Ёрш Ника - Скользящая во снах

— Хорошо, через три дня мы уйдем.

— Нет, вы уйдете сейчас, а ты, милка, быстро иди сюда! — и бабуля, повернув голову, уставилась прямо на меня. Я вздрогнула, и туман в голове рассеялся. Кошка вырвалась из моих рук и скрылась за сараями.

Зайдя в горницу, я встретилась взглядом с Хаимом, он хмурился и молчал. Тогда я сама подошла к нему почти вплотную и сказала:

— Я обещаю тебе, что не предам, не забуду и останусь рядом, если тебе понадоблюсь, потому что ты — мой друг навсегда!

Он моргнул, тряхнул головой и, невесело засмеявшись, крепко прижал меня к себе:

— Когда-то я уже слышал подобное от одной девушки, очень похожей на тебя. Только тогда было неприятно от слова «друг», а сейчас очень даже хорошо, я бы сказал просто отлично. Главное, не забывай свое обещание, Гатька, потому что если называешь кого-то однажды другом, то назад забрать слово уже нельзя, чтобы там не случилось! Ясно?

— Ясно. Ты возьмешь меня с собой, Хаим?

— Возьму, куда я денусь?! Одевайся, давай, да серьги мамкины в уши вдень, и больше не снимай, пока не скажу. Да! И бутылочку из холодника прихвати, только ту, что побольше.

Хеска протянула ему темный плотно закрытый бутыль:

— Бражником был, бражником и помрешь! Ты мне ребенка, главное, не испорть! И вот еще что, клятву когда выполнишь, ту, что Марийке дал, и сдашь Гатьку в надежные руки, будет и тебе счастье. Как раз тогда, когда совсем ждать перестанешь, оно на тебя и свалится.

— Как-то нехорошо ты моё счастье назвала… Оно. Может и не нужно мне такого вовсе.

— Счастье даже таким зубоскалам, как ты, нужно. И однажды его встретив, отпустить уже не захочешь.

И снова без объяснений.

Я подошла к бабуле и стиснула ее в крепких объятиях:

— А когда я вернусь, ба, ты будешь меня ждать?

Хеска обняла меня в ответ и погладила по голове:

— Всегда. И запомни, девочка моя, даже если однажды весь мир встанет против тебя, смело поворачивайся к нему задом и беги домой. Нам с Кроликом чхать на остальных — их мы не знаем, а ты нам родная. Что бы там ни было дальше, я здесь и жду твоего возвращения. Поняла?

— Да.

— Хорошо, это важно. И вот, возьми, — бабуля сунула мне в руку мамины серьги и мокрую тряпочку, — здесь спрятано зернышко, оно не простое: как только обоснуетесь в Огриве, посади его рядом с вашим домом и поливай в полную луну, а до этого тряпочка должна быть всегда влажной. Ну всё, ступайте, и не оглядывайтесь, я за вами следы почищу.

И меня снова вытолкали за дверь, оглядываться я не стала.

Ратмир

Я смотрел на себя в зеркало и гордился зрелищем. Отражение максимально подходило случаю: продолговатое заросшее щетиной лицо, средней величины бегающие глазки с нависшими кустистыми бровями, нос с легкой горбинкой, тонкие губы, растянутые в хищной ухмылке. Длинные растрепанные волосы завершали мой маскарад.

Отвернувшись, еще раз прорепетировал походку, по сценарию я должен немного прихрамывать — это легко удавалось без всяких усилий с моей стороны, ботинки-то мы специально взяли меньше на размер, и надел я их на босую ногу. Данную «великолепную» идею подкинула напарница, задери ее дракон! Хромать хотелось сразу на обе конечности. Перед выходом нацепил видавший лучшие времена пиджак и засунул в карман узелок с какой-то вонючей штукой внутри, в результате к моему прекрасному образу добавилось необходимое амбре. Принюхался, и аж самого замутило… Пора!

