — сорвалась я. — Легенды всегда преувеличивают все и делают хуже, чем есть на самом деле. Уж вы-то, люди, должны знать, — а воздуху я сказала: — Никто не будет на тебя охотиться, Шазам. Я защищу тебя.

Его глаза материализовались прямо передо мной.

— Правда? Обещаешь, всегда?

— Да. Но тебе нельзя есть людей в нашем мире, и ты не можешь уничтожать целые виды. Мы найдем другой способ справляться с твоим аппетитом.

— Но что, если я ничего не могу с собой поделать? — заныл он.

— Можешь. Я научу тебя. Ты отлично справлялся, пока мы были вместе. Все проще, когда ты не один. Давай. Мы отправляемся домой, — твердо сказала я.

— Домой? Где я смогу остаться насовсем? — его губы растянулись, обнажая острые клыки и язык с черным кончиком, и Шазам подозрительно покосился на Мак. — Она меня не хочет.

— Неправда, — сказала Мак. — Но будут определенные правила, — она посмотрела на Бэрронса, который пожал плечами в молчаливом « Что есть Адский Кот в сравнении с теми вещами, с которыми мы справились?»

— Я НЕ Адский Кот, — сказал Шазам с царственным фырканьем. — Я Шазам. Моя Йи-йи дала мне имя, и это мое единственное имя.

— Шазам, — повторила Мак, и это было предложение перемирия, новых начал. Мне она сказала: Ты можешь его контролировать?

Я кивнула и раскрыла объятия. Шазам взрывом появился из воздуха и рухнул на меня на полной скорости, заваливая меня на землю, и принялся лизать мне лицо и кусать волосы.

Я обхватила его руками, вцепляясь в его пушистое мощное тело. Сегодня вечером он заснет со мной и разбудит меня утром. У меня есть свое любимое создание. Я переживу боль от потери Танцора. И однажды жизнь снова будет хорошей.

— И у нас будут приключения, — счастливо сказал он, играя с моими кудрями.

— Каждый день, — сказала я ему. — Фу. Изо рта воняет представителями племени.

— Твое презренное бросание меня. Мое плохое дыхание. Ты могла набить тот бак рыбой, но нет. Еще одна большая пустота. Как и множество больших пустот в моей жизни.

— Больше никаких больших пустот.

— Обещаешь?

— Клянусь.

Он подвигал лапами, устраивая свой огромный живот, затем бухнулся на мой живот, заставляя меня громко охнуть, и коснулся своим влажным носом моего.

— Я вижу тебя, Йи-йи, — сказал он, наполовину прикрыв сияющие глаза.

Я подумала о Танцоре. О любви потерянной. О любви найденной.

— Я тоже вижу тебя, Шазам.

Затем он вскочил и принялся бегать по острову, а я догоняла его и смеялась.

Он хлопнул меня по лодыжкам и поймал меня, и я рухнула на землю, а он на меня, кусая мои джинсы и цепляясь за рубашку. Под ослепительным солнцем, на острове, где я потеряла его вместе с частью себя, я нашла это обратно.

Мы часами играли, бегая и выпуская пар, бродя по краю озера, ловя серебристых мелких рыбешек, и я с радостью заметила, что он не съел всю рыбу. Он съел только своих врагов. Это я понимала. Он мог себя контролировать. Вместе мы научимся лучше жить и существовать.

Намного позднее мы сидели и смотрели, как волны лижут берег, Шазам плотно прижался к моему боку, согревая меня, когда температура опустилась.

Я совсем забыла об остальных, потерявшись в столь нужном мне забытьи и радости.

Когда звезды начали подмигивать мне с небес, Шазам посмотрел на меня, и я внезапно осознала, какими древними выглядели его глаза. Вся игривость и уязвимость исчезли, и я поразилась тому, как метко назвала его в честь старого мудрого волшебника.

— Он счастлив, Йи-йи.

Я замерла очень неподвижно.

— Кто — он?

— Тот, с которым ты протанцевала в любовь.

Я уставилась на него, затем спросила:

— Откуда тебе это известно?

— Стоп-кадр. Я в нем. Все в нем. Я нечто… большее, чем кажусь, — его усы дрогнули, будто он завибрировал потайным смешком, затем он принялся полировать их смоченными слюной лапами. На которых были длинные смертоносные клыки. Мой Адский Кот.

— Шазам, что ты есть на самом деле ?

Он вскочил и убежал, несясь по острову. Через плечо он крикнул:

— Голодный. И готовый идти. Поторопись, рыжик. Отведи меня домой.