Полина Флер - Сердце василиска (СИ)

Но избавиться от настырного альтарца оказалось не так-то просто. Сначала я услышала торопливые шаги за спиной, потом меня снова поймали за локоть.

— Не так быстро! — срываясь, проговорил Фа Дэ-Мин. — Возможно, вы не знаете, что в Альтаре женщина не может отказать мужчине, если он начинает ухаживать за ней!

— Даже если самой женщине это не нравится? — огрызнулась я, смело глядя в темные глаза альтарца.

— Если бы тебе не нравилось мужское внимание, крошка, — капитан перешел на «ты», — то никогда не нарядилась бы как последняя альтарская…

— Кто?! — вспыхнула я, жар бросил в голову, от ярости стало трудно дышать.

— Твои чувственные алые губы говорят об одном, — хрипло проговорил капитан, подтаскивая меня к себе. — А твои глаза… О, твои глаза! Я сразу влюбился в них, как только увидел! Император Солнца охоч до чужеземных наложниц. Он обещал, что в награду лучшим воинам страны достанутся и лучшие девушки. Теперь я вижу, что это так!

Теперь его лицо было совсем близко: все еще красивое, но уже искаженное похотливым возбуждением. Приловчилась и пнула его в колено. Альтарец охнул, сжал зубы, но меня не выпустил. Вместо этого его глаза налились гневом, он еще крепче сжал мою руку и зашипел в лицо:

— Ах, так…

— Отпусти ее! — послышался за спиной знакомый голос, глухой от сдерживаемого гнева. Я вся затрепетала, когда поняла, кто пришел мне на помощь. Хотела выкрикнуть его имя — но все слова разом высохли в горле.

— Отпусти ее, — повторил Дитер, приближаясь медленно и вальяжно. Но я не обманывалась его расслабленной походкой: так мог бы двигаться хищник, примеривающийся перед прыжком. За черными стеклами очков вспыхивали и вертелись золотые огни, и я сразу же поняла, что генерал шутить не намерен. Но Фа Дэ-Мин не сразу узнал его.

— С какой стати? — самодовольно крикнул он. — Эта наложница обещана мне!

Дитер не повел и бровью.

— Неужели? — холодно осведомился он. — Я только что сидел от императора по левую руку в Зале Воинской славы. Как и дюжина других воинов. Но тебя там не видел. Ты прятался за колонной, птенец?

Фа Дэ-Мина тут же бросило в краску. Узкие глаза еще больше сощурились, но хватку он ослабил, и я, воспользовавшись, извернулась и отскочила на шаг.

— Или тебя вовсе не пригласили на совет? — продолжал Дитер ровно и размеренно, точно вбивал гвозди. — Конечно, куда тебе! Только вышел из военной академии.

— Но уже капитан! — Фа Дэ-Мин сжал кулаки и вскинул подбородок.

— Благодаря протекции отца, — припечатал его Дитер. — Я помню господина Фа, он вел у нас тактику боя. Должно быть, старик совсем сдал, что послал вместо себя такого желторотого щегла, как ты. И капитанские погоны не спасут, со стороны вижу, чего ты стоишь.

— А ну, посмотри! — с вызовом крикнул Фа Дэ-Мин, разом забыв обо мне, и вытащил шпагу. — Давай! Подойди, чужак! Я намотаю твою требуху на эту шпагу! О, она повидала множество фессалийских потрохов!

— Но сегодня затупится о василиска, — отрубил Дитер, и по моей спине россыпью покатились мурашки.

— Не надо! — крикнула я. — Не смейте!

Но никто из мужчин, кажется, не обратил на меня внимания. Капитан вдруг побелел и опустил шпагу. Острым концом она прочертила в мощеной тропинке черту и дрогнула в ослабевшей руке.

