Лена Летняя - Магический спецкурс (СИ)

— Мужчин они только украшают, — с улыбкой заверила я.

— Вам виднее, — хмыкнул он. — Не хотелось бы накладывать иллюзию еще и на тело. Зачем вы пришли? Вопрос прозвучал так неожиданно и резко, что я на мгновение растерялась.

— Хотела сказать, что вам ничего не грозит, — словно оправдываясь, начала я. — Я заключила сделку с Роттом. Он выписал для вас задним числом разрешения на применение темной магии...

— Я знаю, — перебил он. — Ректор рассказал мне об этом еще вчера.

— И я хотела узнать, как вы себя чувствуете, — от моей смелости не осталось и следа. Собственный визит начал казаться неуместным.

— Сегодня вас наконец заинтересовал этот вопрос? — насмешливо спросил он.

И тогда я вдруг поняла, чем вызван этот резкий тон: он ждал меня еще вчера, а я не пришла. Он наверняка знал от ректора, что меня уже подлатали и с легионерами все улажено. Для него все выглядело так, будто я тут же занялась своими делами, забыв о нем. Неужели его это может волновать?

— Это был первый вопрос, который меня заинтересовал, как только я очнулась от суточного марафона сна, — мягко пояснила я. — Каюсь, я потратила полчаса на завтрак и душ, но визит к вам — мое первое дело за сегодня.

Его лицо смягчилось, мне даже показалось, что он немного смутился. Я воспользовалась этим моментом, чтобы снова погладить его по руке. На этот раз пальцы едва заметно дрогнули от моего прикосновения.

— Я должен поблагодарить вас, — он вдруг перехватил мою руку и слегка сжал ее, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони. — За эту сделку. Это очень... — он запнулся, подбирая слова, — очень много для меня значит. Я в долгу перед вами.

— Перестаньте, — я тоже слегка сжала его кисть, а потом скользнула пальцами по внутренней стороне ладони. Наши руки словно жили собственной жизнью, пока мы вели вежливый разговор. От каждого его прикосновения в животе начинало порхать на одну бабочку больше. — Вы едва не погибли, спасая меня. И темную магию использовали, спасая меня. В лучшем случае, мы с вами квиты. А добиться справедливости для себя у меня все равно не было ни одного шанса. И мне остается только надеяться, что он действительно никого больше не тронет, как мне обещали.

— О, об этом я позабочусь сам, — лицо Нормана снова стало выглядеть жестче, губы превратились в прямую линию. — Прокляну его так, что как минимум до конца обучения он не то что против воли никого не сможет принудить, но и по обоюдному согласию тоже. И ни один доктор не поймет, в чем дело. Мне для этого даже темная магия не потребуется.

— А вы жестокий, — я недоверчиво улыбнулась.

— Вы даже не представляете себе насколько. Впрочем... Почитайте учебники истории, сразу все поймете.

— Они все равно врут, — отмахнулась я.

Какое-то время мы молчали. Его рука продолжала беззастенчиво гладить мою, и это давало мне пока еще смутную, но все-таки надежду.

— Вы по-прежнему обещаете сохранить мою тайну? — вдруг поинтересовался он. — Без дополнительных условий?

— Конечно, это даже не обсуждается.

— Только я прошу вас, Таня, — он вдруг крепче сжал мою руку, — никому не говорите об этом. Даже родителям. Даже лучшей подруге по секрету. Даже жениху, если он у вас есть. Никому.

— Я поняла. Мой рот на замке.

Он облегченно выдохнул. После этого в палате снова повисла тишина. Норман закрыл глаза, его рука замерла, больше не поглаживая мою, но и не выпуская ее. Можно было подумать, что он внезапно уснул, но, скорее всего, просто устал. И все же я решилась его потревожить:

— Профессор Норман, можно вопрос?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Разве я не разрешил вам называть меня по имени?

Настала моя очередь удивляться.

— Я думала, разрешение не распространяется на общение в стенах Орты.

