Елена Ромова - Синдром отличницы (СИ)

— Игрок местной команды, — мой голос похож на писк.

— Да ладно? Прям глаза мне открыла, Лессон. А я всего лишь считал, что он сын Эттона Сайверса, от которого Каптийский университет и моя лаборатория получает неплохие инвестиции. Хейвуд молится на него днями и ночами, и будет делать все, что тот попросит, даже если его сыночек начнет мочиться Хейвуду в кофе.

— При чем здесь я?

— Ты начинаешь задавать правильные вопросы, и меня это радует, несмотря на то, что я примчался сюда в час ночи. У тебя голова начинает работать слишком поздно, Лессон. Но, если ты хочешь знать, при чем здесь ты, послушай, пожалуйста, внимательно. В моей лаборатории не будет места подружке Питта Сайверса, у которой при виде этого сопляка, мокнут трусы. Ты понимаешь?

Баргер никогда не позволял себе таких фраз. Он вообще был предельно тактичен, но, видимо, не этой ночью. И вместо того, чтобы молча проглотить сказанное, я вдруг возмутилась.

— Вам должно быть плевать на мои трусы…

Мужчина изогнул бровь, несколько секунд молча рассматривая мое негодующее лицо, а затем усмехнулся:

— Я, кажется, очень плохо знаю тебя. Если бы ты с таким пылом работала в лаборатории…

— Я всю себя посвятила лаборатории, — злость вдруг вытеснила последние крохи стыда, — я с тринадцати занимаюсь наукой двадцать четыре часа в сутки. Но я ведь живой человек! При том, мне уже давно есть восемнадцать! Почему я должна отчитываться перед вами? Какое вы имеете право…

— Тише-тише, Лессон, не истери, — вдруг совсем мягко произнес мужчина, — чего завелась с пол оборота? Мне, знаешь ли, плевать с кем ты спишь. Я просто не хочу, чтобы это затрагивало меня и мою работу, в которую я вкладываю столько сил. В тебе же должна быть хоть капля совести, чтобы уважать чужой труд? Так? Тогда ты должна понимать, что мне проще попрощаться с тобой, чем терять инвестора, вроде Эттона Сайверса. На кону стоят исследования, которым я посвятил немало времени. И я не буду рисковать всем из-за ситайки, у которой бушуют гормоны.

Я молчала, вновь осознавая, насколько прав Баргер.

— Что я должна сделать? — прошептала подавленно.

— О, Лессон, с этим не ко мне. Ты же сама можешь определиться, верно? Я в таких делах плохой советчик.

— У меня есть шанс остаться в вашей команде?

— При условии.

— Что я больше не стану встречаться с Питтом?

— Какая умница. Эти встречи не приносят удовольствия его родителям, к сожалению.

Я долго молчала, силясь не разреветься.

— А если я его люблю?

Баргер вздохнул, откинулся на сидении, глядя на залитый светом фонарей асфальт стоянки.

— А ты в этом уверена?

— Наверно.

— Но раз наверно, то, конечно, дерзай, Лессон. Жени его на себе, роди детишек и будь счастлива. Что мы обсуждаем здесь, вообще?

— Не знаю.

— Ты действительно веришь, что у тебя с ним есть будущее? Ты талантлива, Лессон. Намного талантливее всех, кого я знаю. И ты хочешь похоронить все это, ради парня, который не пропускает ни одной юбки? Серьезно?

— Я не знаю… нет… я…

— Не знаю… я… — передразнил мужчина, — у тебя полно времени, Лессон, чтобы принять решение. До твоего дома больше получаса, и ты скажешь мне, что решила.

— Хорошо, — просипела я, чувствуя себя полностью раздавленной.

— А завтра я даю тебе выходной, потому что ты мне уже осточертела. И потому что мне пришлось двадцать минут объяснять жене, почему мне среди ночи звонят женщины.

— Что?

— Помимо Сайверс, мне оборвала трубку твоя бабуля. Кто только дал ей мой номер?

Я прижала ладони к лицу, тихо чертыхаясь.

— Ну все, успокойся уже. Я сказал ей, что найду тебя даже в преисподней и привезу домой.

— Спасибо…

Баргер хмыкнул и повернул ключ в замке зажигания.

Выходной день среди недели — настоящее испытание.

Я сидела на заднем дворе с мамой. Сегодня она позволила подключить синтезатор речи, хотя за последние несколько месяцев не давала это сделать ни разу. Я наблюдала, как медленно и слабо ее палец касается экрана.

Иногда Дейна забывала, что ее дочь, хоть и парализована, но так же умна, как и прежде. Устраивая мне ночью скандал, она не могла и подумать, что мама проснется и услышит все от первого до последнего слова.

«Ты влюблена? — произнес компьютерный голос»

Я отложила книгу, облокотилась о плетеную спинку лавки, щурясь на солнце.

— Это не имеет никакого значения. Из-за этого я чуть было не вылетела из лаборатории.

Мама была человеком амбициозным, про таких говорят «с характером». Она всегда говорила напрямую, правда, уже несколько месяцев она пребывала в состоянии жуткой депрессии, со дня на день ожидая смерти. Она уже давно смирилась с тем, что ее болезнь не поддается лечению, и что весь научный мир от нее отвернулся, но самым страшным ударом для нее стала атрофия лицевых мышц и неспособность говорить. Каждый глоток воды или прием пищи превращался для нее в испытание. Наверное, поэтому она отказалась от синтезатора речи и всеми силами старалась умереть, как можно раньше.

«Ты должна слушать только себя и делать только то, что считаешь правильным».

Как же я была благодарна ей за эти слова, за желание просто поговорить. Мне так не хватало разговоров с мамой, что я едва смогла скрыть дрожащую улыбку.

— Сейчас я считаю, что должна заниматься наукой. Это ведь правильно?

«Чего ты хочешь?»

Этот вопрос я задавала себе тысячу раз за эту ночь.

— Хочу, чтобы мои исследования помогали людям.

«Сможешь посвятить себя науке без остатка, понимая, что твой вклад все равно останется лишь каплей в море, и тебя забудут, когда ты придешь в негодность?»

— Я не знаю. Я не могу довольствоваться каплей в море. Я рассчитываю на большее.

«Чтобы достичь чего-то большего, чем ты есть, надо чем-то жертвовать, Лимма. Семьей, спокойствием, собственным здоровьем. Посмотри на меня. Это стоит того?»

— Я не представляю себя вне науки.

«Тогда не дай никому сбить себя с толку. Ты не должна быть привязанной к чему-либо и кому-либо, когда перед тобой откроются новые перспективы. Я говорю не только о мужчинах, но и о себе. Я не хочу стать обузой собственной дочери, когда она стоит на пороге своей мечты. Я буду очень горда тобой, Лимма, если ты добьешься того, чего не смогла я, — палец моей матери последний раз ткнулся в экран и опустился».

И вместе с этими словами, звучащими в моей голове, в сознании крепко засела мысль: «Я способна на большее. Я, черт возьми, способна на все».

И хотя я уже дала слово Баргеру, что порву с Питтом, я не могла не утвердиться в правильности этого решения.

В мой выходной день случилась еще одна беседа, с Ниллой. Она позвонила вечером, сообщив, что женская половина Каптики рвет и мечет, узнав, что Питт Сайверс связался с заучкой и занимался с ней сексом на закрытом пляже.