— Вижу, что узнал, — ровным тоном произнес Дитер и небрежно поправил очки. Фа Дэ-Мин отшатнулся, точно ему под нос сунули гадюку, поспешно отвел взгляд. Я сама чуть не отвернулась по инерции, хотя уже знала, что сила василиска находится под контролем. Но знали ли об этом другие?

— Узнал, — с трудом вытолкнул Фа Дэ-Мин. — Фессалийский дракон, любитель опиума и шлюх.

Он сказал это так, точно сцедил яд. Во мне все задрожало не то от возмущения, не то от обиды — за Дитера? За себя?

— Я прямо сейчас сниму очки, если ты не уберешься отсюда, — сказал фессалийский дракон и тронул оправу. — Буду считать медленно и вдумчиво. Итак, раз…

Капитан сглотнул. Сунул шпагу в петлю, обеими ладонями пригладил волосы.

— Два…

— Я не хочу разжигать международный скандал, — фыркнул капитан и горделиво выпрямился. — Эта наложница не стоит того.

Круто повернувшись на каблуках и не наградив меня даже взглядом, Фа Дэ-Мин прошел мимо, выбивая из брусчатки пыль.

— Дитер! — я радостно кинулась к мужу, но остановилась. Он все так же стоял на расстоянии, раздувая ноздри, и в его очках клубилась золотая мгла.

— Значит, — медленно и ровно произнес он, — пока я решал важные государственные дела, ты вовсю флиртовала с сомнительными типами?

— Это я-то?! — поразилась и вскинула возмущенный взгляд. Уж чего-чего, а подобных обвинений я не ждала! Особенно после слов, которые только что услышала от капитана и еще раньше от альтарских девиц. — Я едва успела выйти в сад, как…

— Вижу, — перебил генерал. — Птички любят скакать по чужим гнездышкам?

— А сам-то! — вспылила я. Его холодность и несправедливые оскорбления задевали. — Ты сам не прыгал ли по альтарским притонам?

— То было в прошлом! — вскинул голову Дитер.

— Откуда мне знать? — парировала я. — Та тощая дылда говорила так, будто свидание между вами происходило совсем недавно!

— У меня не было свиданий, пичужка! — с неприязнью ответил генерал.

— И у меня!

Какое-то время мы сверлили друг друга взглядами. В очках Дитера искрились золотые молнии, но я и не думала отводить глаза. Возмущение жгло грудь, я задыхалась от невидимой силы, сжавшей меня в тиски. А ведь я хотела рассказать ему про Оракула! Узнать, что сказали на свете… Но теперь ни слова от меня не дождется! Ревнивый осел!

— Хорошо, — наконец, выдавил Дитер, и отвернулся. Я вздохнула, дрожа от негодования. — Едем домой, Мэрион, — продолжил он устало. — Там поговорим.

И первым пошел по аллее, чеканя шаг.

Всю обратную дорогу мы молчали, надувшись друг на друга, как два ежа. Прибыв в поместье, я сразу же уединилась в отдельных покоях, сбросила одежду и попросила Гретхен приготовить ванну. Улыбчивая девушка, взявшаяся было расспрашивать о визите к Императору, увидела мою скисшую физиономию и сразу же отстала.

На ужин я не спустилась. Мерила шагами комнату, крутила плетеный браслет и шипела под нос:

— Надутый индюк! Ревнивый осел! За что полюбила? Где были мои глаза?!

Мои глаза радостно смотрели с портрета, нарисованного рукой Дитера и до поры, до времени установленного на мольберте в спальне. Я остановилась, с возмущением глядя на двойника.

— Чему радуешься, глупая? — строго спросила ее. — Никаких у тебя забот, вертишься под бумажным зонтиком. Позируешь этому… этому… сатрапу! У-у! — погрозила я кулаком.

Мэрион с портрета улыбалась загадочно, точно знала какую-то тайну. Теперь тайна появилась и у меня, да не одна, а целая куча. Что значит Черное зеркало? Кто такой Черный воин и человек с каменным сердцем? Почему мой ребенок остановит войну? Значит, война все-таки будет?