Анна Замосковная - Соблазнение строптивого (СИ)

Вожделенный перекрёсток приближался, а застёжка не поддавалась. Вот Тьма! Не везёт мне сегодня. Но это никогда меня не останавливало. Правда, скоро по городу зажгутся огни, тогда сбежать будет труднее.

С содрогающим щелчком сломался ноготь. Нет, точно не везёт. Мы вышли на перекрёсток. Я сделала вид, что споткнулась:

— Вот Тьма!

— Не ругайся! — Мав тяжело дышала.

Замок разомкнулся, освобождая горло, я рванула в сторону — Илеост ухватил меня за подол и дёрнул на себя. Ткань жалобно затрещала.

— Эй, потише, — засопела я.

И охнула от неожиданности, когда Илеост дёрнул меня вверх, закидывая на широченное плечо.

— Отпусти, — кулаками я ударила его по почкам.

Он шлёпнул меня по заду:

— Тихо. А то выпорю.

— Не посмеешь! — но снова бить его по почкам я не осмелилась, хотя ягодицу жгло.

И магию применить не решилась: Илеост и впрямь мог выпороть, я с детства помнила его тяжёлую руку. Пришлось покорно висеть на плече и думать о своём поведении. Дальнейшем. В кабинете Эсина.

— А, нашли, — сказал кто-то.

Я приободрилась, повисла на плече красивее: подперев подбородок ладонью, самодовольно взирая на расстилавшуюся передо мной улицу.

— Поймали, — хмыкнул Илеост.

— Хоть спать, наконец, пойдём, — этот кто-то зевнул. — Оповещу остальных.

— Да, будь любезен.

Вот так меня, будто трофей, пронесли до дома нашего ордена. Постукивая посохом, взнесли по ступеням высокого крыльца под насмешки стражей. Если бы нёс кто-то другой, мог бы устать, но Илеост здоровый, как бык, и вредный до невозможности.

— Я сама, — буркнула я, когда мы оказались в ярко освещённом светлом холле.

— Сдам с рук на руки, — Илеост снова шлёпнул меня по заду.

Кто-то засмеялся. Я попробовала развернуться и посмотреть, чтобы знать, кому устраивать страшную мстю, но дежурные и что-то забывшие здесь вечером братья и сёстры ордена поспешно сделали вид, что даже не смотрят в мою сторону. Не смотрят они, как же!

С боковой лестницы вышел давешний красавчик всё в том же неприметном сером плаще. Я попыталась поймать его взгляд, чтобы кивнуть в подтверждение назначенной встречи (окликнуть не решилась, чтобы Эсин не узнал о моих планах), но случайный избранник хмуро смотрел в пол. Похоже, у него тоже проблемы. Значит, будет о чём поговорить в промежутках между делом!

Если промежутки будут. Я провожала красавчика взглядом: выглядел он мощно, но силён ли в горизонтальном положении? И вообще, кто он? Брат из другого города или заказчик?

Илеост пересёк зал и стал подниматься по главной лестнице.

— Да пусти ты меня, — я поёрзала по твердокаменному плечу. — Синяки из-за тебя будут, чудовище.

— Это малое наказание за то, что ты учудила, — раздражённо отозвался Илеост.

У, сердится. Ну и отлично: пусть нервничает, здоровье себе портит — будет знать, как красивых девушек за шкирку таскать и на плечо против их воли закидывать.

Едва миновали первый этаж, мне стало не по себе: чего там Эсин удумает? Вряд ли он успел остыть. Да и брусчатка там была свежая, за счёт ордена постеленная, а я…

Только сейчас подумала: квартал подпалили светлые — нам и платить за его отстройку. Отчаянно дёрнулась, но Илеост ухватил меня за пояс и прорычал:

— Не дёргайся, а то уроню. Прямо красивым личиком в ступени.

— О, рад, что ты оценил моё личико. Может, и что другое оценишь, а? — кажется, я скатывалась в панику. — Слушай… а городские власти на кого расходы по ремонту повесили?

— На нас, — откликнулась Мав. — Рада, что ты наконец-то сообразила.

Целый квартал… это же какие деньги! Такое даже Эсин не простит. Что делать, что делать? Взгляд заметался по сторонам: а ведь здесь было подозрительно много новых лиц. Представители города? Одного даже узнала: крупнейший подрядчик по строительству… ой…

Мимо прошли два седовласых старца, обсуждая проект новой застройки. Получается, Эсин всё это время разбирался с последствиями?

— Что вы хотите за мою свободу? — пробормотала я, хотя мы поднимались уже на четвёртый этаж, выше — только храмовые помещения.

Мав отстала на пару шагов, чтобы заглянуть мне в лицо:

— Мы хотим, чтобы тебя, наконец, наказали по заслугам.

— Все свои сбережения отдам, — молитвенно сложила руки. — И платья. И… и… Плотоядно улыбаясь, Мав смотрела мне в глаза, одними губами прошептала:

— Эсин тебя закопает.

Да уж, так я ещё не портачила. Тут даже отдыхает случай, когда я залила вином фейерверки к юбилею городского главы.

— Илеост, миленький, — проскулила я. — Запри меня где-нибудь на пару дней, пока Эсин не отойдёт.

Довольно хмыкнув, Илеост поставил меня перед резной серебрёной дверью в кабинет пресветлого, постучал.

— Войдите! — даже сквозь дерево чувствовалось, что Эсин вне себя.

С гаденькой улыбкой Мав толкнула створку.

Илеост впихнул меня в кабинет.

Я зажмурилась.

Сзади хлопнула дверь.

Всё, котёнку конец.

Глава 2

— Хватит строить из себя несчастную! — Эсин треснул по столу.

— Я несчастная, — пискнула и выпятила грудь. — Правда-правда.

Он молчал.

Я тоже. Дымом в кабинете не пахло — на один повод меньше меня ненавидеть.

Эсин продолжал молчать.

Осторожно приоткрыла глаз: он сидел в кресле с высокой спинкой, увенчанной ажурным диском. Волосы у Эсина длинные, светлые, а брови и ресницы чёрные, глаза ярко-голубые, будто светящиеся. Холодное сияние люстры подчёркивало широкие скулы, пухлые чувственные губы. Высокий белый воротник рубашки, перехваченный золотой цепочкой с тремя хрусталиками-амулетами, был помят, но жилетка и мантия — в идеальном порядке.

Вот сколько раз видела Эсина, а каждый раз млею. Великолепный мужчина, широкоплечий, внушающий трепет одной только внешностью.

И сейчас очень-очень злой.

— Ты хоть иногда думаешь?! — Его пухлые губы презрительно искривились.

— Но я ничего не поджигала, это Сол…

— Ты же знаешь, какая она вспыльчивая! — Эсин ударил кулаком по столу, подскочила чернильница.

Отвела взгляд на книжные полки. Пустила на глаза слёзы и с несчастным видом уставилась на зашторенное окно. Затем на развешенное по стене оружие. Заставила нижнюю губу задрожать, прикусила. Уставилась на цветной коврик у массивного стола.

— И что мне с тобой делать? — устало, но сердито, спросил Эсин.

— Даже не знаю, — несчастнейшим голосом отозвалась я.

Вздохнула.

Потянула белую тонкую материю лифа, будто мне жарко и тяжело дышать, хотя шея и декольте голые: плащ Илеост не вернул.

— Ты сильно разозлился? — ухватила едва достающую до ключицы светлую прядь и стала накручивать на палец. — Сол много имущества попортила?

— Лила, объясни, зачем ты полезла к мужу сильной и очень ревнивой волшебницы?