Джилл Купер - 15 минут

Прикусываю губу, и Донован гладит мою щеку тыльной стороной ладони.

— Чего ты так боишься?

Его глаза искренни и полны тепла.

— Того, что люблю тебя. Того, что могу потерять и тебя тоже. Того, что я неудачница, по уши увязшая в одном серьезном деле, о котором мне даже говорить нельзя.

— Мы вместе с этим разберемся, — шепчет Дон.

Когда он снова придвигается, чтобы поцеловать, у меня пропадает всякое желание сопротивляться. Закрываю глаза и наклоняюсь вперед навстречу его губам. Охотно принимаю его настойчивые поцелуи. Просто чувствовать, что кто-то хочет меня, любит и ценит — так здорово. Рик никогда не будет любить меня так, как прежде, я вижу это в его глазах. А когда я с Донованом, меня наполняют любовь и тепло. Боюсь думать о том, что это значит.

Поцелуи Донована становятся более напористыми, страстными. Он крепче стискивает меня в объятиях, и я мечтаю, чтобы весь остальной мир исчез. Хочу забыть о том, что надо спасать папу, Молли — да кого угодно, — и остаться здесь.

— Спасибо, — шепчу я по миллиону причин, и на лице Донована появляется потрясенная улыбка. — Спасибо, что не бросил меня.

— Я даже представить не могу, как тяжело тебе пришлось прошлой ночью.

Я вижу в его глазах заботу и страх.

Киваю.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать, но ты не должен никому об этом говорить.

Дождавшись его обещания, я продолжаю:

— Мне звонили похитители. Они хотят получить какую-то вещь, которая раньше принадлежала им, но сейчас находится у меня.

Он оторопело таращится на меня широко распахнутыми глазами.

— Ты должна сообщить об этом полиции.

— Не могу, — настаиваю я. — Они навредят Молли.

Донован делает глубокий вдох и отсутствующим взглядом смотрит куда-то вдаль, явно пытаясь что-то придумать.

— Тогда нам нужно сходить и забрать документы.

У меня екает сердце.

— Ты знаешь, что они имеют в виду?

Дон дарит мне скептический взгляд.

— Разве сейчас время для шуток? Конечно я знаю, где они. Ты спрятала их в отделении «ИМКА».

Внезапно все становится ясным как божий день. Ключ в моем кошельке — от шкафчика. Я потрясенно открываю рот. Пытаюсь это скрыть, но безуспешно.

— Ты действительно не помнила?

— У меня выдалась тяжелая неделя, понятно? — отмахиваюсь я, обороняясь.

— Ладно, ладно, — поднимает Донован руки, сдаваясь.

Пытаюсь скрыть ухмылку.

— Прости. Так это все, что мне нужно? Всего лишь ключ. Ну, выглядит слишком просто…

Донован качает головой. Берет меня за руку и ведет из своей комнаты в кабинет. Там Дон залезает под стол, и я слышу, как он вытаскивает что-то из-под крышки. Выбравшись оттуда, он быстро сует в мою ладонь флэшку.

Флэшку.

— Вот оно, — шепчу я самой себе, но Донован решает, что я обращаюсь к нему.

— Только часть. Тебе надо забрать бумажные документы. Тогда у тебя будет все.

Он гладит меня по голове и целует в губы.

— Будь осторожна.

Киваю, цепляясь за него.

— Это не прощание.

— Я надеюсь, — сверкнув глазами, отвечает Дон.

Он провожает меня ко входной двери, и я задерживаюсь на крыльце.

— Ты тоже будь осторожен, Донован.

Он кивает.

Обогнув какие-то кусты, я наконец оказываюсь на улице, где вижу, как двое полицейских выходят из патрульной машины. Чуть не врезавшись прямо в них, вполголоса чертыхаюсь.

— Мисс Монтгомери, вас разыскивают родители.

Если бы можно было делать карьеру в искусстве попадания в неприятности, я бы выбилась на самую верхушку карьерной лестницы.

Прятаться в своей комнате, вероятно, плохая идея, но именно этим я и занимаюсь. Мама заходит и садится на кровать, но долго не говорит ни слова, заставляя меня нервничать.

— Лара, ты хоть знаешь, как сильно мы волновались? — горько говорит она.

— Ты не собираешься на меня орать? — спрашиваю я. — Я бы на себя наорала.

— Тогда зачем так поступать? Зачем сбегать из дома и идти к Доновану?

Прокатила бы куча ответов, но я решаю быть откровенной.

— Мне надоело быть одинокой и напуганной. А он… всегда заставляет меня чувствовать себя лучше.

Мама выдыхает.

— Это я. Я подтолкнула тебя к нему своим поведением вчера вечером. Боже, Лара, прости меня. — Она нежно убирает волосы с моего лица. — Мне действительно жаль. Я не хотела, чтобы ты так себя чувствовала.

— Нет, хотела, — шепчу я.

На мамином лице проступает ошеломление, но она кивает, а в ее глазах блестят слезы.

— Да, ты права, и тем сильнее это меня расстраивает, и тем больше я сама на себя злюсь.

Мы беремся за руки.

— Я рада, что ты не сердишься.

У нее вырывается короткий нервный смешок.

— Ну как я могу? Мою дочь похитили. Я счастлива, что с тобой все в порядке.

— Можно кое-что спросить?

Мама кивает.

— Конечно.

— Когда ты влюбилась в Джекса?

От изумления у мамы приоткрывается рот.

— Лара, с чего вдруг такие вопросы?

— Пожалуйста, ответь. Честно. Пожалуйста.

Она вытирает руки о брюки и ерзает на месте.

— Я ощутила мгновенное притяжение при первой же встрече и сделала все возможное, чтобы избегать его, держать на расстоянии, но мы проводили вместе массу времени. А твой отец… Я тоже любила его, но на нас многое свалилось. Мы сбились с пути.

— А когда узнал папа?

Она пожимает плечами и заправляет волосы за уши.

— Не думаю, что он знал. После того дня в переулке я поклялась, что никогда больше не увижусь с Джексом. Если бы понадобилось, я бы вывезла нас в простую хижину в горах.

Мама горько смеется.

— Так ты хотела остаться?

— Конечно, хотела! Но после того как полиция начала допрашивать твоего папу, он стал другим, нервным. А потом… наша жизнь изменилась навсегда. — Наблюдаю, как она крутит обручальное кольцо на пальце. — Мы подождали окончания судебного разбирательства, прежде чем снова начали встречаться, и поженились год спустя. Мы были счастливы… и я даже не ожидала, что смогу снова забеременеть. — Мама делает глубокий вдох. — Но это была хорошая жизнь. По большей части, мы были счастливы.

— Прости, я такая паршивая дочь, — говорю я, заламывая руки.

— От тебя никто и не ждет другого поведения. Это мне нужно постараться.

Она целует меня в обе щеки.

— То, над чем ты работаешь в «Перемотке», противозаконно?

Мамины глаза омрачаются.

— С чего ты это взяла?

— Видела… в газете. Вопросы кое-каких журналистов.

— Хранилище памяти не противозаконно! — восклицает она, поднимаясь с кровати. — Это хорошая компания, не из тех, что ввязываются в нелегальные дела. Не верь этим липовым статьям: их пишут для того, чтобы журналы продавались. Не переживай, Лара. Моя работа абсолютно безопасна. И когда мы вернем Молли, все снова придет в норму.

По ее тону становится понятно, что разговор окончен. Даже зная, что она лжет, часть меня верит ей. Она такая же хорошая лгунья, как и я.