Лена Летняя - Магический спецкурс (СИ)

Наверное, мое лицо переменилось, потому что Норман вдруг перестал улыбаться и сделался серьезным.

— Ян, — мой голос охрип от страха и волнения, — может быть, вы объясните, в чем дело?

Он пару секунд медлил, как будто что-то решая для себя, а потом сделал приглашающий жест в сторону двери личного кабинета:

— Давайте пройдем туда, там нам будет удобнее говорить.

От тона, которым это было сказано, мне стало нехорошо. Когда мы оказались в его личном кабинете и Норман запер за нами дверь, меня слегка затрясло от нервного напряжения.

— Таня, я не хотел вас пугать, но с арестом Корды Чест ничего не закончилось. Вас еще будут пытаться убить.

Я облизала вмиг пересохшие губы, вопросительно глядя на него.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Просто я знаю, кто вы на самом деле.

Он подошел к письменному столу и достал из верхнего ящика газетную вырезку после чего снова подошел ко мне, показывая уже знакомую статью.

— Полагаю, вы уже видели такую. И даже забрали с собой.

Я настороженно посмотрела сначала на газетную вырезку, потом на него.

— Значит, в той комнате тогда все-таки были вы, — выдохнула я.

— Конечно, ведь это наш с Роной тайник, — он грустно улыбнулся. — Я должен извиниться перед вами за то, что едва не навлек на вас гнев Ротта, когда похитил Шары Аргора. Но я клянусь вам, что нашли вы их без моего участия. Вероятно, дар предвидения вмешался.

— Но зачем вы это сделали? Зачем вы их похитили? — я задала этот вопрос, снова быстро скользнув взглядом по статье. О главном я просто боялась спрашивать.

— Потому что вы хотели сбежать из Орты, — он пожал плечами, — а мне нужно было время разобраться. Видите ли, той ночью в лазарете вы сказали, что родились в мире людей. Так вам говорили ваши родители, но я чувствовал, что вы родились в мире магов. Мне стало интересно, почему они вам лгали.

— Настолько, что вы рискнули свободой, зная, чем может обернуться для вас арест?

— Таня, вы не о том сейчас думаете, — заметил он и вложил статью мне в руку. — Вот что имеет для вас значение.

Я еще раз посмотрела на строчки на чуть пожелтевшей от времени бумаге, в глубине души уже понимая, что именно он пытается мне сказать, но все еще отрицая это.

— Какое отношение ко мне имеют эти люди?

— Старший легионер столицы не погиб в ту ночь, — мягко пояснил Норман. — Его предупредили заранее. С помощью легионеров, которым доверял, он инсценировал свою смерть, чтобы его не искали. А сам скрылся в мире людей. С женой. И маленькой дочкой.

— Вы же не хотите сказать, что речь идет о моей семье? — запротестовала я. — Этого не может быть. Этой девочке сейчас должно быть почти двадцать три года, а мне всего двадцать один.

— Полагаю, ваш отец в какой-то момент изменил в документах ваш возраст, сделав вас младше, чем вы есть на самом деле. На случай, если бы его инсценировка провалилась. Вот только и это тоже не помогло. Те, кто пытался убить вашу семью, знают, что вы живы. И знают, что родители, скорее всего, не пустили бы вас обратно за Занавесь. Но они не знают, кто вы и как выглядите. Вы что-нибудь слышали о таинственной гибели девушек, отказавшихся от спецкурса?

— Это были несчастные случаи, я читала.

— Если бы вы погибли в подземелье, вашу смерть тоже назвали бы несчастным случаем, — напомнил Норман.

— Этих девушек убили. Пытаясь убить вас. Они предусмотрели даже то, что вам могли изменить возраст.

— Да кто эти «они»?! — мой голос прозвучал истерично, но я не стала пытаться говорить спокойнее. — О ком вы?

— Я не уверен, — он покачал головой. — Вероятно, кто-то, кто ненавидит вашего отца. Или мстит ему за что-то.

