Екатерина Богданова - Драконьи испытания. Восхождение легенды

Я же только теперь начала осознавать, что случилось. Меня начало трясти. Это не была мелкая дрожь от холода или страха. Это была паника.

— Кто-нибудь пострадал? — с трудом произнесла я, заикаясь едва ли не на каждом слове.

— Все целы, успокойся. Никто не обжёгся, — заверила меня Раникэ.

Но меня трясло всё сильнее, зубы начали отбивать безумный ритм, дыхание сбивалось, а в голове набатом билась мысль «Я могла убить их всех!».

Раникэ закутала меня в покрывало, села рядом и крепко обняла за плечи, укачивая, как ребёнка. Успокоилась я только тогда, когда кошияра громко заурчала, словно довольная сытая кошка, которую долго гладили, положив на колени.

— Меня всё еще называют котёнком, но ты еще больше котёнок, чем я, — тихо проговорила девушка-кошка. — Я больше не злюсь на тебя. И не обвиняю в смерти Номаты. Прости за клятву кровного долга, ты не заслужила её.

— Я чудовище, — всхлипывая прошептала я.

Нет, слёз не было, но сухие, как высушенная моим жаром трава, рыдания душили меня. Я боялась. Боялась не смерти или неудач, я боялась саму себя.

— Вот тут ты ошибаешься, — усмехнулась Раникэ. — Чудовище твой мужчина. Вот его я боюсь. Он даже с Баштияр справился. Если бы другой твой мужчина не оттащил его, точно убил бы её.

— Что? — едва слышно прошептала я.

— Да этот твой холодный, когда Башти запустила в тебя камнем, будто обезумел. Набросился на неё, как дикий бешеный кот. Едва успокоили. Всё кричал, что убьёт каждого, кто посмеет поднять на тебя руку, — пояснила кошияра.

— Какой ужас, — только и смогла произнести я. — Она сильно пострадала?

— Не переживай, ему тоже досталось. Кошки из рода Ши умеют за себя постоять, — своеобразно успокоила меня Раникэ.

Я застонала и спрятала лицо в ладонях.

— Пошли, отведу тебя к ручью. Помоешься и оденешься, — деловито приказала кошияра, поднявшись и вынудив меня встать вместе с ней.

Спина еще болела, но уже значительно меньше, жжение на коже почти полностью прошло, но от меня действительно сильно несло гарью. До ручья мы добрались буквально за паруминут, и там, в свете отражающейся от воды луны, я увидела, что действительно вся измазана в саже. Отмывалась я долгих минут двадцать. А когда вышла из воды, оказалось, что ожидают меня уже две кошияры. Пармия принесла мою сумку и немного остывшей зайчатины, оставшейся после ужина.

— Одевайся и ешь, — проговорила она тоном строгой матери. — Тебе сейчас нужны силы для восстановления.

Я смущённо поблагодарила её и быстро обтёрлась куском мягкой ткани, которую в сумку явно положила одна из подруг-водных. Ткань была нежной на ощупь и практически невесомой, но, не смотря на это, хорошо впитывала воду, оставаясь сухой. Одевалась я тоже в спешке. А вот от еды попыталась отказаться. Но не тут-то было, Пармия буквально силой заставила меня съесть кусок мяса и запить его родниковой водой.

— Вот теперь можешь возвращаться к своим мужчинам и разбираться с ними, — удовлетворённо произнесла она, когда я утолила жажду. — Как бы то ни было, но ты слишком слаба для той силы, которая вырвалась из тебя. И теперь, либо ты станешь сильнее, либо эта сила поглотит тебя. Подробнее тебе объяснит хозяин рептилии.

Возвращаясь к месту привала, я намеренно шла медленно. Мне было стыдно и страшно показываться на глаза друзьям. А ещё было стыдно за Альтанира. Я понимала, что это глупо, но он именно из-за меня набросился на одну из кошек. И что я теперь скажу им? Как мне вести себя? Сделать вид, что ничего не произошло? Попросить прощения и пообещать, что подобное больше не повторится? Но как я могла обещать, если и сама не знала, чего ждать от себя?

