Лена Летняя - Магический спецкурс (СИ)

Оба легионера — и мужчина, и женщина — испуганно посмотрели на своего начальника, но Ротт продолжал сверлить взглядом только меня.

— Значит, вы утверждаете, что все повреждения на вашем теле были нанесены Мареком Кроллом? Подол платья, — он кивнул на сложенные на стуле лохмотья, — тоже он так... аккуратно вам оторвал?

— Нет... То есть да, все повреждения нанес Марек Кролл. Подол я себе укоротила позже сама, когда перевязывала профессора Нормана. Его ранили низшие, я вам рассказывала.

— Да, я знаю, — Ротт криво усмехнулся. — Мне сказали, что Норман в ужасном состоянии. При смерти. Не может отвечать на вопросы. Его нельзя забрать в Легион. Как так вышло, что его эти твари практически порвали на части, а все ваши повреждения нанесены исключительно Мареком Кроллом?

Я почувствовала, как глаза защипали слезы злости и обиды. Он точно издевается. А скорее, просто защищает «золотого мальчика». Этого стоило ожидать. Норман предупреждал, да я и сама знала, как это бывает. В этом смысле мир магов и мир людей ничем не отличаются.

— Так вышло, потому что, когда на меня напал Марек Кролл, профессора Нормана не было рядом, — тщательно контролируя голос, пояснила я. — А потом был. И защищал меня. Не думая о себе.

— Послушать вас, так он герой, — по губам Ротта снова скользнула презрительная усмешка.

— Да, — не растерялась я и без страха и смущения посмотрела на него, — именно так я и считаю.

— Хорош герой, — на этот раз голос подал неизвестный мне мужчина-легионер, — сразу два мощных темных заклятия без разрешения сотворил.

— Ради спасения наших жизней! А возможно и жизней тех, кто учится в Орте. Это подземелье кишит низшими. Профессор Норман уничтожил кладку, которая увеличила бы их популяцию сразу на сотню особей, если не больше!

— Вы знаете, почему темную магию запретили? — поинтересовался Ротт. — Норман вам уже объяснял? Нет? Каждый раз, когда маг открывает дверь в демоническое измерение и черпает из него силу, демоны ненадолго получают власть над нашим миром. И чем больше берет маг, тем больше платит мир. Катастрофы. Аварии. Несчастные случаи. Необъяснимые вспышки агрессии. Мы пока не знаем, сколько людей заплатило жизнью за то, что Норман сотворил эти заклятия. Я понимаю, вам ваша шкура ближе к телу, но для нас все равны.

— О, конечно, — едко огрызнулась я. — Я прям так и вижу, как вам Марек Кролл равен другим, если вы в упор не желаете видеть того, что он сделал!

Мои руки уже дрожали так, что это стало слишком заметно, поэтому я убрала их со стола и зажала между коленями. Ротт сопроводил это движение молчаливым взглядом, а потом попросил своих коллег выйти и оставить нас наедине. Те колебались не дольше секунды, прежде чем выполнить приказ.

Когда мы остались вдвоем, Ротт встал, взял стул и переставил его так, чтобы мы оказались рядом, а не сидели через стол. Я напряглась от такого маневра и попыталась отодвинуться.

— Таня, я знаю, что вы говорите правду. Знаю это, потому что Дангест Кролл велел мне сделать все, что угодно, чтобы вы поменяли показания. Я понимаю вашу злость. И понимаю, что мои слова и действия вызывают у вас только отвращение и презрение. Но он канцлер. Самый могущественный человек в республике. Я могу принять ваше заявление, могу начать расследование. Могу даже найти улики. Но если и найдется судья, который решит рассматривать это дело, оно никогда не кончится обвинительным приговором для Марека Кролла. Вы можете помотать им нервы, дать возможность оппозиции пошуметь, но они вас все равно победят. Раздавят. Вы же и окажетесь виноваты. Вы умная девушка, Таня, вы это наверняка и сами понимаете. Так ради чего вам через это проходить? Кстати, канцлер готов выплатить вам моральную компенсацию в размере десяти тысяч крон.

Я нервно рассмеялась. Конечно, чего еще следовало ожидать? Система везде работает одинаково. Одному сойдет с рук любое преступление, а другого обвинят и посадят в тюрьму даже за то, что он кого-то спасал.

— Если сумма кажется вам смешной, она может быть увеличена, — на полном серьезе заметил Ротт.

Я покачала головой.

— Надо же, я расту в цене. Сам Марек оценил меня всего в сто крон. Что вы предлагаете мне? Компенсацию за то, чего якобы не было? Как тогда быть с моим нарушением правил? И вам не кажется, что сумма маловата, учитывая, что этот гаденыш обрек меня на смерть?

— Я же говорю, сумма обсуждаема, — он заметно вдохновился. — Конечно, к вам не будет применено никаких санкций за использование магии. Факт нападения мы отрицать не будем. Просто вы должны заявить, что напала на вас Корда Чест. Это она написала ту записку. Она уже призналась в этом. И в том, что хотела извести вас.

— То есть... — я растерялась. Значит, вот кто тогда вошел в аудиторию. — То есть Корда была его сообщницей? Зачем ей это?

— Ревность, — Ротт улыбнулся. — Она в свое время была фавориткой Нота, а теперь он стал оказывать знаки внимания вам. Она и раньше не боялась действовать жестко: говорят, прошлую соперницу едва не прокляла с помощью темной магии, но ее тогда остановили. В этот раз она решила действовать иначе. По словам самого Марека, это она подкинула ему идею напасть на вас, чтобы проучить. И она же настояла на том, чтобы левитировать вас в подземелье, когда вы применили магию.

— То есть вы хотите, чтобы я заявила, будто Корда напала на меня, я отбивалась от нее магией, но она все равно меня одолела? — уточнила я. — А Марек там и рядом не стоял?

— Я же говорил, что вы умная, — кивнул Ротт. — Этот вариант должен устроить всех. Ваш главный обидчик все- таки понесет наказание, ваши действия будут оправданы, а за все остальное вы получите очень неплохую по нашим меркам сумму

— Вот только как я буду смотреть в глаза той, с кем Марек Кролл решит позабавиться в следующий раз?

— О, за это не волнуйтесь. Канцлер сам разберется со своим сыном. Раньше за ним такого замечено не было, нет оснований считать, что будут новые эпизоды.

— Свежо предание, но верится с трудом, — фыркнула я.

Ротт цитату не оценил, только добавил:

— Парень оступился один раз, и то его на вас натравили. Так что же теперь? Ломать жизнь ему и карьеру его отцу?

— Ах они бедняжечки, — не удержалась я от сарказма. — А что делать с моей жизнью? Марек что-то не побоялся ни сломать ее, ни даже отнять.

— Но ведь ничего непоправимого не случилось, верно? — Ротт усмехнулся. — А за все остальные... неудобства вам и предлагают компенсацию.

— А что будет с профессором Норманом?

Ротт скривился так, словно я скормила ему лимон.

— Он-то здесь при чем? Он понесет ответственность в соответствии со своими деяниями. Скорее всего, обойдется минимумом, учитывая обстоятельства. Ну, посидит три месяца, не велика проблема. Вас это никак не касается.