Карен Монинг - Песнь лихорадки

Какого черта? У всех есть способности к телепатии, кроме меня?

Я нахмурилась и какое-то время ее игнорировала.

Затем вокруг меня собрались Энио, Кэт и несколько ши-видящих, все они говорили разом, и для моих Мега-ушей это было слишком, но я вошла в толпу, приветствуя всех по очереди, оценивая Кэт и с изумлением осознавая, как она изменилась. Энио была справа от меня, Кэт слева. Это казалось правильным, мы как команда, и взглянув на их лица, я поняла, что они тоже это чувствуют. Мак не знала, как пропеть так, чтобы между нашими мирами вновь поднялись стены. Возможно, ей потребуется немало времени, чтобы выяснить. Ши-видящие были жизненно важны. Мы втроем найдем свое место среди них и поможем остальным найти свои места.

Кристиан ненадолго присоединился ко мне, его радужные глаза поблескивали. Сказал, что будет приглядывать за мной, так что если я иногда буду видеть его рядом, не стоит беспокоиться. Он будет поблизости, если мне понадобится помощь.

Риодан, Кастео, Фэйд и Бэрронс стояли по отдельности недалеко от портала. Я заметила в толпе Лора, но он как будто держался на расстоянии от меня и Мак.

Но как только она удалилась поговорить с родителями, он подошел, широко улыбаясь мне, и впервые со смерти Танцора я почувствовала, как мое лицо расслабляется и складывается в улыбку. Невозможно не улыбаться Лору, когда он широко улыбается тебе. Но в нем что-то изменилось. Впервые за все наше знакомство он выглядел каким-то… древним, как и остальные из Девятки, каким он никогда не был раньше.

— Готова, дорогуша?

Я кивнула.

— Я бы пошел с тобой, но у нас с Мак небольшая проблема, которую мы решаем.

Я прищурилась.

— Что за проблема?

— Сука убила меня, потому что она меня выбесила. Я бы убил ее в ответ, но тогда Бэрронс убьет меня, и мне пришлось бы убить его, и тогда мы бы убивали друг друга столетиями, как уже делали раньше, и мне не хочется возвращаться к этому дерьмовому скучному времени.

Я выжидающе выгнула бровь, но он ничего больше не сказал. Мне не терпелось расспросить Мак. Если она убила его, значит, у нее была весомая причина.

— Сочувствую насчет Джо, — сказала я.

— Ага, — ответил он.

Когда мне наконец удалось отвязаться от всех, кто по каким-то странным причинам хотел сказать мне «Привет», я присоединилась к Риодану, Бэрронсу и Мак у портала.

— Вам не стоит идти со мной. Он может не выйти, если вы там будете.

Три безоговорочных взгляда просто уставились на меня, и меня пронзило внезапное осознание, что я, возможно, никогда не избавлюсь от этих людей. Они оставались в моей жизни. И теперь они шли со мной. Вот и все.

Я пожала плечами. Я найду способ заставить их уйти, если вопрос станет серьезно.

— Ну ладно. Давайте сделаем это.

Когда мы двинулись к стене, в толпе воцарилась тишина. В дюжине футов от незаметного портала в стену было встроено высокое широкое Зеркало.

— Мы работаем над тем, чтобы установить аналогичные связи со многими мирами. Мы работаем в рамках вселенной, а не глобально, — сказала мне Мак.

Гребаный ад, как изменился наш мир.

Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, подготавливая себя к худшему. Пылко надеясь на лучшее.

Планета Х. Я отправлялась туда. В этот самый день.

Я никогда не верила, что я покину мир, в котором не будет Танцора. Это все еще не укладывалось у меня в голове. Мак сказала, что так будет какое-то время. Что я буду ожидать увидеть его за углом. Что я могу написать ему смс или взять телефон, чтобы позвонить ему, и его отсутствие ударит по мне как двухтонный грузовик. Я знала, что пройдет немало времени, прежде чем я смогу пройти мимо Тринити колледжа. В городе были места, которых я буду постоянно избегать.

Все же я была любима. Невероятно любима. И этого у меня раньше никогда не было. Это изменило меня. Дало мне новые части.

— Спасибо, Танцор, — прошептала я, шагая в портал.

***

Маленький остров был пустым, как и говорила Мак, за исключением нового намного меньшего зеркала, которое теперь висело в воздухе рядом с огромным зеркалом.

Я медленно обернулась вокруг себя, Мак, Бэрронс и Риодан появились позади меня. Планета, приглушавшая мои чувства ши-видящей, вызывала тошноту. Подступила желчь, и я тяжело сглотнула. Я была здесь ради Шазама. Ничто не помешает моей миссии.

Я не смотрела на Риодана. В последнее время он слишком много раз видел меня в полном раздрае. Я игнорировала его и собиралась продолжать в том же духе какое-то время.

Здесь, на поросшем травой острове, с волнами, лениво лизавшими берег, лежал мой мусорный бак, помятый и ржавый, с моим обещанием Шазаму, написанным краской из баллончика.

Еда, которую я бросала сюда, исчезла, конечно же, подобранная птицами этого мира. Огромная собачья подстилка, брошенная мной, была… Я поспешила к ней и опустилась на колени, изучая ее.

Я подобрала с искусственного темно-коричневого меха длинный толстый серебристый волос и показала остальным.

— Он был здесь! — радостно воскликнула я.

Моя радость испарилась. Это доказывало лишь то, что он был здесь несколько месяцев назад, когда я закинула подстилку. Что по времени Шазама было десятилетия назад.

Я вскочила на ноги, развернула лицо к солнцу и позвала:

— Я вижу тебя, Йи-йи. Я здесь, Шазам. Я извиняюсь, что это заняло так долго, но обещаю, что никогда больше тебя не оставлю.

Ответа не последовало.

Я медленно обернулась вокруг своей оси, думая, что может быть, ему не нравится видеть троих незнакомцев, и честно говоря, они были тремя самыми странными людьми из всех, кого я когда-либо знала: двое древних бессмертных оборотней, одна королева Фейри. Может, Девятка для него плохо пахла. Я могла понять его опасения. По сравнению с ними я была прямо-таки нормальной.

— Они мои друзья, Шазам. Они не причинят тебе вреда. Выходи, это не опасно.

Все еще ничего.

Я завала его. Я снова и снова повторяла его имя. Я напевала вполголоса и упрашивала, и наконец разразилась нашей фирменной песенкой.

— Шаз могучий пушистый зверек, в воздухе живет…

Когда я глянула на Риодана, плечи его тряслись, и он изо всех сил старался не расхохотаться.

— Я была подростком, — хмуро ответила я. — Это отличная песня. Размер выдержан, все рифмуется, и мелодия несомненно цепляющая.

— Для меня это даже круче «Озорных анимашек», — сказал он, быстро отворачиваясь и глядя на озеро. Его плечи все еще тряслись. Ублюдок все еще смеялся.

Я отвернулась и продолжила петь.

Я звала его часами. Разговаривая, подкупая, беря лестью. Пробуя все. Я принесла в рюкзаке сырую рыбу и предлагала ее воздуху, размахивая ею повсюду, выглядя абсолютной идиоткой и вызывая новую волну тошноты. Если он был здесь, заставляя разыгрывать столь драматичные выходки, расплата будет адской.