Все страхи и предположения выветрились из головы, когда, завидев меня, Нир, Айсек и Пиротэн бросились обнимать и ощупывать меня на предмет повреждений. Обнаружив, что я ещё не полностью исцелилась от переломов нескольких рёбер, Пиротэн, не спрашивая моего согласия, сразу же поделился своей магической энергией, уже зная, что моя аура быстро впитает родственные силы. Айсек просто обнял и, подмигнув, шутливо щёлкнул по носу, абсолютно без слов успокоив меня и подняв настроение. Альтанир же обнял так крепко, что я побоялась, что еще не окрепшие рёбра опять треснут.

— Я так испугался за тебя, — прошептал он мне на ухо.

Я же уже успела рассмотреть едва начавшие затягиваться шрамы от когтей на его лице и пробурчала ему в плечо:

— Никогда больше не смей бить за меня кого-то, тем более женщину.

Северянин отстранился, пристально посмотрел на меня и произнёс сквозь зубы:

— Хоть мне и очень хочется согласиться с тобой, но такого обещания я дать не могу. Это было даже не моё желание, хотя я его полностью поддерживаю. Я не в силах бороться с влиянием обряда единения наших душ. И я убью любого, кто попытается навредить тебе… даже, если это буду я сам.

Именно после этих слов я полностью осознала, что для нас с Ниром означал этот обряд. Красивая, романтическая оболочка скрывала нечто ужасающее, то, с чем практически невозможно бороться. То, о чём даже не подозревали не испытавшие подобного на себе. Глупо и неосмотрительно было с нашей стороны думать, что ритуал, связанный с жертвоприношением богам ночи, окажется безобидным способом защиты. Последствия этого необдуманного поступка ещё не раз заставят нас пожалеть о совершённой ошибке. Заглянув в глаза жениха, я увидела в них те же мысли, которые посетили меня.

— Жаль, что нам не удалось сблизиться обычным способом, постепенно узнавая друг друга. Но я рад, что связал свою душу именно с твоей, — прошептал он.

Я видела во взгляде жениха ожидание ответа, но смогла лишь тепло улыбнуться ему и отошла к Пиротэну, по пути отметив, что лицо кошияры Баштияр ещё не восстановилось после стычки с саринейцем. На высокой скуле кошки красовалась ссадина, под глазом в свете костра виднелась нездоровая синева, и нижняя губа была припухшей, с заметным кровоподтёком. Он зверски избил женщину! Мне очень хотелось верить, что толкнула Нира на это именно наша связь посредством обряда, но в голове засели слова «Это было не моё желание, хотя я его полностью поддерживаю». Да, удар камня сломал мне рёбра, но разве это оправдание для мужчины, избившего женщину?

— Присаживайтесь, адептка. Нам есть о чём побеседовать, — отвлёк меня Пиротэн, похлопав по старому поваленному дереву, которое он уже использовал в качестве скамьи.

Разговаривали с преподавателем мы около часа. За это время я узнала, что связь с Альтаниром может спасти меня от прямого вмешательства в сознание, но абсолютно бесполезна, если родовой артефакт взывает к моей драконьей сущности. Такой призыв аура северянина пропускает через себя, никак не реагируя на него, по причине полного отсутствия драконьей крови в своём хозяине. Спасенье от этого воздействия может быть только одно — обуздать дракона в себе. А это будет возможно только, если мы найдём вожделенный источник драконьего счастья. Радовало в данной ситуации только одно — моего запаса драконьей магии может хватить на один выброс силы в сутки, не больше. А учитывая то, что артефакт, пусть и гораздо медленнее, но продолжает тянуть из меня силы, до следующей попытки обратиться может пройти и больше суток. Но даже Пиротэн не знал, к чему может привести следующее принуждение к обращению. Если к тому времени медальон вытянет из меня достаточно жизненных сил, то я могу не пережить его. Теперь всё зависело от того, как быстро мы найдём источник… если вообще найдём.