С. Хантер - Превращённая во тьме

— Медсестра права, — сказал доктор. — Позвони в «Тенистый водопад». Доверься своему брату, он поможет тебе в течение следующих нескольких дней, но после этого, не верь всему, что он говорит. Ты выглядишь умной девочкой. Думай своей головой. Если все правильно спланировать, мы можем жить нормальной жизнью.

— Мы? — спросила Делла.

— Сверхъестественные, — сказал он и указал на свою грудь. — Оборотень, — он указал на медсестру, — фэйри. И ты вампир. Есть и другие, но ты узнаешь о них со временем.

Делла откинулась на подушку:

— Так значит, это официально? — пробормотала она.

— Что официально? — спросила медсестра.

— Я сошла с ума.

— Ты должна съесть и выпить что-нибудь, — сказала мама Деллы и протянула ей чашку, от которой вздымался пар.

Деллу выписали из больницы. В голове стучало молотом, а тело болело так, будто это худший грипп, который у нее только был. И мысленно она была не здесь. Её состояние определялось не тем, что она видела Чена, а тем, что почти поверила ему, что превращается в вампира. И по его словам, первые два дня были легкой прогулкой в шлепанцах по сравнению с тем, что ждет ее в следующие дни.

Делла поднесла чашку горячего чая к губам, сделав вид, что пьет, надеясь успокоить маму. Медсестра, а затем и Чен сказали ей, что если она будет пить и есть, то от этого ей будет еще хуже. О, Делла не восприняла их слова всерьез. Она хотела доказать им обратное.

Девушка никогда не слышала, чтобы кто-то выблёвывал жизненно важные органы, но, похоже, что она только что потеряла легкое. Слава Богу, у нее их два.

— Ли снова звонил, — сказала мама, поправляя покрывало Деллы.

— Он придет? — удалось спросить Делле, разрываясь между желанием увидеть его и тем, чтобы он не видел ее такой. Рвота — нелучший кадр.

— Я сказала ему, что он может зайти, но он сказал, его мама волнуется, потому что ты можешь быть заразна.

— Я всегда ей не нравилась, — Делла закрыла глаза.

— Зачем ты так говоришь? — ее мама встала.

Потому что я наполовину белая.

— Я не знаю, — солгала Делла и открыла глаза. — Потому что я слишком напористая.

Мама сжала её руку:

— Ты слишком напористая. Слишком независимая. Слишком упрямая. Как твой отец. Но я люблю его, — она смахнула челку со лба Деллы.

Когда мама всё же ушла, Чен вышел из туалета. Он возвысился напротив кровати:

— Скоро ты перейдёшь на третью фазу.

— Откуда ты знаешь? — спросила она и, черт возьми, но каждое нервное окончание в ее теле казалось, кричало. Если это третья фаза, то ей это совершенно не нравится!

— Частота пульса увеличивается, — сказал он.

Делла откинула голову на подушку и пробормотала несколько скверных слов.

— Послушай меня. Это очень важно. Когда твои родители придут сюда, ты должна вести себя нормально. Что бы ни случилось, мы не можем позволить им забрать тебя обратно в больницу.

— Почему нет? — застонав, спросила Делла.

— Там слишком много крови. Ты можешь потерять контроль. Даже запах крови может свести с ума. Первое кормление должно быть под контролем.

Другая волна боли охватила ее тело, и она прикусила губу, чтобы не закричать:

— Я могу от этого умереть? — она собрала в кулак горсть одеяла и сжала. Она ненавидела быть напуганной. Ненавидела, потому что это было признаком слабости.

Его черные глаза встретились с ее глазами:

— Да.

Другая резкая боль пронзила ее голову:

— Я умираю?

Ее мысли вернулись к Ли. Она хотела, чтобы он был здесь и поддерживал ее. Если она умрет, то хотела бы увидеть его в последний раз. Потом ее мысли перешли к её младшей сестре, Джой. Делла поклялась быть рядом с ней, чтобы убедиться, что Джой никто не обижает, как обижали её. По какой-то причине, Делла знала, что ее сестра не была такой же сильной, как она.

— Нет, ты не умираешь, — сказал Чен, но Делла увидела сомнение в его глазах. — Ты слишком твердолобая. А твердолобая Делла не может умереть. Ты меня слышишь? Ты не можешь умереть, Делла. Ты должна быть сильной!

Два дня спустя Делла медленно проснулась. Она спала урывками в течение большей части последних сорока восьми часов. Она вспомнила, как сидела и делала вид, что ест, когда пришли её родители, так что она не должна застрять в больнице. И она вспомнила недавний разговор с Ченом. Но тогда ее так сильно лихорадило, что ее память затуманилась. Делла открыла глаза и быстро хлопнула по ним рукой, чтобы закрыть лучи солнца, пробивающиеся через окно.

— Прекрати, — закипела она.

— Кому ты это говоришь? — спросил Чен.

— Солнцу! — прорычала она и чуть не порезала язык о зубы.

— Это тоже меня бесит. Сейчас мы люди ночи. — Должно быть, Чен опустил шторы, потому что жжение исчезло. Он продолжил: — Как только твои родители лягут спать, мы уйдем. Мне нужно обучить тебя.

— Обучить меня чему?

— Твоей новой жизни.

Она убрала руку с лица и посмотрела вокруг. Первое, что она увидела, были цветы. Красные розы. Ли? Да, она вспомнила, как ее мама принесла их и прочитала записку. Ли сказал, что любит ее. Она улыбнулась и поняла, что ей не больно. Голова не болит, внутренности тоже. На самом деле, она чувствовала себя хорошо. Сильной. Более живой, чем когда-либо.

— Мне хорошо! — она вытянула руки и проделала небольшой постельный танец.

— Да, ты сделала это. Испугала меня на какое-то время, но…

— Где мой телефон? — она хотела позвонить Ли.

— В ящике, чтобы не было слышно всех этих звонков. Твой возлюбленный беспокоится о тебе.

Именно тогда все их разговоры о вампиризме вылетели у нее из головы. Она действительно верила? И если нет, то как ей объяснить это Чену? Она оттолкнула эти мысли и решила насладиться тем, что не чувствует себя измотанной.

Сидя на краю кровати, Делла вспомнила, как Чен поддерживал ее на подушках и говорил, что все будет хорошо каждый раз, когда слышал, как ее родители поднимались по лестнице. Она не могла вспомнить, как выглядела, но, вероятно, не слишком плохо, потому что они больше не говорили о том, чтобы отвезти ее в больницу.

Девушка встала, потянулась и посмотрела вниз на стул, стоящий возле кровати. И бац, ее швырнуло в воспоминание о Джой: ее маленькая сестренка зашла в комнату. Она держала Деллу за руку и плакала. Плакала тихо, потому что даже ее сестра знала, как отец не ненавидел слабость. Слова Джой проигрывались в голове Деллы, как грустная музыка:

— Пожалуйста, не умирай, Делла. Ты должна помочь мне, помочь мне быть сильной, как ты.

Боль всецело заполнила грудь Деллы. Она была так рада, что не умерла и не разочаровала Джой. Глядя в окно, она смутно вспомнила о… крыше.

— Разве мы куда-то выходили?

— Да, у тебя была лихорадка, знаешь, хотела проверить, умеешь ли ты летать…