— Нет, — я покачала головой, никак не желая преодолеть стадию отрицания. — Нет, вы ошибаетесь. Папа предупредил бы меня о таком. Он бы не отправил меня туда, где мне может грозить опасность, никак не подготовив к этому.

— Если бы не думал, что вы сольетесь с толпой, а через неделю вернетесь обратно, не вызывая подозрений, с твердым намерением покинуть Орту и мир магов навсегда. — Норман забрал у меня газетную вырезку и спрятал в карман сюртука. — Только я думаю, он ошибся. Вы привлекли к себе внимание. Не только мое, но и тех, кто хочет вашей смерти. Полагаю, в начале учебного года Корда Чест действительно сглазила вас по собственной инициативе, но потом кто-то умело использовал ее ревность, чтобы убрать вас ее руками. Затея провалилась, но они попробуют снова. Теперь уже неважно: останетесь ли вы в Орте или вернетесь домой, они найдут вас. И попытаются убить. Будут пытаться, пока у них не получится.

Я смотрела на него, отчаянно желая, чтобы все это оказалось глупой шуткой, но понимала: он бы не стал так шутить.

— Почему вы раньше ничего мне не сказали? Два месяца после инцидента в подземельях вы молчали! Я думала, что все осталось позади.

На его лице причудливым образом перемешались сочувствие и чувство вины. Когда он заговорил, его голос звучал тихо и мрачно:

— Я знаю, что такое жить под страхом смерти. Постоянно оглядываться и видеть врага в каждом, кто подходит достаточно близко. Спать в полглаза, есть, держа наготове универсальное противоядие. Никогда не отпускать охрану, никогда не расслабляться самому. Я не хотел для вас такого. Как, полагаю, и ваши родители. Простите нам это.

— И что же мне теперь делать? Все-таки рассказать про случившееся папе?

Я так и не посвятила родителей в события, произошедшие после Бала Развоплощенных, боясь, что они запретят мне возвращаться в Орту и запрут дома. Ведь в то время я сама уверилась, что мне больше ничего не грозит. Но теперь оказалось, что я ошиблась.

Норман взял у меня перстень и тут же снова надел на мой палец, а потом сжал ладонь обеими руками.

— Таня, позвольте мне самому вас защитить. Я не знаю точно, кто пытается вас убить, но если вы будете носить мой подарок, будете осторожны во время каникул, а потом вернетесь в Орту, я смогу контролировать ситуацию. Хотя бы до конца спецкурса. Это даст мне время во всем разобраться. Обещаю, я сделаю все для вашей безопасности. Если вы расскажете отцу, он, скорее всего, постарается оставить вас дома. А по ту сторону Занавеси мне будет труднее вас защитить.

Мне очень хотелось, чтобы он меня обнял, но Норман только сжимал мою руку в своих, ожидая реакции, которая последовала далеко не сразу.

— Какое вам до этого дело? До меня? Почему вы так рветесь меня защищать? Я не понимаю. Я же вам никто.

В серых глазах промелькнула целая буря эмоций, но все они оказались слишком сложными, чтобы я могла в них разобраться.

— Для меня это... своего рода искупление, — в конце концов ответил он.

Эта фраза и его взгляд — последнее, что я запомнила из этого вечера. На следующее утро я проснулась по непонятной мне причине и резко села на кровати. Я была в той же одежде, что накануне, и лежала поверх одеяла. Хильда уже успела уйти: ее кровать была аккуратно заправлена, все вещи убраны в шкаф, даже стол выглядел так, словно она собиралась долго им не пользоваться. Это означало, что она отправилась домой. Но почему не разбудила меня? И почему я спала в одежде? И почему ничего не помнила? Не могла же я так сильно набраться на вечеринке! Похмелья я точно не ощущала. Напротив, все тело было легким, ничего не болело и не ныло, как бывало по утрам, если я спала слишком крепко и в одной позе.