Анна Замосковная - Соблазнение строптивого (СИ)

Медленномедленно я приподняла невыносимо тяжёлую руку.

Я помнила боль.

И ощущение хлынувшей крови.

От разреза не осталось следа.

Гладкая, светлая кожа.

Ничего примечательного.

Глаза защипало, но слёзы не потекли.

Всё вокруг пропитано тёмной магией, даже одеяло, которым я укрыта, подушка, на которой покоилась моя голова.

Я у тёмных.

В их ордене.

Предательница.

Я подвела Эсина. Он не простит…

Почему я до сих пор дышу?

Я задыхалась.

Куда мне идти и зачем? Ни дома, ни семьи. Если Эсина в моей жизни нет, зачем тогда жить? Зачем дышать? Какой смысл в любом действии, если в итоге оно не приводит к Эсину? Я не могу вернуться к нему, не после того, как подвела его.

Не смогу посмотреть ему в глаза: много раз я клялась, что моя жизнь принадлежит ему, а когда потребовалось её отдать, не умерла. Тело цеплялось за жизнь, но разве это не доказательство и моего предательства тоже?

Эсин.

Эсин…

Как я посмела его предать?

Тысячи голосов зашептали: «Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница! Предательница!…»

Голоса нарастали, знакомые голоса, голоса Самранских братьев и сестёр, я заткнула уши, но слышала: «Как ты могла подвести Эсина? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты посмела? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты смела? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Зачем? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла? Как ты могла?»

Голоса срывались на крик: «Ты должна была умереть! Эсин приказал умереть! Ты должна была умереть и отдать свою силу, так умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри!»

Я слышала только их, зажимала уши, но слышала. Это невозможно. Невыносимо. Меня вытолкнуло с постели. Ноги понесли к окну.

«Ты предала Эсина! Ты предала Эсина! Предала Эсина! Ты предала! Ты предала Эсина! Ты предала Эсина! Предала Эсина! Ты предала Эсина! Ты предала Эсина! Предала Эсина! Ты предала Эсина! Ты предала! Предала Эсина!»

Только бы не слышать этого, только бы не слышать. Дрожащими пальцами я дёргала задвижку окна, под ногтями скопилась алая кровь, руки такие слабые, но я дёргаю-дёргаю, дёргаю, оглушённая хором злобных голосов: «Ты подвела! Ты подвела его! Ты подвела Эсина! Ты подвела Эсина! Ты подвела Эсина! Подвела Эсина! Подвела Эсина! Подвела! Ты подвела Эсина! Ты подвела Эсина! Ты подвела Эсина! Ты подвела Эсина! Ты подвела Эсина! Ты подвела Эсина! Ты подвела Эсина!»

Невозможно дышать, даже когда ветер хлестнул в лицо вечерней свежестью.

Я в храме тёмных. Кни.гол.юб.нет

Чудовищно чёрные стены. Совсем маленький внутренний двор. Кругом мелкие бурые домики Сорты. В центре города башня Гранографа нерушимо подпирает небо, хрустальное навершие в свете заката кажется оранжевым пламенем.

«Предательница! Ничтожество! Ты предала Эсина!»

Кажется, я вою. Голоса не унимаются. Они заглушают всё, укоряют, проклинают, требуют моей смерти. И я знаю, что надо делать.

Залезаю на подоконник.

Третий этаж.

Этого хватит.

«Умри! Умри! Умри! Умри! Умри!» — твердят голоса.

И мне вдруг становится спокойно и хорошо: сейчас они умолкнут навсегда.

Я тянусь вперёд…

Сильная рука ухватила меня за талию и рванула назад.

— Ты рехнулась?! — Тёмный бешено стискивал меня, в ушах звенело. — Ты о чём думаешь, дура?!

— Я подвела Эсина, — спокойно ответила я. — Мне лучше умереть.

Он застыл. Затем тряхнул меня, до хруста стиснул рёбра:

— Да ты точно двинулась! С чего ты взяла, что смерть — выход? С чего взяла, что я позволю тебе умереть?

Его голос заставил остальные голоса стихнуть, и мысли опустели. Я вся опустела. Повисла на руке тёмного, глаза закрывались.

— Какого?.. — прошептал он.

Открыла глаза: над центром города дугой пролетел огненный ком с хвостом дыма и врезался в хрустальное навершие Гранографа. Послышался тонкий пронзительный хруст.

Пламя ярко вспыхнуло и охватило верхушку башни…