— Наедине можете называть меня по имени. Если, конечно, хотите. Я не настаиваю.

— Хорошо... Ян, — я улыбнулась. Было немного странно обращаться к нему так сейчас. — Так можно вопрос?

— Вопрос можно, — кивнул он. — Ответ по обстоятельствам. Что вас интересует?

— Темную магию действительно запретили из-за того, что пока вы черпаете силу из демонического измерения, демоны убивают кого-то в нашем?

Он вздохнул и уставился в полоток.

— Это Ротт вам сказал?

- Да.

Норман молчал, наверное, целую минуту, прежде чем ответить:

— Такая теория существует, — признал он в конце концов. — Именно ею был обоснован запрет темной магии и тот факт, что ее не используют легионеры, даже когда это было бы логично.

— Но это не доказано?

Он снова посмотрел на меня и улыбнулся, как мне показалось снисходительно.

— Таня, беды происходят постоянно. Пока мы с вами разговариваем, где-то умирают люди. В моем мире, в вашем. Они умирают, пока мы разговариваем, но не потому, что мы это делаем. Запрет темной магии не привел к тому, что катастроф стало меньше. Многие все равно верят в то, что эти вещи связаны. Другие просто считают, что раз уж есть такая вероятность, то лучше перестраховаться. Но мы никогда не узнаем наверняка. Можно личную просьбу?

— Конечно.

— Никогда не верьте тому, что говорит Ротт. Никогда.

Не знаю, что я ожидала услышать, но такая «личная» просьба меня немного разочаровала. Я и так уже не верила господину старшему легионеру столицы.

— Хорошо.

Мне еще о многом хотелось с ним поговорить. Об опасности, которая, по его мнению, мне угрожала. О том, что мне теперь делать. Точно ли нужно рассказать обо всем папе: ведь если я это сделаю, я едва ли вернусь в Орту. Но он выглядел таким уставшим от нашего короткого общения, что я не решилась более его тревожить. Поэтому выпустила его ладонь и поднялась.

— Наверное, я вас утомила. Мне стоит уйти.

Норман не стал спорить.

— Спасибо, что зашли. Лежать тут ужасно скучно.

— Тогда я зайду еще раз вечером, если вы не против. Развлеку вас немного.

— Если вам будет угодно, — его тон прозвучал ровно, даже равнодушно, но по тому, как приподнялись уголки губ, я поняла, что он будет рад меня видеть.

— Угодно, — кивнула я, а потом, под наплывом нового приступа отчаянной храбрости, наклонилась и поцеловала его в щеку.

— А вот это уже лишнее, — пробормотал он, отчаянно пытаясь не выглядеть довольным.

— Поправляйтесь, Ян.

Как и обещала, я навестила Нормана в тот же день вечером. Он выглядел уже заметно лучше, но все еще преимущественно лежал неподвижно. Я развлекала его всякими глупостями, говорила много и нервно. Он в основном молчал, изредка вставляя какие-то комментарии или задавая вопросы. В остальное время лишь едва заметно улыбался, глядя на меня.

Я рассказывала ему, как сама лежала в больнице несколько лет назад и от смертельной скуки меня спасал только планшет, подключенный к интернету. Конечно, пришлось объяснять, что такое планшет и что такое интернет, для чего человеку социальные сети, чем они отличаются от форумов и для чего могут понадобиться мессенджеры, когда уже есть соцсети и форумы. Было в его неведении что-то необъяснимо трогательное. Я почему-то испытала непреодолимое желание как-нибудь пройти через портал вместе с ним и показать ему свой город и мир, в котором выросла. Пусть наши миры отличались не так уж сильно, многое в моем его удивило бы. Однако если Норман сам никогда не проходил через портал, едва ли он отправится за Занавесь, только чтобы повеселить меня. Поэтому на следующий день я принесла с собой планшет, который предварительно зарядила в фойе здания в Фурманном переулке. Интернет я показать ему не могла, но сам планшет исправно работал и в этом мире.