***

Стоя за углом старого домика в конце Тартовой улицы, я с нетерпением ждал напарницу. Она должна была появиться больше получаса назад. Ноги мои зудели и нещадно распухли. И вот, когда я уже собирался распрощаться с чертовой обувью, вдали показалась знакомая фигурка под руку с высоким немолодым мужчиной. Что ж, похоже, он всё-таки клюнул на нашу наживку. Сладкая парочка медленно плыла в моем направлении, они беседовали о чем-то, что вызывало румянец на лице «наивной» девушки. Вот она прикрыла рот ладошкой и стеснительно захихикала. Собеседник покровительственно улыбнулся глупышке и заботливо поправил накинутый ей на плечи платок (ненавязчиво дотронувшись несколько раз до ее груди). Когда до меня оставалось всего с десяток шагов, эта растяпа неловко споткнулась и упала бы, если бы мужчина вовремя не поддержал ее. Пока она рассыпалась в комплиментах и словах благодарности, я, прихрамывая, вывалился из-за подворотни.

— Кошелек или жизнь?! — мои густые брови грозно сошлись на переносице. Но тут же разошлись назад — вспомнилось, что приклеены они не очень хорошо и шевелить ими вообще не рекомендуется, маг — грима хватило только на нижнюю часть лица и на изменение формы и цвета глаз.

— Ааах, — девушка схватилась за сердце и припала всем телом к своему спутнику, руки ее тут же заскользили у него под пиджаком. — Вильгельм! Прошу вас, сделайте что-нибудь, иначе этот бродяга непременно обесчестит меня! Я слышала о подобном от подруг только вчера!

— Хм… — я оглядел Гатьку с ног до головы и назад, и пустил в ход недавно отрепетированную пошлую улыбочку. — Почему бы и нет? Такая ципа просто находка! А хахаль твой пусть карманы выворачивает и валит отсюда!

— Дорогая, не волнуйтесь так, — мужик аккуратно попытался отцепить от себя напуганную девицу, но не тут-то было: та схватилась за него, как утопающий за проплывающее мимо брёвнышко. — Прошу вас, милая, успокойтесь, на мне амулет безопасности, так что поверьте, ЭТОМУ мужчине ваша честь не достанется!

Нормально так. Мои брови снова сошлись на переносице, на этот раз озадачено. Если на клиенте амулет безопасности, значит, сигнал бедствия уже подан, и сейчас сюда спешит стража. Времени совсем не остается. Взглянув вопросительно на напарницу, я заметил с ее стороны легкий кивок и прорычал:

— Тогда пшел вон отседа, пентюх! А ты, девка, иди сюда, а не то пристрелю вас обоих! Ну! — И я грозно замахал ржавым арбалетом перед их носами.

Мужик вздрогнул и с силой оторвал от себя свою спутницу, я тут же дернул ее на себя и снова направил свое грозное оружие вперед. Девчонка испуганно заголосила:

— Ой, лю-ю-ю-юди-людюшки-и-и, помогите нам! Убивают среди бела дня, спасения ждать не приходитсяааа! Сколько же можно несчастий на мою головушку-у-у-у-у, да откуда ж столько зла-а-а-а-а-а…

Кричала напарница знатно: тоскливо и с подвываниями, даже мне как-то не по себе стало, но мужик попался на удивление безжалостный. Сначала он уши руками закрыл, а потом и вовсе стал морщиться и отступать подальше.

— Куда ж вы, Вильгельм? А как же я?! Вы ж мне в любви клялись, жениться обещали! Иль забыли вы нашу страсть? Как сердце моё учащенно билось под вашей крепкой рукоооой… ууу… — Гатька надрывалась во всю, у нас стали появляться зрители. Тут мужик окончательно принял решение, развернулся и с криком: "Я приведу стражу, ничего не бойтесь, милая незнакомка!" — помчался назад, прикрывая ладонями лицо.