Алина Борисова - Опекун для юной девы

Ринат сказал, после окончания школы — успешного окончания, с безукоризненно сданной «социализацией» — можно поступать в любой вуз страны, в любом городе, они все имеют общежития. Можно, конечно, не поступать, но… Верховный куратор ненавязчиво намекал, что таким талантливым детям, да при возможности получения бесплатного образования, да зарывать свой талант в землю… Словом, к поступлению в вуз он их тут будет готовить целенаправленно, учитывая требования данных заведений.

И это был несомненный плюс, Аня понимала, самой ей будет куда сложнее. Но что-то, все-таки, коробило. Неясное, неосознанное. И, рассматривая помещения этого «кукольного домика», Аня не ощущала желания здесь остаться. Не воспринимала учеников этой школы «своими». Да, они летели в одном самолете. А до этого жили в одной стране. Ну… и что?

Пока они радостно делили тут кровати и тряпки, Аня и другие ребята из тех, кто Ринату чем-то не глянулся, умирали от ужаса, глядя, как их раздают по одному неизвестным лицам в неизвестных местах и с неясной целью. Пока эти счастливчики не просто верили в «гостиницу», но и получили ее в лучшем виде, Аня, Никита и другие не только узнавали, что все это ложь, но оставались наедине с теми, для кого они — просто еда, просто собственность, на содержание которой не выделено столь богатое финансирование, как на обустройство этого милого места. А все ли были так щедры, как Аршез?

— Ринат, простите, — нет, она не перебивала. Просто дождалась, когда он сделает паузу. — А другие ребята, которые не попали в первую группу? Ну, хотя бы те, что со мной в автобусе вместе… летели: Никита, Гаянэ, Даша, другие школьники — что стало с ними? Их вы позвали в свою школу? Они согласились?

Ребята вокруг взглянули несколько странно. Не то с недоумением, не то с жалостью, не то с неодобрением.

— А ты с ними знакома? — а вот Ринат взглянул откровенно заинтересованно.

— Ну… так. Познакомились, пока летели… «в гостиницу», — не удержалась. Он ведь даже не солгал про гостиницу. Просто не уточнил, что возьмут не всех. А гостиницу создал. Всю такую образцово-показательную… Аж тошно.

— Да? Это очень хорошо, Анечка, мне тогда твоя помощь понадобится в одном вопросе. Мы чуть позже это обсудим. А пока давайте, наверно, поднимемся на второй этаж, там у нас комнаты девочек…

Поднялись, посмотрели и эти комнаты. Потом Ринат увел Ара про учебные планы рассказывать, с методистом знакомить. А Ане предложил остаться и «с коллективом пообщаться». Аня несколько растерянно оглянулась на покидающего помещение Аршеза. Но осталась. Общаться.

— Ну, давай, рассказывай, как ты? Как тебе удалось выжить? — налетел на нее вихрь девчачьих вопросов. Ее тут же приобняли, утащили в спальню, посадили на кровать, обступили тесно.

— Да я… не знала, что выживаю, — несколько растерялась от такого напора Аня. — Просто жила.

— Где жила? Как? Ринат сказал, никого не осталось. Что всех остальных… убили, — девчонка, что спрашивала ее, нервно вздрогнула на этом слове. Да и остальные смотрели совсем не весело. Та радость, что они излучали при виде Рината, словно испарилась с его уходом.

— Убили? — переспросила Аня севшим голосом. — Он сказал, что нас всех… убили? В тот день он отправил нас всех умирать? То есть, он даже не сомневался, что?..

— Так что, не всех? Вы не умерли, да? — а девчонкам отчаянно хотелось верить, что мир за забором — чуть лучше, чем им рассказали.

— Я ничего не знаю про всех, — очень тихо выдавила Аня. — Я даже про вас ничего не знала. До вчерашнего дня. Нас… раздали… по одному… в частные руки… Я вышла из автобуса… где сказали… и больше никогда и никого не видела.

— В частные? В смысле? То есть? Вампирам? — они галдели наперебой.

— А кому еще? Не людям же… В полную собственность. Как вещь, как еду. Как живую игрушку, — она вздохнула, представив, что могло бы быть, попади она не к Ару, а к кому-то другому. — Но мне повезло, — поспешила она добавить. — Мне просто сказочно повезло, он никогда меня не трогал… не обижал. Я даже не знала, что он вампир. Просто жила. И, если бы не стечение обстоятельств, может, и до сих пор бы ничего не узнала.

— Погоди, ты жила с вампиром? Ну, с мужиком? Вдвоем? Или у него большая семья? А другие люди у него были? Может, из местных кто? Ринат говорил, они иногда соглашаются. Сами, добровольно.

— Соглашаются, — кивнула Аня. О себе и Аршезе решила не уточнять. — И даже не иногда, насколько я поняла. Для них это честь, вампиров они обожают.

— Да, Ринат тоже так говорит, но верится как-то…

— Мне говорил не Ринат. А те люди, с которыми я общалась. И, кстати, они почти агрессивны становятся, если это обожание не поддержать.

— Ты общалась? То есть ты ходила по улицам, разговаривала с местными?..

Аня кивнула. И дальше рассказывала она. Обо всем, что успела увидеть и почувствовать, прожив эту неделю «в естественной среде». Им было ей рассказывать не о чем. Самое главное они ей уже сообщили: Ринат осознанно отправил всех, кроме этих счастливчиков, на смерть. И просто вычеркнул из памяти, как из своего элитного списка.

Хотя нет, еще одну важную вещь они ей сказали. Объяснение, почему они избраны для жизни, в то время как всем остальным досталась лишь смерть.

— Мы — элита разума, — выдали ей откровение «от Рината». — Будущие ученые и исследователи с огромным творческим потенциалом. Мы способны в будущем внести значимый вклад в науку этой страны. И потому наш разум куда ценнее, чем кровь.

«Разумный-неразумный», как и объяснял ей Аршез, вечная игра на человеческой гордыне. А ведь действует. Даже на неподготовленных.

— А как же то, что в том самолете все были — элита? Мы все там были лучшие. Все — победители и призеры, все — значительно выше среднего уровня. Ваш Ринат, он как — по крови определил, что ваш будущий вклад в науку будет существеннее, чем у всех остальных?

— Может, и по крови, — ответили ей уже куда с меньшей приязнью. — Они эту кровь ты знаешь, как чувствуют?

— Я — знаю. Вы — вряд ли.

Поднялась и отправилась искать Аршеза. И не страшно, что он в очках. Она его чувствовала. Все равно.

Да и вариантов тут было немного. Вампиры расположились в том самом «Медкабинете». Строгая пожилая женщина с внушительным пучком седеющих волос, чуть приспустив на нос очки, с самым серьезным видом вещала что-то Аршезу, стуча пальцем по раскрытой перед ним книге. Ринат стоял возле стола, за которым расположились эти двое, и, как показалось девочке, смотрел на них чуть снисходительно

Прерывать не хотелось, но на душе было слишком горько и так не хватало его тепла, его поддержки, даже безмолвной. Аня подошла к Аршезу сзади и обняла за плечи. Отчаянно прижалась, словно ребенок, ищущий у взрослого защиты от всех страхов мира.