Рианнон Томас - Грешные дела

Аврора кивнула.

Бетси пыталась причесать Аврору, перебирая пряди по нескольку раз, словно не зная, что делать.

— Я должна кое-что рассказать вам, принцесса, — наконец-то сказала она. — Королева попросила меня запирать вашу дверь на ночь. Для защиты. Ну… Ведь вы понимаете?

Конечно, второе утро подряд дверь оказалась таинственно открыта. После того, как прежде Бетси уверилась, что дважды проверила замок, прежде чем ушла… Но не было обвинения и укоризненных взглядов. Просто… предупреждение. Беспокойство. Аврора почувствовала вину. Но она не могла остановиться, когда ещё столько не видела, когда Тристан ждал её.

— Да, — кивнула она. — Я понимаю.

Через полчаса после того, как Аврора оделась и отпустила Бетси по её делам, Родрик зашёл к ней в комнату. Его улыбка была привычно болезненной, лицо покраснело, и весь он, от пальцев ног до кончиков волос, казалось, дрожал от волнения.

— Я подумал… — сказал он, словно это случалось только по праздникам. — И решил, что тебе понравится, я… — он посмотрел на неё и сделал паузу. — Ты в порядке, принцесса? Ты кажешься усталой… — он вновь покраснел, — но ты всё ещё так мила… и так прекрасна! Даже когда устала! Но ты выглядишь усталой, принцесса, и ты не против, если я буду спрашивать тебя об этом?…

«Меня зовут не принцесса», — подумала она и почувствовала ещё большую усталость. Но зачем говорить об этом?

— Так о чём ты подумал?

Он колебался, волнение вновь вспыхнуло в нём.

— Это глупая идея, правда. — забормотал он, — Я пойму, если ты не захочешь…

— Уверена, это будет замечательно, — покачала головой она. — Так что?

Он вновь улыбнулся, всё ещё немного осторожно.

— Хочешь встретиться с моей сестрой?

Аврора ничего не знала о сестре Родрика, лишь видела размытый силует этой юной девочки, когда проснулась.

— Да, — уверенно сказала она, — хорошо, — когда Родрик всё так же оставался неуверенным, она добавила: — Даже прекрасно!

— Она мало говорит… — начал он, — но она будет счастлива. Она столько раз читала историю! Это была одна из её любимых.

Конечно. Она до сих пор была персонажем. Придите и встретьтесь с нею за один золотой! Продемонстрируйте привязанность братьев и сестёр своими странными изысками! Что делать, если она для них просто героиня из сказки, и если так разочаровывает?

Родрик постучал в дверь комнаты, которая находилась несколькими этажами выше Аврориной, но только в противоположной части замка. За стеной раздался строгий голос с ноткой издевки, и женщина прервала занятия. Родрик приоткрыл дверь.

— Госпожа Бенсон… — начал он. — Простите за беспокойство… Я подумал, что могу поговорить с Изабель пару минут.

— Мы как раз проходим урок, — возразила госпожа Бенсон. — При всём уважении, образование вашей сестры важнее.

— Я думал, — начал Родрик. — Что мы с принцессой можем прогуляться с нею в саду… Только короткий перерыв… Я хочу, чтобы моя… Я хочу познакомить принцессу с моей сестрой.

— Пожалуйста! — послышался из комнаты мягкий, высокий голос. — Пожалуйста, госпожа Бенсон! После этого я сконцентрируюсь, обещаю!

Женщина вздохнула.

— Хорошо, — сказала она, — но недолго. И даже не думайте, что получите новое платье, если запачкаете это!

— Я не запачкаю! — воскликнула она. — Спасибо!

Каблучки застучали по полу, и девочка нырнула под руку Родрика. У Изабель были каштановые волосы, собранные лентой за спиной и сбегающие волнами к талии. Черты её лица были тонкими, как у матери, но она смущалась, как и её брат. Когда она увидела Аврору, то остановилась так внезапно, словно ударилась о невидимую стену. Её щёки покрывали веснушки, а теперь вспыхнули малиновым цветом. Она смотрела на Аврору широко раскрытыми глазами, и когда прикусила губу, Аврора увидела, что у неё кривоваты передние зубы.

— Привет, — промолвила она. — Я Аврора.

Изабель кивнула.

— Это моя сестра, Изабель, — представил её Родрик. — Изабель?

Девочка словно вернулась обратно к жизни. Она опустилась в реверансе, склонив голову и позволяя волосам упасть на лицо. Аврора делала так много раз в жизни. Только Изабель делала это куда опытнее и красивее.

— Не нужно приседать, Изабель, — тихо сказала она. — Это так приятно — встретиться с тобой.

Изабель выпрямилась, всё ещё кусая губы.

— Ну… — начал Родрик. — В сад?

Они шли молча. Родрик стал посередине их маленькой группы. Изабель смотрела в пол, лицо её всё ещё горело, она спотыкалась о длинные юбки своего платья. Каждые несколько секунд она косилась на Аврору сквозь ресницы. Аврора делала вид, что не замечает. Она не могла перестать представлять эту застенчивую, краснеющую, правильную маленькую девочку, склонённую над книгами, глядевшую на портрет Авроры и поглощающую каждую деталь. Каждый взгляд был оценивающим. Разве волосы Авроры вились так на картинах? Была ли её улыбка такой, как надеялась Изабель? Была ли она столь добра, как говорилось в историях?

Когда они подошли к двери во двор и Родрик дёрнул её, та оказалась закрыта.

— О, — Родрик вновь покраснел, словно это было ужасным отражением его характера. — Простите, надо идти за ключом… Простите.

Он поспешил прочь, оставив Аврору и Изабель со стражей. Секунды тянулись всё дольше.

— Ты очень красивая, — сказала Изабель так тихо, что Аврора почти не расслышала её слова.

— О, — промолвила она, — ты тоже очень красивая.

Изабель так замотала головой, что её волосы сбились набок. Она покусывала губу над своими выступающими зубами, пытаясь их скрыть.

— Я имею в виду, — сказала Аврора, — что ты прекрасно выглядишь.

— Мама говорит, что принцесса должна быть идеальной, — возразила Изабель.

— Никто не идеален.

Изабель вполне серьёзно посмотрела на неё.

— Ты идеальна.

Почему-то это утверждение заставило Аврору загрустить. Она подогнула колени, чтобы заглянуть в глаза Изабель.

— Никто не идеален, — повторила она. — Я всё делаю неправильно, — всё, если верить в бесконечные критические замечания её матушки. — Я никогда не была аккуратной. Я ужасно разговариваю с незнакомцами, хотя считаю, что улыбка может быть полезной в этой ситуации, — губы Изабель задрожали. — Я так плохо причёсываю волосы, что они постоянно спадают на глаза, и я играю на арфе так плохо, что это похоже на кошачье мяуканье. Я загибаю страницы книг, даже древних, пожелтевших и измятых. И даже пишу в них. — да, это было так давно. Она делала это. Однажды. Эти недостатки пропали во время пребывания в башне. Теперь проблем слишком много.

— Я слишком мну страницы, — сказала Изабель, — чтобы было удобнее. И постоянно читаю.

— Я тоже, — по крайней мере, прежде. Давным-давно.

— Госпожа Бенсон говорит, что рассказы глупы, — промолвила Изабель. — Она говорит, что это выдумка. Что мне нужно учить историю.